Толстяк саша инструмент: Толстяк Саша Инструмент — магазин, Чита: адрес, контакты — Каталог компаний Cataloxy.ru

Чита / Читинская обл. / Россия / Строительный инструмент / Каталог организаций / Строим Домик

Забайкалресурс Чита, ул. Лазо, 1, корп.Б, стр. 2 Производственное предприятие Строительный инструмент Садовый инвентарь и техника	Чита	Телефон: +7 (3022) 35-32-70 +7 (3022) 20-99-96 +7 (3022) 36-87-05 все номера телефонов
Магазин Толстяк Саша Инструмент Чита, ул. Островского, 61 Сварочное оборудование и материалы Строительный инструмент Садовый инвентарь и техника Электро- и бензоинструмент	Чита	Телефон: +7 (3022) 71-33-88 +7 (924) 500-33-88 все номера телефонов
Территория Технологий Россия, Забайкальский край, Чита, микрорайон Геофизический, 22, стр. 3 Промышленное оборудование Строительный инструмент	Чита	Телефон: 8 (800) 200-75-06 +7 (3022) 22-77-78 все номера телефонов
MachineStore Россия, Забайкальский край, Чита, улица Богомягкова, 12А Строительный инструмент Электро- и бензоинструмент Садовый инвентарь и техника	Чита	Телефон: +7 (924) 504-80-88
Шурторк Чита, ул. Анохина, 91, оф. 311 Строительный инструмент	Чита	Телефон: +7 (914) 440-68-88
MachineStore Россия, Забайкальский край, Чита, Новозаводская улица, 38А Строительный инструмент Электро- и бензоинструмент Садовый инвентарь и техника	Чита	Телефон: +7 (924) 504-80-88
Мир инструмента Чита, ул. Малая, 3, стр. 1 Строительный инструмент	Чита	Телефон: 8 (800) 200-49-49 +7 (3022) 28-41-51 все номера телефонов
Умелец Россия, Забайкальский край, Чита, Романовский тракт, 38 Строительный магазин Строительный инструмент	Чита	Телефон: +7 (3022) 45-58-11
Всеинструменты.ру Россия, Забайкальский край, Чита, улица Шилова, 35 Строительный инструмент Электро- и бензоинструмент Садовый инвентарь и техника	Чита	Телефон: 8 (800) 555-83-28 8 (800) 550-37-70 8 (800) 550-37-71 все номера телефонов
Крепеж 2е Россия, Забайкальский край, Чита, улица Красной Звезды, 70 Строительный инструмент Снабжение строительных объектов Клеящие вещества и материалы Электро- и бензоинструмент Строительный магазин Крепёжные изделия	Чита	Телефон: +7 (3022) 21-02-01
Галамарт Россия, Забайкальский край, Чита, улица Журавлёва, 79 Товары для дома Строительный инструмент	Чита	Телефон: 8 (800) 333-40-00 +7 (914) 460-20-62 все номера телефонов
Инструменты и товары для рыбалки Чита, Текстильщиков пос., просп. Фадеева, 14а Электротехническая продукция Строительный инструмент Электро- и бензоинструмент	Чита	Телефон: +7 (914) 494-58-88
Инструмент Fit Чита, ул. Красноярская, 32а Строительный инструмент	Чита	Телефон: +7 (914) 129-26-12 +7 (302) 236-24-28 все номера телефонов
Элекросантехкрепёж Россия, Забайкальский край, Чита, Амурская улица, 98 Магазин сантехники Крепёжные изделия Строительный инструмент	Чита	Телефон: +7 (3022) 35-90-84
Proff-krep Чита, ул. Пограничная, 1а Крепёжные изделия Строительный инструмент	Чита	Телефон: +7 (924) 373-27-77
Магазин Замки и фурнитура Чита, ул. Вокзальная, 3, Пав. 104 Строительный инструмент Электромонтажные и электроустановочные изделия Замки и запорные устройства	Чита	Телефон: +7 (964) 474-44-66
Крепеж 2Е Вокзальная ул., 3, Чита, Россия Строительный инструмент Садовый инвентарь и техника Клеящие вещества и материалы Снабжение строительных объектов Крепёжные изделия Замки и запорные устройства Герметики Электро- и бензоинструмент Строительный магазин	Чита	Телефон: +7 (3022) 35-98-01 +7 (3022) 31-28-48 все номера телефонов
Прокат № 1 Россия, Забайкальский край, Чита, улица Чкалова, 149 Строительный инструмент Строительное оборудование и техника	Чита	Телефон: +7 (894) 272-13-82
Стройлайн Россия, Забайкальский край, Чита, посёлок Антипиха, Казачья улица, 11 Лакокрасочные материалы Строительное оборудование и техника Фанера Керамическая плитка Сухие строительные смеси Кирпич Напольные покрытия Теплоизоляционные материалы Электромонтажные и электроустановочные изделия Стройматериалы оптом Строительный инструмент Облицовочные материалы Замки и запорные устройства Строительный магазин Фасады и фасадные системы Кровля и кровельные материалы Двери Цемент Тепличное оборудование Металлопрокат Окна Изоляционные материалы Крепёжные изделия Магазин обоев	Чита	Телефон: +7 (3022) 21-73-78 +7 (3022) 33-55-77 +7 (3022) 33-91-60 все номера телефонов
Дачный Дачный пр., 1А, Чита, Россия Крепёжные изделия Лакокрасочные материалы Строительный инструмент Садовый инвентарь и техника Магазин хозтоваров и бытовой химии	Чита	Телефон: +7 (924) 383-81-11
Крепеж 2е Россия, Забайкальский край, Чита, Вокзальная улица, 3 Крепёжные изделия Строительный магазин Клеящие вещества и материалы Замки и запорные устройства Герметики Садовый инвентарь и техника Снабжение строительных объектов Строительный инструмент Электро- и бензоинструмент	Чита	Телефон: +7 (3022) 31-28-48
Самоделкин Россия, Забайкальский край, Чита, Объездное шоссе, 24Ас3 Крепёжные изделия Магазин хозтоваров и бытовой химии Лакокрасочные материалы Садовый инвентарь и техника Строительный инструмент Строительный магазин	Чита	Телефон: +7 (914) 138-48-94
Просто/Строй Россия, Забайкальский край, Чита, Весенняя улица, 14 Металлообрабатывающее оборудование Лакокрасочные материалы Строительный магазин Напольные покрытия Герметики Строительный инструмент Стройматериалы оптом Крепёжные изделия Сухие строительные смеси Клеящие вещества и материалы	Чита	Телефон: +7 (3022) 39-64-68

февраль 2015 – Клуб VADIO.me

Самые оригинальные товарные знаки, зарегистрированные в феврале 2015:

№	Товарный знак	Правообладатель	Классы МКТУ
1	100 ПудовЪ	ЛОНБРИДЖ КЭПИТЭЛ ЛТД	07, 11
2	Базарчик	Сальников Вячеслав Анатольевич	29, 30, 32, 35, 43
3	Безобидка	Александров Андрей Викторович	33
4	Библиотека варенья	Крупин Михаил Львович	25, 29, 30, 35, 41, 43, 44
5	Блмноирме	Общество с ограниченной ответственностью “Текстильная компания Пунали”	24, 35
6	Больше кофе	Яланский Николай Иванович	30,43
7	Бульмени	Закрытое акционерное общество “Мясная галерея”	29, 30, 43
8	Гамаюн	Открытое акционерное общество “Научно-производственное объединение Русские базовые информационные технологии”	09
9	Живидвести	Общество с ограниченной ответственностью “Юкарт”	05, 30, 32
10	Заметушка	Александров Андрей Викторович	33

№	Товарный знак	Правообладатель	Классы МКТУ
11	Злакомство	Жаднов Александр Александрович	30
12	Зубоватор	Общество с ограниченной ответственностью фирма “Агрохиммаш”	07
13	Колбарики	Общество с ограниченной ответственностью “Иника”	05, 29, 35
14	Куриные просторы	Общество с ограниченной ответственностью “Спецторг”	29, 35
15	Механыч	Общество с ограниченной ответственностью “Луховицкий аэрозольный завод”	17
16	Меховой курорт	Казакова Ольга Юрьевна	40
17	Мечта червяка	Общество с ограниченной ответственностью “Находка”	01
18	Мухита	Общество с ограниченной ответственностью “Лаборатория МедиЛИС”	05
19	Мы можем ходить по воде	Общество с ограниченной ответственностью “ДЕВИДЕНД”	12, 20, 35, 39
20	Мятный карась	Общество с ограниченной ответственностью “Конквест Сафари”	43

№	Товарный знак	Правообладатель	Классы МКТУ
21	Неголубой огонек Мешанина	Волков Максим Геннадьевич	25, 35, 41
22	Оба, зайка моя!	Общество с ограниченной ответственностью “Хармони”	35
23	Омлетоvо	Общество с ограниченной ответственностью “ДАР”	29
24	Орлов и решки	Ильяшова Ирина Анатольевна	29, 31
25	Пачка счастья	Виданов Николай Васильевич	29, 31
26	Пельмэн	Нэкслинк Менеджмент Инк.	43
27	Пече-нега	Общество с ограниченной ответственностью “Интер-С”	05
28	Пигсы	Закрытое акционерное общество “ОРЕХПРОМ”	29
29	Простомясово	Общество с ограниченной ответственностью “Птицефабрика Акашевская”	29, 30, 35
30	Ряжа	Закрытое акционерное общество “РЕННА-ХОЛДИНГ”	29, 30, 32

№	Товарный знак	Правообладатель	Классы МКТУ
31	Собака-Улыбака	Общество с ограниченной ответственностью “Собака-улыбака”	18, 21, 35, 41
32	Сорок рыбин	Общество с ограниченной ответственностью “Мукомолье”	16, 29, 39
33	Страна Варения	Общество с ограниченной ответственностью “Кондитер-Сервис”	29, 30, 32, 35
34	Такая чистая	ТСН Брэндс ЛТД	33
35	Теленок табака	Общество с ограниченной ответственностью “Булл гриль”	41, 43
36	Толстяк Саша Инструмент	Цзян Сяотао	07
37	Трям	Маркеев Александр Владимирович	29, 30
38	Удивлю	Открытое акционерное общество “Валента Фармацевтика”	05
39	Ужкаг	Александров Андрей Викторович	33
40	Фермач	Общество с ограниченной ответственностью “Лукес-Д”	29, 30, 31

№	Товарный знак	Правообладатель	Классы МКТУ
41	ФорестГам	Общество с ограниченной ответственностью “Традиции Качества Плюс”	30
42	Хиханьки да Хаханьки	Общество с ограниченной ответственностью “ТЕНКО”	16, 20, 25, 28, 30,35, 41, 42, 43 , 44, 45
43	Хотенок	Дралинская Ольга Игоревна	28, 35
44	Хочулия	Общество с ограниченной ответственностью Производственно-торговая компания “Колос”	30
45	Чайнушки	Общество с ограниченной ответственностью “Торговый Дом “Мастер Сладостей”	29, 30
46	Чудомох	Общество с ограниченной ответственностью “Север-Юг”	03, 35
47	Шаурмагия	Попов Сергей Викторович	30, 43
48	Edite Bibite	Общество с ограниченной ответственностью “Кимберли”	29
49	Jean de Baran	Общество с ограниченной ответственностью “Вурст”	41, 43
50	Popkees	Общество с ограниченной ответственностью “Попкис”	24, 25, 35

—
В рубрику «Знак-товарняк» попадают самые неожиданные товарные знаки, которые были зарегистрированы совсем недавно, а также, в меньшей степени, новые торговые марки от известных компаний. «Знак-товарняк» ни в коем случае не является сборником «самых дурацких товарных знаков» или «маразмов месяца».

Метро 2034 читать онлайн Дмитрий Глуховский (Страница 11)

Провалившись взглядом в этот зарешеченный колодец и еле выбравшись из него обратно, Гомер подумал, что линия, вероятно, не всегда была так безжизненна, как считали на Севастопольской.

Миновали Варшавскую — жуткую, ржаво-заплесневелую, похожую на выловленного утопленника. Стены, поделенные на кафельные клетки, сочились мутной водицей. Сквозь приоткрытые губы гермозатворов внутрь проникал холодный ветер с поверхности, словно кто-то огромный, приникнув к ним снаружи, делал давно гниющей станции искусственное дыхание. Дозиметры бились в истерике, требуя немедленно уносить отсюда ноги.

Ближе к Каширской один прибор вышел из строя, цифры на другом уперлись в самый край табло. Гомер почувствовал, как горчит на языке.

— Где эпицентр?

Голос бригадира было слышно скверно, будто Гомер опустил голову в наполненную ванну. Он приостановился — воспользоваться хоть этой короткой передышкой — и махнул перчаткой на юго-восток.

— У Кантемировской. Думаем, пробило крышу павильона или вентиляционную шахту. Точно никто не знает.

— Так что, Кантемировская брошена?

— И всегда была. За Коломенской вся линия пустая.

— А мне говорили… — начал было Хантер, но умолк, давая знак утихнуть и Гомеру и настраиваясь на какие-то тонкие волны. — Известно, что с Каширской? — наконец спросил он.

— Откуда бы? — старик не был уверен, что сумел вложить ироничную нотку в гнусавое тромбонное гудение, исходящее из его дыхательных фильтров.

— Я тебе скажу. Там такое излучение, что за минуту на станции оба изжаримся до углей. Ничто не поможет. Туда нельзя. Поворачиваем.

— Обратно? На Севастопольскую?

— Да. Поднимусь там наверх, попробую добраться по земле, — задумчиво, уже прикидывая маршрут, отозвался Хантер.

— В одиночку собираешься? — насторожился Гомер.

— Я не смогу тебя вечно спасать. Буду занят собственной шкурой. Да вдвоем там и не пройти. Даже мне самому без гарантий.

— Ты не понимаешь, мне нужно с тобой, я должен… — Гомер судорожно искал повод, зацепку.

— Должен подохнуть со смыслом? — равнодушно закончил за него бригадир.

Хотя Гомер прекрасно знал: на самом деле, это фильтры противогаза отсеивают любые примеси, пропуская внутрь только безвкусный, стерильный воздух, а наружу — механические и бездушные голоса.

Старик на миг зажмурился, вспоминая все, что знал о куцей Каховской линии, о пораженной радиацией нижней оконечности Замоскворецкой ветки, о дороге от Севастопольской до Серпуховской… Все, что угодно, лишь бы не поворачивать назад, лишь бы не возвращаться в свою скудную жизнь, к ложной беременности великими романами и бессмертными легендами.

— Иди за мной! — вдруг прохрипел он и с неожиданным даже для самого себя проворством заковылял на восток — к Каширской, в самое пекло.

* * *

Ей снилось, как она водила напильником по браслету стальных кандалов, которыми была прикована к стене. Напильник визжал и соскальзывал, и даже когда ей начинало казаться, что его полотно на полмиллиметра вгрызлось в сталь, стоило оторваться от работы, как неглубокая, еле наметившаяся бороздка затягивалась на глазах.

Но Саша не отчаивалась: снова бралась за инструмент и, стесывая ладони, принималась пилить неподатливый металл, соблюдая установленный строгий ритм. Главное — не сбиваться с него, не давать слабину, не прекращать работу ни на миг. Схваченные оковами лодыжки опухли и затекли. Саша поняла, что даже если ей удастся победить железо, она все равно не сумеет убежать, потому что ноги откажутся ее слушаться.

Она очнулась, с трудом приподняла веки.

Кандалы не приснились ей: Сашины запястья были стиснуты наручниками. Она лежала в грязном кузове старой карьерной дрезины, монотонно поскуливающей и мучительно медленно тащащейся вперед. Ее рот был забит засаленной тряпицей, висок ныл и кровоточил.

«Не убил, — подумала Саша. — Почему?»

Из кузова был виден только кусочек потолка. В неровном обрывке светового пятна мельтешили спайки тюбингов: дрезина катилась по перегону. Пока Саша пыталась вывести скованные руки из-за спины, тюбинги сменились облупившейся белой краской. Саша насторожилась: что за станция?

Здесь было нехорошо: не просто тихо, а глухо, не безлюдно, а безжизненно, и совершенно темно. Она почему-то всегда думала что там, за мостом, каждая станция заполнена народом и везде стоит гвалт. Выходило, что она ошибалась?

Потолок над Сашей застыл. Ее похититель, кряхтя и бранясь, взобрался на платформу, заскрежетал подкованными каблуками, прохаживаясь вокруг, как будто изучая окрестности. Потом, видимо уже сняв противогаз, утробным голосом проурчал благожелательно:

— Вот мы где. Сколько лет, сколько зим!

И, смачно спустив воздух из легких, тяжело ударил — нет, пнул сапогом — что-то неживое, объемистое — мешок, набитый?…

Догадка заставила Сашу вцепиться зубами в вонючую тряпку и замычать, выгнула ее тело столбнячной дугой. Она поняла, и куда ее привез брезентовый толстяк, и с кем он так разговаривал.

* * *

Смешно было бы даже надеяться уйти от Хантера. Тот нагнал старика в несколько львиных скачков, вцепился в его плечо и больно тряхнул.

— Что с тобой?!

— Еще немного пройти… — прохрипел Гомер. — Я вспомнил! Тут ходок есть прямо на Замоскворецкую, еще перед Каширской. Мы через него — и сразу в туннель, не надо будет на станцию заходить. Обогнем, выберемся прямо к Коломенской.

Недалеко должно быть. Пожалуйста…

Улучив момент, он попробовал вырваться, но запутался в раструбах штанин, повалился на рельсы, тут же поднялся и снова дернулся вперед. Хантер, с легкостью, словно крысу на веревке, удерживавшей старика на месте, развернул его к себе лицом. Нагнулся к нему так, чтобы иллюминаторы их противогазов поравнялись. Заглянул в Гомера и спустя несколько секунд ослабил хватку.

— Хорошо.

Теперь уже бригадир тащил его сам, не останавливаясь больше ни на миг. Стук крови в ушах заглушал исступленное стрекотание счетчиков, ноги задеревенели и почти не слушались, легкие, казалось, от напряжения потрескались и страшно саднили.

Они чуть не пропустили чернильное пятно узкого лаза. Протиснулись в него и еще несколько долгих минут бежали, пока не вывалились в новый туннель. Наспех оглядевшись вокруг себя, бригадир нырнул обратно в ходок и бросил старику:

— Ты куда меня привел?! Ты тут хоть бывал когда-нибудь?

Метрах в тридцати по левую сторону от лаза, именно там, куда им предстояло двигаться, туннель был от пола до потолка густо затянут чем-то напоминающим паутину.

Гомер, жалея дыхания на разговоры, только помотал головой. Истинная правда, раньше его сюда никогда не заносило. А те вещи, которые он слышал об этих местах, сейчас вряд ли стоило рассказывать Хантеру.

Перекинув автомат в левую руку, бригадир извлек из своего рюкзака длинный прямоугольный тесак, напоминающий самодельный мачете, и вспорол липкое белесое кружево. Иссушенные остовы летающих тараканов, увязших в сетях, затряслись и зашелестели осипшими бубенцами. Нанесенная рана тут же сомкнула края, будто зарастая. Отвернув полупрозрачный холст паутины и просунув внутрь фонарь, бригадир осветил боковой туннель. На его расчистку понадобились бы часы: клейкие нити многослойным плетением заполняли межлинейник всюду, сколько хватало луча.

Хантер сверился с дозиметром, издал странный гортанный звук и принялся остервенело кромсать растянутую между стенами пряжу. Паутина поддавалась медленно, отнимая больше времени, чем у них оставалось. За десять минут они смогли продвинуться вперед всего метров на тридцать, а нити сплетались все плотнее, ватной пробкой забивая проход.

Наконец у заросшей вентиляционной шахты, под которой на шпалах валялся уродливый двухголовый скелет, бригадир швырнул тесак на пол. Они застряли в паутине точно как тараканы, и даже если существо, которое выткало эти сети, давно подохло само и не придет за ними, они все равно очень скоро погибнут — от излучения.

В те считанные мгновенья, пока Хантер принимал решение, старик вспомнил еще кое-что, некогда слышанное об этом туннеле. Опустившись на одно колено, он выбил из запасного рожка несколько патронов, выкрутил пули, помогая себе перочинным ножом, и вытряхнул порох в ладонь.

Хантеру объяснения не требовались. Через несколько минут, вернувшись в начало межлинейника, они насыпали на ватном настиле серую крупяную горку и поднесли к ней зажигалку.

Порох фыркнул, задымил, и вдруг произошло невероятное: пламя от него разлилось сразу во все стороны, забираясь на стены, доставая до далекого потолка, захватывая все пространство туннеля. Выжирая паутину, оно рванулось вглубь. Ревущее, полыхающее кольцо, озаряя закопченные тюбинги и оставляя после себя лишь свисающие с потолка редкие горелые лохмотья, неукротимо двигалось вперед. Быстро сжимаясь, огненный обруч уходил к Коломенской, гигантским поршнем засасывая воздух. Потом туннель вильнул, и пламя скрылось за поворотом, волоча за собой мантию багряных сполохов.

И уже совсем далеко сквозь ровное гудение огня вроде бы прорезался нечеловеческий, отчаянный вопль пополам с хриплым шипением… Хотя загипнотизированному этим зрелищем Гомеру он вполне мог и причудиться.

Хантер кинул тесак обратно в свой рюкзак, взамен нашарив в нем новые, нераспечатанные банки для противогаза.

— На обратную дорогу берег, — он сменил свой фильтр и передал вторую банку старику. — Из-за пожара тут грязно, как после бомбежки.

Старик кивнул. Пламя взметнуло вверх, взбаламутило радиоактивные частицы, годами оседавшие на паутине, въедавшиеся в ее нити. Черный вакуум туннеля сейчас был на самом деле весь наполнен смертоносными молекулами. Повиснув в пустоте миллиардами крошечных подводных мин, они перекрыли им фарватер. Миновать их было невозможно.

Пришлось идти напролом.

* * *

— Видел бы тебя сейчас твой папа, — глумливо пожурил ее толстяк.

Саша сидела точно напротив отцовского тела, опрокинутого ничком, лицом в кровь. Обе бретельки комбинезона уже были сдернуты с ее плеч, открывая застиранную майку с изображением какого-то веселого зверька. Похититель не позволял ей видеть своего лица, опаляя ее глаза ярким лучом каждый раз, когда она пробовала поднять их. Тряпку из ее рта он вытащил, но Саша все равно не собиралась просить его ни о чем.

— На мать не похожа, к сожалению. А я так надеялся…

Слоновьи ноги в высоких резиновых ботфортах, уже изгвазданных в красном, снова пустились в обход колонны, у которой сидела Саша. Теперь его голос раздавался у нее из-за спины.

— Твой папаша, наверное, думал, что со временем все забудется. Но у некоторых преступлений не бывает срока давности… У клеветы. У измены.

Его тучный силуэт выплыл из мрака с другой стороны. Он застыл над телом Сашиного отца, попирая его сапогом, обильно харкнул.

— Жаль, что старик откинулся без моей помощи, — толстяк пробежался лучом по унылой, безликой станции, заваленной грудами никчемного барахла, остановился на бесколесом велосипеде. — А у вас тут уютненько. Думаю, если бы не ты, папаша предпочел бы повеситься.

Пока фонарь отвлекся от нее, Саша попыталась отползти в сторону, но уже через секунду луч вновь выловил ее из темноты.

— И я его понимаю, — в один прыжок похититель оказался рядом. — Девочка получилась что надо. Жаль только, что не похожа на маму. Он, думаю, тоже расстраивался. Ну, да ничего, — мыском ботфорта он завалил ее на бок. — Не зря же я сюда добирался через все метро.

Саша дернулась и замотала головой.

— Видишь, как все непредсказуемо, Петя, — он опять обратился к Сашиному отцу. — Было время, когда ты отдавал любовных конкурентов под трибунал. И спасибо, что не казнил, а просто изгонял пожизненно. А жизнь длинная, и обстоятельства меняются. Причем не всегда в твою пользу. Я вернулся, пусть у меня и ушло на это на десять лет больше, чем я планировал.

— Возвращения никогда не бывают случайными, — шепотом повторила Саша за отцом.

— Золотые слова, — издевательски оценил толстяк. — Эй, кто там?!

В противоположном конце платформы зашуршало и упало что-то увесистое, потом будто бы послышалось шипение, крадущиеся шаги крупного зверя… Вновь воцарившаяся тишина была фальшивой, рваной, и Саша, точно так же, как и ее похититель, чувствовала: из туннеля на них надвигается нечто…

Толстяк клацнул затвором, опустился на одно колено рядом с девушкой, прижал к плечу приклад и обвел трясущимся пятном света близлежащие колонны. Слышать, как оживают десятилетиями пустовавшие южные перегоны, было не менее жутко, чем застать пробуждение мраморных статуй на какой-нибудь из центральных станций.

…В уже уходящем в сторону луче мелькнула смазанная тень, точно не человеческая — ни по очертаниям, ни по проворству… Но когда свет опять упал на место, где только что находилось загадочное создание, того уже и след простыл. Минуту спустя панически мечущийся луч затралил его снова — всего шагах в двадцати от них.

— Медведь?! — недоверчиво прошептал толстяк, спуская курок.

Пули накинулись на колонны, стали клевать стены, но зверь будто развоплотился, и ни один выстрел не достиг цели. А потом толстяк вдруг прекратил бессмысленную пальбу, выронил из рук автомат и прижал их к животу. Его фонарь откатился в сторону, отбрасывая пластающийся по полу световой конус и снизу озаряя его грузную сгорбленную фигуру.

Из сумрака неспешно выступил человек — на удивление мягко, почти бесшумно ступая тяжелыми башмаками. В слишком свободном даже для такого великана защитном костюме его действительно можно было принять за медведя. Противогаза на нем не было; исполосованная шрамами обритая голова напоминала выжженный пустырь. Часть его лица — мужественного, грубовато и резковато очерченного — была скорее красива, но казалась омертвевшей, и при взгляде на нее Саша не смогла перебороть озноб. Другая же половина была откровенно чудовищной: сложное сплетение шрамов превращало его в полумаску сказочного урода, совершенного в своей безобразности. Но все же, если бы не глаза, его внешность была скорее отталкивающей, чем пугающей. Рыскающий, полубезумный взгляд оживлял обездвиженное лицо. Оживлял, но не одушевлял его.

Толстяк попытался подняться на ноги, но тут же рухнул на пол, крича от боли, с простреленными коленями. Потом человек присел на корточки рядом с ним, приставил долгий, увенчанный глушителем пистолетный ствол к его затылку и нажал крючок. Вопль оборвался мгновенно, но эхо еще несколько секунд блуждало под сводами станции, словно лишенная тела потерявшаяся сущность.

Выстрел запрокинул ему подбородок, и теперь Сашин похититель лежал, обернувшись к ней… Вместо его лица зияла влажная алая воронка. Саша вжала голову в плечи и тихонько завыла от ужаса. Страшный человек медленно, задумчиво перевел дуло на нее.

Потом оглянулся и передумал: пистолет исчез в подплечной кобуре, а сам он отступил назад, будто открещиваясь от содеянного. Открыл плоскую фляжку и приложился к ней.

На маленькой сцене, освещенной подыхающим фонариком убитого толстяка, появилось новое действующее лицо: тяжело переводящий дыхание, держащийся за ребра старик.

Одетый в такой же защитный костюм, как и убийца, он смотрелся в нем донельзя нелепо. Нагнав своего спутника, старик сразу же изможденно свалился на пол, не заметив даже, что все вокруг залито кровью. Только потом, придя в себя и открыв глаза, увидел два изуродованных тела и зажатую между ними немую, перепуганную девушку.

* * *

Притихшее было сердце скакнуло вновь. Гомер еще не умел выразить это словами, но уже знал наверняка: он ее нашел. После стольких ночей, проведенных в бесплодных попытках вообразить свою будущую героиню, придумать ей губы и кисти рук, наряд и аромат, движения и мысли, он вдруг встретил живого человека, который в точности соответствовал его желаниям. Нет, раньше он представлял ее себе совсем не так… Более изящной, более плавной и уж точно более взрослой. Она оказалась куда жестче, в ней было слишком много острых углов, и, заглядывая ей в глаза, вместо теплой томной поволоки старик натыкался на два ледяных осколка. Она была другой, но Гомер знал: это он заблуждался, это он не смог правильно угадать, какой она должна быть.

Ее загнанный взгляд, искаженные страхом черты, скованные руки интриговали старика. Пусть он был мастером пересказывать байки, но писать трагедии как та, что должна была произойти с этой девушкой, ему было не дано. Ее беспомощность, обреченность, чудесное спасение и то, как ее судьба вплелась в их историю, означали: он на верном пути.

И пусть она еще не произнесла ни слова, он был готов поверить ей авансом. Ведь, кроме всего прочего, девчонка — со своими белыми, встрепанными, кое-как обкорнанными волосами и острыми ушками, с вымазанными в копоти скулами и обнаженными резными ключицами — неожиданно белыми, уязвимыми, со своей по-детски пухлой, прикушенной нижней губой — была по-особенному красива.

К его любопытству примешались и жалость, и внезапная нежность.

Старик приблизился и присел рядом с ней на корточки. Она съежилась и зажмурила глаза. «Дикарка», — подумал он. Потрепал ее по плечу, не зная, что сказать…

— Пора уходить, — вторгся Хантер.

— А что с… — Гомер вопросительно кивнул на девчонку.

— Ничего. Не наше дело.

— Нельзя ее здесь бросить одну!

— Проще пристрелить, — отрезал бригадир.

— Я не хочу с вами идти, — неожиданно собравшись, произнесла девушка. — Только снимите наручники. Ключи должны быть у него, — она указала на безликий сломанный манекен.

Хантер в три движения обыскал труп и выудил из внутреннего кармана связку жестяных ключиков. Швырнул их девчонке, оглянулся на старика:

— Все?

Гомер, все еще пытаясь отсрочить расставание, спросил у нее:

— Что этот нелюдь с тобой сделал?

— Ничего, — отозвалась она, ковыряясь в замке. — Не успел. Он не нелюдь. Обычный человек.

Жестокий, глупый, злопамятный. Как все.

— Не все такие, — возразил старик без особой убежденности.

— Все, — упрямо сказала девчонка, морщась, но вставая на затекшие ноги. — Это ничего. Оставаться человеком — тоже непросто.

Быстро же она забыла о своем испуге! Глаз она больше не опускала, глядела на мужчин насупленно, вызывающе. Подошла к одному из трупов, осторожно перевернула его вверх лицом, уложила заломленные руки и поцеловала в лоб.

Потом повернулась к Хантеру, прищурилась, и уголок ее рта дрогнул.

— Спасибо.

Вещей и оружия она с собой не взяла. Слезла на пути и зашагала, прихрамывая, к туннелю. Бригадир смотрел ей вслед набычившись, его рука нерешительно бродила по ремню между ножом и флягой. Наконец определившись, он выпрямился и окликнул ее:

— Погоди!

Гостевая книга — Персональный сайт

Статистика Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0

Показано 1—15 из 21 сообщений 0   21. Саша   (11.09.2005 00:25) Спасибо Толстяк за коммент! Как, подобрал? 🙂 0   20. Толстяк   (04.09.2005 23:05) За инструментом ещё не подбирал, но на первый взгляд есть впечатление, что пара аккордов выпала у тебя из поля зрения (или слуха). Если найду инструмент и подберу, скажу, так или нет. 0   19. Саша   (18.08.2004 15:43) Мне казалось, у тебя оочень много времени чтобы сделаьб сайт.. но это дело такое.. требует настроения..и всего такого, поскольку самому всё никак не сделать сайт по-нормальному .. 0   18. Leruxa   (17.08.2004 12:53) Сань, а ты срьёзно считаешь,что у меня время было?))) 0   17.   (24.07.2004 14:27) дела..всё нормуль а у Вас? 0   16. Саша   (24.07.2004 10:40) to Leruxa:всё ещё пишу.. сайтик то доделала? 0   15. Leruxa   (19.07.2004 14:01) Саня,тебе повезло,что я пока не приеду!Иначе я тебя убью!Ты мне месяц пишешь,пришли хотя бы открытку на мыло [email protected] 0   14.   (18.07.2004 18:05) Привет. Как дела? 0   13. Leruxa   (04.07.2004 20:16) Санечка,ты мне хоть когда-нибудь напишешь? 0   12. Leruxa   (03.07.2004 13:47) Ты хоть догадался кто я?))) 0   11. Саша   (03.07.2004 13:10) Привет Leruxa! Очень рад видеть тебя здесь.. попробую что-нить написать.. 0   10. Leurxa   (01.07.2004 18:21) Напиши мне нга этот адрес! 0   9. Bery   (01.07.2004 11:24) Сань, всё нормально просто… он же мне брат, да?:)) всё , что его касается, я остро чувствую 🙂 кстати, с тобой таже фигня:))) 0   8. Рапа   (30.06.2004 01:37) Все клево… Кстати, на www.airbility.narod.ru небольшие обновления. Там даже есть твоя фотка с неплохим таким качеством… И вообще уже к слову — Санек — клевый парень… Все. удачи. я побежал 0   7. abcspb   (25.06.2004 13:38) To Bery: Привет. Спасибо за тёплые слова. На сайте я в основном хотел написать про себя. Вообщем-то так и получилось. А как же «Официальный сайт тёти Наташи!»?

Живая музыка | Литературный журнал «Сибирские огни»

Но, стреляя друг в друга,

Я прошу не попасть в пианиста.

Их так мало осталось

На этом мятежном веку…

А. Макаревич

 

Саша молча стоял, опершись на край инструмента, и с интересом смотрел на молодого человека, что сидел за фортепьяно. Парень играл настолько самозабвенно, что прикрыл глаза. Пальцы его то бешено носились по клавишам, то парили, словно вальсируя, вытанцовывая из инструмента мелодии Грига и Брамса. Молодой человек чередовал великих композиторов, но от творчества этих двоих не отходил. Не то нравились они ему больше, не то знал их лучше.

Обязательная программа, усмехнулся про себя Саша. Хотя работает неплохо. Не только техника у парня на высоте, но и варьировать умеет, вносит в музыку что-то свое.

Слегка постукивая ладонью по крышке, он рассматривал парня. Одет простенько, скромненько. Значит, пока без запросов. На вид лет двадцать с небольшим. Если верхнее образование и получил, то только-только. Молодой, упертый, свято верящий в то, что музыка спасет мир, а ему лично принесет славы или денег… Хотя нет, за деньгами он вряд ли гонится. Скорее жаждет облагодетельствовать весь мир и почить на лаврах.

Тонкие музыкальные, но необыкновенно сильные пальцы пианиста буквально сдернули последние аккорды. Звук метнулся к потолку и рухнул вниз. Вслед за ним на комнату опустилась тишина.

— Достаточно, — кивнул пианисту Саша.

Парень оторвался от инструмента, на него поглядел с робостью, перерастающей в испуг. Будто его, словно рыбу из воды, выдернули из родной стихии и швырнули на берег. Саша мысленно усмехнулся, утверждаясь в своих предположениях.

— Вы… э-э…

— Игорь, — поспешно подсказал молодой человек.

— Вы, Игорь, представляете, насколько моя музыка отличается от того, что вы сейчас исполняли?

Пианист мотнул головой как-то неуверенно, по диагонали. Понять, утвердительный это кивок или отрицательный, было невозможно.

— Я готов экспериментировать, — растерянно промямлил он.

— Верю.

Саша прошел по комнате, подхватил пачку бумаги. Зашелестели переворачиваемые страницы. Парень бросал на него робкие, полные любопытства взгляды. Удовлетворяя неозвученное любопытство, Саша выудил из пачки несколько страниц, поставил на пюпитр.

— Что это? — спросил пианист, окинув беглым взглядом незнакомые ноты, прикрывшие привычных классиков.

— Моя музыка. Если она станет твоей, считай себя пианистом группы.

— Вы хотите, чтобы я это сыграл?

Ответа не последовало.

Парень вскинул руку. Растерянность, что переполняла его только что, при общении с Сашей, исчезла, словно ее и не было никогда. Пальцы уверенно опустились на клавиши. Комната наполнилась музыкой. Звуки, что лились теперь из недр инструмента, казалось, были способны напугать, довести до сумасшествия. Но тем не менее притягивали, зачаровывали, не отпускали, как звуки флейты факира приковывают внимание змеи.

Саша сам залюбовался тем, как звучали написанные им ноты. Музыка открывалась с новой, неизвестной стороны. Решение было принято до того, как паренек перелистнул страницу.

— Репетиция завтра в десять.

— Вы принимаете меня?

— Если тебя устраивают условия.

— А условия?..

— Финансовую сторону обсудишь с нашим продюсером, — улыбнулся Саша. — Если тебя все устроит, завтра в десять жду здесь.

* * *

Домой ввалился счастливый. Танюшка, что встречала в дверях, невольно заулыбалась:

— Что с тобой?

— А что? — вопросом ответил Игорь.

— У тебя лицо светится. Я тебя таким давным-давно не видела.

Игорь обнял, поцеловал. Танюшка охотно отозвалась на ласки. После затянувшегося поцелуя чуть отстранилась.

— Что с тобой? — спросила смеясь.

— Здравствуй, — невпопад ответил он.

— Здравствуй… И все-таки?

— Я нашел работу.

В глазах Танюшки вспыхнула радость.

— Стоишь крепко? — с гордостью спросил Игорь. Не дожидаясь ответа, припечатал: — Меня пригласил к себе в группу сам Саша Ульянов!

* * *

Комната была просторной и на удивление светлой. Казалось, сами стены, выкрашенные в белый цвет, непонятным образом лучатся светом. Люди, которые ждали здесь, были знакомы по обложкам альбомов и афишам, что расклеивались перед очередным концертом по всему городу.

Две девушки: одна — рыжая, с огромными зелеными глазами, вторая — с отливающими синевой черными волосами и ледяным холодом во взгляде. Роднили их только утонченные черты и удивительная бледность. Казалось, будто они всю зиму не выходили из дому и теперь, когда сошел снег и солнце стало не только светить, но и греть, решили не нарушать традиции. В стороне от них сидел толстенький лысеющий виолончелист. Округлое лицо его, казавшееся на фотографиях добродушным, сейчас выглядело крайне недовольным. За их спинами маячил тощий парень с длинными немытыми волосами и беспокойно бегающими глазами — басист.

Саша панибратски хлопнул пианиста по плечу, приглашающе подтолкнул вперед.

— Это… э-э…

— Игорь, — тихо подсказал парень смущаясь.

— …наш новый пианист, — продолжил Саша как ни в чем не бывало. — Его зовут Игорь. Прошу любить и жаловать.

— До какой степени его можно любить? — жеманно поинтересовалась черноволосая девушка, и ее холодный взгляд вспыхнул задорными искрами. От этого фонтана задора виолончелист стал еще более угрюмым.

— Дмитрий, — резко представился он.

— Влад, — в тон ему отозвался басист.

— Игорь, — пробормотал пианист. — Очень приятно.

— Я Настя, а это — Кира, — кивнула рыжая на вторую девушку. — Расчет окончен. Вольно. Покурить, оправиться.

— Никаких перекуров, — улыбнулся Саша. — Сначала работаем, курим потом. Я думаю, сперва надо показать, что мы делаем, а после… э-э… Игорь включится в работу. Да, нет?.. Тогда поехали.

* * *

На концерте эта музыка выглядела несколько иначе. Сейчас, специально для Игоря, ее разложили на партии и каждый инструмент звучал отдельно. По частям это было и впрямь необычно. Еще более необычно, чем в законченном виде.

Скрипки не пели, скорее издавали какой-то скрип ссохшегося дерева. Гулко ухал бас. От звука виолончели веяло кладбищенским холодом. Игорь сперва слушал внимательно, потом взгляд его стал рассеянным. Пианист зябко повел плечами. Не заметил, как инструменты заиграли тему вместе, с самого начала. Музыка стала более складной, поверх мелодии лег глубокий и приятный баритон Саши.

Игорь вздрогнул, приходя в себя. Дослушал мелодию уже внимательно. Саша вывел последний куплет, затем подождал, пока мелодия сойдет на нет, и поглядел на Игоря.

— Это новая композиция, — пояснил он. — Что скажешь?

Игорь помялся:

— Интересно, но мертво.

— Что значит — мертво?! — вскинулся Влад, отставляя бас в сторону.

Саша одним движением руки заставил басиста замолчать. Подхватил пачку листов, протянул Игорю:

— Твоя партия. Что сможешь сделать?

Игорь принял листы, всмотрелся в ноты. Медленно, не отрываясь от листа, шагнул к инструменту.

Крышка откинулась с легким стуком. Ноты легли на пюпитр. Пальцы сами нащупали нужные клавиши. Мелодия полилась сперва боязливо, потом все увереннее, наполняя комнату. Тема была та же, но музыка выходила другой. Яркой, теплой, полной жизни.

— Вот примерно так, — закончил Игорь.

— С остальными сможешь? — Саша хитро поглядел на пианиста. — Да, нет? Тогда поехали.

* * *

— Хорошо играет. — Влад запихивал бас в чехол, гитара не слушалась, и басист злился. — Но он другой.

— Другой? — Настя удивленно вскинула бровь.

— Не наш, — поправился басист. — Он живой, и музыка у него другая.

— Музыка у него замечательная, — прервал длинноволосого Саша. — Этот Игорь — находка, то, что нам надо.

Влад нервно отбросил чехол и поставил гитару к стене. Подошел Дима. Виолончель его легла в футляр безо всяких напрягов, хотя по всему было видно, что он разделяет недовольство Влада.

— Слушай, Ульянов, зачем тебе лишние геморрои? Опять нервотрепка, опять куча проблем. Давай я его тяпну, и…

— И что? — взгляд Саши стал холодным.

— И будет тебе свой пианист, — пожал плечами толстяк.

— У меня и так есть свой пианист. Прекрасный пианист, который делает то, что ни один из вас сделать не сможет.

— Что же это? — ревниво вскинулся Влад.

— Живую музыку. — Саша в упор посмотрел на басиста.

Тот отвел взгляд, пробормотал тихо, но отчетливо:

— Музыка вся одинаковая… Это люди бывают живыми, мертвыми и…

— Ошибаешься, — перебил Саша. — Музыка бывает разной. Мертвые не могут играть живую музыку. А абсолютно мертвая музыка никому не нужна. Живым — не нужна…

Игоря он догнал у перекрестка. Пианист стоял у ларька, покупал сигареты.

— Курить вредно, — улыбнулся Ульянов еще издалека.

Игорь повернулся. Саша подошел ближе:

— Ты не обидишься, если я тебя пивом угощу?

Пианист пожал плечами. Саша сунулся в окошко чуть ли не по пояс, даже на мысочки приподнялся. Уже через секунду вынырнул обратно с двумя откупоренными бутылками «Францискайнера». Одну протянул Игорю.

— Держи! Ну как ощущения? Понравилось? Да, нет?

Игорь снова повел плечами:

— Мне кажется, я не понравился вашей группе.

— Неважно, — отмахнулся Саша. — Им просто надо привыкнуть. Главное, чтобы тебе нравилась работа. Пей.

Игорь пригубил. Пиво было холодным и на удивление приятным, хотя он никогда не думал, что бутылочное пиво может быть хорошим.

— Работа нравится.

— Ну вот и хорошо! — снова заулыбался Саша. — А остальное — неважно. Со временем привыкнут. Новые люди в группе — это всегда непросто.

Игорь сделал второй глоток, более уверенный. Выдохнул со смаком, поглядел на Ульянова:

— А прошлый пианист… его что-то не устроило? Почему вы разошлись?

Саша быстро, оценивающе глянул на новичка. В глазах его метнулась гамма чувств, словно бы спешно соображал, что стоит рассказывать Игорю, а о чем лучше умолчать.

— Он ушел. Совсем. Навсегда покинул этот мир.

— Умер?

— Нет, — мотнул головой Ульянов. — В больницу попал. В психиатрическую.

* * *

Пальцы бегали по клавишам автоматически. Игорь прикрыл глаза, сливаясь с инструментом, рождая музыку. Баховскую «Шутку» он мог сыграть не только если бы его разбудили среди ночи, но даже если бы будить не стали. Танюшка очень любила эту вещь. Она всегда садилась возле инструмента или вставала рядом, опираясь на черный бок фортепьяно. И слушала, слушала…

Игорь открыл глаза. Рядом с инструментом сидела Кира и с отстраненным видом изучала собственные ногти. За ее спиной у окна стоял виолончелист Дима. Влад нервно мерил комнату шагами.

— Хватит уже тренькать, — накинулся он на Игоря.

Музыка оборвалась. Игорь повернулся к басисту:

— Может быть, начнем без него?

— Без Саши здесь ничего не происходит, — усмехнулась Настя.

Дима оторвал от окна задумчивый взгляд, поглядел через плечо:

— Мальчик прав: завтра концерт, надо репетировать.

Влад нервно запустил пальцы в немытые волосы, растрепав их окончательно. Снова принялся метаться туда-обратно.

— Да успокойтесь вы, — подала голос Кира, не отвлекаясь от ногтей. — Придет сейчас ваш Ульянов.

— А то ты Ульянова не знаешь?! — взвился Влад. — Он как на час опоздал, так может и на три…

— Поэтому давайте начнем без него, — спокойно предложил Игорь.

— Ты, умник… — голос басиста истончился и звенел, как перетянутая струна. — Ты не много себе позволяешь?!

Игорь пожал плечами и повернулся к инструменту. Спорить не хотелось. Где ж там Ульянов ходит, в самом деле?..

Пальцы легли на клавиши. Звуки Баха ринулись к потолку.

— Перестань тренькать! — истерично взвизгнул Влад.

Что-то сильно сжало плечо. Игорь замер. Руки распускать никому не дозволено. Главное — успеть ударить первым. Пианист выдохнул, готовясь двинуть патлатому с разворота, но сделать ничего не успел.

— Убери руки, Владик… — голос прозвучал тихо, но с угрозой.

Игорь повернулся: в дверях стоял Саша. Хватка на плече ослабла.

— Убери руки… или я тебе их переломаю, — едва слышно повторил Ульянов.

Пальцы на плече перестали давить, став едва ощутимыми. Рука дрогнула, потом ощущение чужого присутствия пропало вовсе. Игорь повернул голову. Басист с видом побитой собаки сидел в дальнем углу.

Ульянов прикрыл дверь, улыбнулся:

— Так лучше. Работаем? Да, нет? Тогда поехали.

* * *

У Танюшки удивительно легкие шаги. Но он научился слышать, как она подходит. Или чувствовать? Игорь открыл глаза. Танюшка в самом деле стояла рядом с диваном и смотрела на него своими огромными карими глазищами.

— Что с тобой?

— Устал… — тихо прошептал Игорь.

Она села на край дивана рядом, нежно провела рукой по щеке.

— Голова болит, — пожаловался Игорь.

— Хочешь таблетку?

— Нет.

Он снова закрыл глаза. Заговорил тихо — и сам поразился, насколько уставшим прозвучал его голос.

— Я хочу заниматься музыкой, а вместо этого… какие-то сплошные дрязги, свары. Сегодня чуть с басистом до драки не дошло.

— Это нормально. — Танюшка погладила по волосам. Пальцы взъерошили волосы. Теплые, нежные пальцы. Захотелось податься вперед, прижаться к ее ладони. — У тебя завтра первое выступление, ты новичок. Вы притираетесь. Люди же должны привыкнуть друг к другу. Успокойся. Завтра отработаете и станете ближе.

Игорь сел на диване, обнял ее:

— Ты придешь?

— Приду, — улыбнулась она. — Обязательно приду.

* * *

В комнате было темно и тихо. Но оставшимся здесь музыкантам не нужен был свет: трое прекрасно видели в темноте. И слышали. Хотя шаги мечущегося из угла в угол Влада услышал бы кто угодно.

— Я не стану этого больше терпеть! — голос басиста звучал напряженно и нервозно. — Что он себе позволяет? И потом… этот подход… что он может такого, чего не могу я?

— Твои предложения? — Дима, как всегда, был спокоен.

— Ты и сам прекрасно знаешь.

Шаги замерли. Влад испытующе таращился сквозь темноту на Диму.

— Знаю, — кивнул тот, выдержав паузу.

— Ну и?.. Вы против?

— Я — за. — глаза Киры влажно блеснули в темноте.

— Я — за, — кивнул Дима. — Кто это сделает?

— Если вы не против, это сделаю я.

В комнате без окон с выключенным освещением стояла кромешная тьма, но сквозь эту тьму Дима отчетливо увидел, как поднялась со стула девушка, как заблестели желанием ее глаза.

— Нет… — прошептал Дима. Или только хотел прошептать.

— Согласен, — неожиданно радостно выпалил Влад. — Значит, завтра, после концерта…

— С особым удовольствием, — жеманно закончила Кира.

Влад истерично хохотнул и вышел. Кира двинулась было следом. Дима почувствовал, как что-то больно сжалось в том месте, где у людей находится сердце.

— Стой!

Кира замерла у двери:

— Что тебе?

— Я против этого. — Дима сидел не двигаясь. Могло показаться, что он спит с открытыми глазами. — Я не хочу делить тебя еще и с этим мальчишкой.

Девушка запрокинула голову и звонко, обидно рассмеялась:

— А ты меня ни с кем и не делишь! Между нами вообще ничего нет.

— Но ведь было… — едва слышно произнес он.

— Считай, что не было, — пожала плечами она.

Ярость накатила непроницаемой слепящей волной. В голове стало жарко. Настолько жарко, что снова почувствовал себя почти как тогда, когда еще был человеком.

— Шлюха!

Ярость выплеснулась одним словом, не оставив внутри ничего, кроме опустошенности. Тут же захотелось извиниться, просить прощения, умолять, объяснить, что сказал не подумав, но он сдержался. Кира вздрогнула, словно от пощечины, подобралась резко, готовая в любой момент ответить на выпад выпадом. Потом плечи ее чуть расслабились, казалось, обида стекла с нее, как снежный пласт с теплой весенней крыши.

— Пошел к черту. — голос девушки прозвучал с такой брезгливой жалостью, что, услышь кто, непременно поморщился бы.

Приоткрывшаяся дверь разрезала темноту прямоугольником света, закрылась с резким хлопком. Дима молча закрыл глаза.

— И пошел бы, только не пустят, — пробормотал ни для кого.

* * *

Собаки! Собачья свора. Скорпионы в банке излучают больше любви, чем эти… Саша зло зыркнул на стукача. Дима поежился под его взглядом.

На доклад пришел, стоит, доносит… Сам, небось, первым и предложил этот мелкий заговор, а потом пошло чего-то не так, и теперь мстит, тем и хочет передо мной беленьким выйти. Бедный мой пианистик, как бы тебя сохранить, уберечь от этого болота…

— И?.. — поторопил Ульянов.

— Завтра они его инициируют. — толстяк потупился, устремив взгляд в пол.

— Завтра никто никого не… — Саша оборвал себя на полуслове.

Виолончелист стоял и ежился, словно трехлетка, обгадившийся в штаны и боящийся в этом сознаться. От нового сравнения стало еще противнее. Да, именно так. Это с остальными Дима всегда спокоен и уверен в себе, а с ним он всегда ежится. Всегда. Так было, есть и…

— Слушай, а зачем вы мне нужны? — спросил он у толстяка вдруг, сам того не ожидая.

— То есть?.. — виолончелист заморгал часто-часто, уставился было на него, но споткнулся о пронзительный ульяновский взгляд и снова уткнулся в пол, промямлил: — Мы группа, мы музыку…

— Это он музыку играет! — Саша медленно поднялся с кресла. — Понимаешь?! Он играет музыку. А вы, скоты, интрижки играете! Мелкие, смешные, детские интрижки!

Голос Ульянова сорвался на крик, столь мощный, что задрожали стекла в окне. Дима съежился, сдулся, словно воздушный шарик.

— Я только одного не понимаю… — холодным, ровным голосом закончил Саша. — Не могу понять. У него жизнь — мгновение. И он тратит ее на вечное. Вы живете практически вечно и занимаетесь какими-то мелкими, сиюминутными дрязгами. Пшел вон отсюда! Понял? Да, нет?..

* * *

Саша пел мягко, но тоскливо. С такой мягкой тоской подвывает зимой в печной трубе. Поскрипывали виолончель и скрипки, словно старый паркет, по которому прошли в мягких тапочках к очагу.

Ульяновская четверка выкладывалась на совесть. Но эту музыку он слышал отдельно, отстраненно, словно она играла где-то в другом месте. Игорь работал сейчас сам. На зал, для зала. С самого начала решил, что будет вести, а не подстраиваться. Ульянов не единожды дал понять, что эта вещь — для фортепьяно. Значит, звучать должен он. Он, а не они! А вчерашние дрязги… Да шут с ними, вот сейчас он плеснет масла в огонь и посмотрит, как будет биться в истерике Владик, как будет молча скрежетать зубами Дима… Нашел мальчика!

Ульянов отступил на шаг от затихшего зала, взял паузу. Куплет, куплет, проигрыш… Нет, это не проигрыш, это выигрыш. Его выигрыш. И пусть они создают атмосферу старого уютного дома. Музыка в этом доме будет играть только его.

Куплет. Теперь главное — не перебивать Ульянова. Его время. Тише, ненавязчивее… Саша взял последнюю фразу и снова чуть отступил. Делать финал будет не он. Игорь почувствовал, как что-то вырывается изнутри, сплавляет пальцы с инструментом, превращая их в единое целое, вырывается наружу звуком. Одобрительного взгляда Саши он не видел.

Звук повис над залом, словно балансирующий на проволоке канатоходец, покачнулся и легко упал вниз, растворившись в тишине. И тогда эту тишину разорвал гром аплодисментов.

* * *

Радость и гордость, ощущение того, что он что-то может и что-то значит в этом мире… Игоря буквально распирало. Помимо запланированной программы их трижды вызывали на бис.

Сперва он не видел ничего вокруг. Потом, когда возникло это удивительное ощущение легкости, будто он вот сейчас может оторваться от земли, как когда-то во сне в детстве, он увидел Танюшку. И дальше, глядя в зал, он смотрел на нее. Сейчас ему надо было туда, в зал. Надо поделиться этим чувством, надо…

Воспользовавшись случаем, Игорь юркнул за кулисы, пытаясь найти выход. Здесь было сумрачно и прохладно. Воздух пах чем-то химическим. Странная смесь хлора, нафталина и дыма, который запускают по сцене. Засвербило в носу. Игорь не удержался и чихнул.

— Будь здоров.

От неожиданности он вздрогнул, резко обернулся. Со стороны сцены к нему шла Кира. В ледяных глазах черноволосой скрипачки полыхало пламя, если лед вообще может полыхать.

— Спасибо, — кивнул Игорь. — А где выход, ты не помнишь?

Она не ответила. С грацией пантеры, мягко, вальяжно подошла к нему:

— Ты прекрасно работал.

Кира приблизилась настолько, что Игорь чувствовал ее прохладное дыхание.

— Спасибо.

Он попытался отстраниться, но скрипачка властно обвила его руками, прильнула. Игорь не успел сообразить или сделать хоть что-то, как губы обожгло холодом.

«Какой холодный поцелуй», — метнулось в голове.

— Нравится? — Кира улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

Клыки ее, кажется, чуть заострились, стали мощнее. Или Игорь просто раньше не обращал на зубы холодной красавицы внимания… «А там Танюшка», — мелькнуло где-то внутри и тут же вяло отошло на второй план.

Губы снова обожгло ледяным поцелуем.

— Нравится… — прошептала Кира. — Всем нравится, я знаю.

Надо идти… там… Игорь попытался повернуться, но скрипачка обвивала его так страстно, так… нет, не горячо — холодно. Но была в этом какая-то непостижимая магия, какое-то волшебство. Что-то, что приковывало его к ней, не давало отойти. Куда идти?.. Танюшка…

Игорь поднял глаза. Где-то там, в сумрачном, пахнущем хлором коридоре стояла Танюшка. Стояла и смотрела на него. На них. В глазах ее застыли слезы. Странно, он никогда не видел, как она плачет… Ей надо объяснить… Что — объяснить?..

Он хотел что-то сказать, даже потянул к ней руку, открыл было рот, но почувствовал касание губ и языка на шее. Вместо слов у него вырвался полустон.

Танюшка резко повернулась и пошла прочь.

Надо догнать… Или не надо… Губы… язык… холодно…

— Отойди от него сейчас же!

Голос прозвучал резко. Кира отшатнулась. В голове стало проясняться. Туман перед глазами рассеялся. Игорь тряхнул головой. В нескольких шагах от них стоял Ульянов и зло смотрел на скрипачку. Кира стояла рядом с ним. Рот девушки был полуоткрыт, оттуда выглядывали непомерно большие клыки. Взгляд скрипачки был пустым, словно ее в самый ответственный момент сдернули с любовника.

Игорь вздрогнул:

— Что это?

Скрипачка выглядела пугающе, особенно клыки и пустой взгляд. Игорь отшатнулся. Кира зашипела, словно разъяренная змея, которой наступили на хвост.

— Пошла прочь! — голос Ульянова был тверд, хоть в нем и слышалось раздражение.

Кира пошатнулась. В фигуре ее что-то переломилось, будто выдернули стержень. Девушка медленно пошла по коридору.

— Она… она…

Игорь судорожно провел ладонью по шее. Реальность, казалось, дрогнула, изменив все представления о себе.

Саша подошел ближе.

— Она вампир, — тихо произнес он. — Они все такие.

Все!.. Игорь отшатнулся. Саша растекся в улыбке, достойной чеширского кота.

— А-а…

— И я тоже, — кивнул Ульянов.

«Не может быть! — забилась паническая мысль. — Нет… Бежать… Танюшка… Господи, она… что она подумала…»

Игорь дернулся в сторону.

— Стоять!

Голос вампира был тих, но настолько властен, что заставил остановиться.

— Я ухожу, — тихо произнес Игорь.

— Отсюда?

— Из группы! Совсем.

Игорь снова повернулся к выходу.

— Стоять! — все так же тихо повторил Ульянов.

Пианист замер.

— Повернись! — в голосе Саши добавилось шипящих звуков. — Посмотри на меня.

Ноги перестали повиноваться. Он медленно обернулся. Не смотреть в глаза. Только не смотреть ему в глаза. Глаза у Саши были похожи на два черных омута, в которых утонула вечность.

— Ты хочешь стать таким, как они? — прошелестел он одними губами.

Игорь вздрогнул. От одной мысли о подобной перспективе бросило в озноб. Захотелось бежать, но ноги по-прежнему не слушались.

— Вижу, что не хочешь, — произнес Ульянов. — Тогда слушай. Я спас тебя сегодня. Ведь так? Если ты уйдешь, тебя никто не спасет. Понимаешь? Ты в безопасности, пока рядом я. А я рядом, пока ты в группе. Понял меня? Да, нет?

Игорь кивнул. Ноги подкосились, и он сел прямо на пол. Танюшка!.. Как ей объяснить?

— Танюшка…

— Забудь, ее больше не существует для тебя.

Игорь поднял голову, безумно покосился на Ульянова и подскочил на ноги, словно только что не пережил нескольких серьезных потрясений. Молча метнулся к выходу.

— Стой.

На этот раз Игорь не остановился. Ульянов догнал в конце коридора, схватил за плечо:

— Стой, я тебя отвезу.

 

Татьяна сидела на кухне и плакала. Никогда не плакала, а сейчас… В дверь позвонили. Таня посмотрела на длинный и пустой коридор. Не открывать. Так и сидеть на кухне и смотреть. Смотреть на этот длинный и пустой коридор. Вся ее жизнь теперь — длинный и пустой коридор.

Снова позвонили. Хватит о коридорах. Таня всхлипнула и встала с табуретки. По дороге споткнулась о выпавшую паркетину. Звонок затрещал в третий раз. Пальцы дрожали, замок не слушался и открылся не сразу. На пороге стоял он.

— Танюш, почему ты не открывала?

Она отступила в сторону.

— Проходи, собирай вещи и исчезни, — произнесла твердо, даже сама испугалась собственной твердости.

— Я объясню, — заторопился он. — Я все объясню. Она — вампир, понимаешь?

Внутри дрогнуло что-то, больно сжалось. Снова захотелось заплакать. Прямо сейчас. Таня попыталась рассмеяться, но смех вышел натянутым и хриплым.

— Придумал бы что-нибудь поправдоподобнее. Зеленых человечков с Марса, например.

— Танюш, я не придумываю, я…

Его голос расплылся, как расплавленный асфальт, слова слились в звенящий гул. Сейчас она заплачет, а плакать нельзя.

— Проходи, собирай вещи и исчезни! — твердо повторила она. — Навсегда.

 

 

* * *

Ульянов стоял, прислонившись спиной к дверце машины, и курил. Игорь появился спустя полчаса, растерянный, и прошел бы мимо, если б Саша не окликнул. Сейчас он смотрел на Ульянова совершенно потерянным взглядом.

— Отпусти меня… — тихо попросил пианист.

— Ты забыл, что я говорил тебе?

— Мне все равно.

— А мне — нет, — покачал головой Саша. — Мне нужна твоя музыка.

Игорь молча развернулся и пошел прочь.

— Она никому не нужна, — тихо произнес он, не оборачиваясь.

Ульянов не ответил. Он молча курил, глядя в удаляющуюся спину. Сволочи! Свора. Банка с гадюками. Если бы не они, все могло быть иначе. Сволочи! Вечные тупые ублюдки, не желающие делать что-то, творить что-то. Не желающие думать ни о чем, кроме своих мелких страстишек…

Саша зло отшвырнул окурок. Игоря он догнал быстро. Тот еле передвигал ноги и не успел далеко уйти.

— Мне нужна твоя музыка, — заговорил он на ходу. — Понимаешь? Мне нужна, людям нужна. Твоя живая музыка. Они мертвые, они не умеют так играть. Понимаешь?

Саша ухватил его за руку.

— Оставьте меня! — Игорь отдернул руку.

— Тогда я превращу твою жизнь в кошмар, — угрожающе зашипел вампир. — И единственный шанс жить у тебя будет только тогда, когда ты будешь играть у меня. Понял?

Пианист остановился, повернулся, поглядел в глаза. На какое-то мгновение ему даже показалось, что человеку удалось невозможное — заглянуть внутрь. Взгляд Игоря налился ненавистью:

— Хорошо, я останусь в группе. Ты сам меня оттуда выгонишь.

— Посмотрим. — вампир растекся в победной ухмылке. — Да, нет? Тогда поехали.

— Не надо, я пешком.

Игорь резко развернулся и пошел прочь не разбирая дороги.

* * *

Идею он вынашивал всю неделю, пока шли репетиции. Вампиры смотрели на него косо. Практически не разговаривали. Впрочем, это Игоря не трогало вовсе. Единственная цель, с которой он приходил сю-да, — это сделать что-то такое, чтобы Ульянов вышвырнул его. Именно в Ульянове он видел виновника всех несчастий. Ненависть копилась, бурлила внутри, подгоняла.

Он уже знал, как это будет…

Пронесенного на сцену молотка никто не заметил. Игорь положил его на крышку фортепьяно и привалил сверху нотами. Мысль о молотке сливалась и переплеталась с музыкой, играл он сейчас скорее автоматически, но что-то, какой-то душевный настрой передавался залу. А может, это тяжесть молотка на крышке пианино изменяла звук инструмента.

Зал притих. Скрипки, виолончель, голос Ульянова… Общую напевность нарушал только всегда нервный бас и злое фортепьяно. Из-за этого лирическая песня звучала тихо и устрашающе. Так тихо и грозно выглядит небо перед бурей.

Первая часть композиции сменилась второй. Более резкой. Ульянов теперь пел о несчастной разбитой любви, и скрипки стали визжать, как истеричная девка. Когда-то давно, еще в той жизни, где была Танюшка, Ульянов пошутил на репетиции, что здесь вступают ударные. Игорь усмехнулся. Сейчас будут тебе ударные.

Ульянов допел. Как обычно, чуть шагнул назад, словно бы уступая место ему, но оставаясь на первом плане. Ничего, сейчас он выйдет на первый план… Сейчас… Пальцы яростно били по клавишам. Звуки дергались, искажались от боли и злости музыканта. Зал замер, словно присутствуя при немыслимо жестоком шокирующем действе.

Сейчас будет вам… бал у сатаны. Он сильнее ударил по клавишам, вскочил. Звук потянулся над залом эхом, отголоском. Игорь двумя руками с силой рванул вверх крышку, обнажая нутро фортепьяно. Молоток мгновенно оказался в руке. Вступают ударные!.. Не дав замереть звуку, Игорь с силой ударил молотком по струнам. Фортепьяно протестующе завизжало. Игорь ударил второй раз, третий, забил со всей силы, сохраняя какой-то свой внутренний ритм, слышимую только ему музыку. Пианино жалобно скулило. Замерший было Ульянов махнул рукой скрипачкам, и к вскрикам умирающего инструмента добавилась последняя скрипичная партия.

«Выкрутился, сволочь! — отчаянно забилось в голове. — Гадина кровососущая! Гадина!»

Игорь чуть не плача снова заколотил по еще уцелевшим струнам.

Гадина! Гадина! Гадина!

Молоток застрял внутри разбитого инструмента, скрипки взяли последний аккорд. Игорь отшатнулся, с грохотом уронив стул, поплелся за кулисы. В горле стоял ком. Когда за спиной взорвался аплодисментами зал, Игорь схватился за голову и побежал в гримерку.

* * *

— Я хочу выпить. — Саша поднял бокал.

После концерта он потащил всю группу к себе домой отмечать небывалый успех, и теперь был уже изрядно навеселе. Настя и Кира тоже были довольны, кажется, даже чуть порозовели, хотя вряд ли такое было возможно. Даже Влад перестал нервно тормошить волосы и перекидывался шутками с Ульяновым. Только Дима кисло смотрел на окружающих через бокал сухого вина и Игорь был угрюм и потерян.

— Я хочу выпить за нашего пианиста. Сегодняшнее выступление сделал он.

Игорь мрачно зыркнул на вампира. То, что план провалился и из группы его не вытурят, он понял уже давно.

— Твой ход с молотком был гениален. Зрители на ушах стояли! Бесподобно.

Дима пригубил вино и демонстративно посмотрел на часы. Саша опрокинул бокал. Фыркнул довольно, словно морской котик.

— Теперь слушайте все! Видите этого человека? Никто, никогда не смеет его больше трогать. Я убью того, кто посмеет к нему прикоснуться. Ясно?

Настя весело кивнула. Кира покосилась на Сашу, повернулась к пианисту:

— Да я и сама понимаю, что была неправа. Теперь только оценила гениальность.

— Да, — хихикнул Влад, запуская руку в волосы. — Дурацкая была идея.

Саша встал и, пошатываясь, подошел к Игорю. Наклонился и зашептал ему в самое ухо:

— Надо будет взять этот ход на вооружение… На каждом концерте, конечно, это накладно, но на каждом и не надо, а то фишка потеряется…

Игорь посмотрел в нетрезвые вампирские глаза:

— Ты что же, прощаешь мне эту выходку?

— Прощаю? — Ульянов запрокинул голову. — Ха! Я преклоняюсь! А ну-ка, все посмотрите на этого человека…

Дима резко встал из-за стола:

— Ульянов, ты пьян, это пора завязывать.

Саша пьяно скосился на виолончелиста, кивнул:

— Прав. Только сперва выпьем. Все выпили за моего пианиста? Да, нет?

* * *

На улице было свежо. Вампиры разошлись в разные стороны. Ульянов остался дома. Игоря отпускать он не хотел, сообщив, что тот ночует у него. Пианист смог вырваться лишь «подышать воздухом». Пьяный Саша уступил, отпустив Игоря на улицу с условием, что тот непременно вернется, и оставил незапертой дверь, чтобы пианист мог беспрепятственно проникнуть в квартиру.

Игорь тихо плелся по улице. Страстей, что кипели в душе всю неделю, уже не было. То ли слишком много всего случилось в последние дни и организм просто устал реагировать на стрессы, то ли еще что… А может, сбежать? Прихватить Танюшку и сбежать… куда глаза глядят! Нет, Танюшки больше не будет. Она не простит предательства, и не объяснить, что он не предавал. Она сама видела. Она видела четко и ясно. А та правда, которую предлагает ей он, похожа на выдумку.

Игорь оперся о дерево.

А они веселятся как ни в чем не бывало. Теперь они его приняли. Приняли таким, каков он есть. Неделю назад не принимали, а сейчас — разрушили его жизнь, счастье… и приняли. И этот гнус, Ульянов… Еще шантажировать его будет. Не отпустит. Вот бы пришибить его, чтоб неповадно было. Ведь с самого начала он все знал и врал ему. Если б рассказал с самого начала, тогда все по-другому могло бы быть. Тогда Игорь… Скорее всего, он бы просто не пошел работать в группу… или не поверил бы. И все было бы как прежде.

Игорь вспомнил холодное прикосновение языка и губ к шее, властный голос Саши, заставляющий безвольно замирать. Это он, он держит и его, и этих несчастных вампиров. Заставляет их делать что-то, корежит волю. Вот кого надо убить! Убить одного — и отпустить пятерых. Как убить вампира?..

Пианист посмотрел на трепещущую рядом осину, потом перевел взгляд дальше на дома, светящиеся ночные окна. Там, среди этих домов, светился супермаркет.

Не прошло и пяти минут, как Игорь стоял в зале супермаркета, выискивая хозяйственный отдел.

— Вам помочь? — мило улыбнулась неизвестно откуда материализовавшаяся девушка.

— Да, — кивнул Игорь. — Мне нужен топор. У вас есть?

— А вам зачем? — испуганно заморгала та.

— Дрова рубить, — недобро улыбнулся Игорь. — Осиновые.

* * *

Дверь, как и было обещано, оказалась незапертой. Пианист тихо шмыгнул в квартиру. Здесь было темно, только в комнате тускло горел ночник. Игорь сжал покрепче свежевыструганный кол, облизал пересохшие губы и шагнул в комнату.

Ульянов лежал на диване с закрытыми глазами. Казалось, он просто спит. Нужно ли вампиру спать?.. Полы домашнего халата распахнулись, обнажив поросшую черным волосом грудь. Плоть казалась живой. Игорь замер, отер мгновенно вспотевший лоб. В какой-то момент даже показалось, что вампир дышит.

Рука яростно стиснула осиновый кол, до леденящего холода, до боли в пальцах. Он должен! Сейчас. Другого выхода нет.

Пальцы дрожали, рука не слушалась, кол дергался. Игорь попытался успокоиться, глубоко вздохнул и, вцепившись в кол двумя руками, поднял его над головой. Лицо Ульянова оставалось спокойным, умиротворенным. Саша спал. Губы вампира растянулись в легкой улыбке.

А он его — колом… спящего. Кол снова задрожал в руках. Нет другого выхода! Пальцы стиснули осину. Удар был резким и страшным. Игорь вложил в него всю боль, все страхи, всю ярость, какая была. Грубо отесанное дерево с хрустом проломило ребра, глубоко вошло в тело. Игорь выпустил кол. Все… Сил не осталось. Внутри было пусто. Ни чувств, ни мыслей, одна лишь опустошенность. Игорь отступил в сторону, ноги подкосились, и он рухнул на пол. Сквозь шум в ушах прорвался голос Ульянова:

— Удовлетворен?

Игорь дернулся. Жаркой волной накатила паника. Не веря себе, чувствуя, что сходит с ума, повернул голову. Саша как ни в чем не бывало поднялся с дивана. Из груди его торчал осиновый кол.

— Не берет меня осина.

Ульянов легко ухватился рукой за кол, выдернул, оставив жуткую рваную рану в груди. Задумавшись на секунду, повертел осину в руке и с силой снова всадил себе в живот. Игорь вздрогнул, попытался подняться, но сил не было.

Саша выдернул кол, распахнул халат, демонстрируя жуткие окровавленные дыры, оставленные заточенным деревом. Потом слегка напрягся и прикрыл глаза. Раны, словно в кино, которое закрутили в обратную сторону, затянулись: какие-то считанные секунды — и их не стало. Об их существовании теперь напоминала только свежая розовая кожа и отсутствие волос на груди в том месте, куда вошел кол.

— И серебряные пули меня не берут. И чеснок я люблю. Особенно гренки с чесноком под пиво! — весело добавил вампир.

Он запахнул халат, подтянул пояс и протянул Игорю руку:

— Вставай.

Игорь с трудом поднялся, вяло соображая, позволил довести себя до кресла и усадить. Саша ушел куда-то. Игорь слышал шум воды, звон посуды, не осознавая, что слышит… Понимания вообще не было. Потом появился знакомый запах. Кофе!

Он опустил взгляд, понял, что сидит в кресле у журнального столика, а перед ним чашка с кофе. Пальцы на автомате подцепили фарфоровую чашечку.

— Как? — услышал он чей-то хриплый голос. Не сразу сообразил, что голос этот — его.

— Я — Высший, — спокойно отозвался Саша. — Значит, бессмертен. Вот Диму или Владика ты б этим колом похоронил. Меня — нет. Я вечен.

Вечен… Игорь ловил лишь какие-то обрывки слов. В голове по-прежнему было пусто. Лишь иногда там возникало что-то, подобно озарению, и тут же тухло.

— Теперь ты меня убьешь…

Саша пожал плечами:

— С чего вдруг?

— Как же… я…

Игорь снова замолчал, потеряв мысль. То, что секунду назад вспыхнуло истиной, сейчас уже не имело смысла.

— Не волнуйся, я не мстителен, — покачал головой Ульянов. — И потом, если б у тебя получилось меня убить, я был бы тебе признателен. К сожалению, это невозможно. Я пробовал. Разными способами пробовал. И сам, и другим позволял. Возможно, меня может похоронить ядерный взрыв… не знаю.

Игорь тупо смотрел перед собой. Кофе в чашке закончился, а вместе с ним — и желание что-то говорить или понимать.

— Жить вечно — скучно и утомительно, — тихо произнес Саша. — Единственное, что меня утешает — музыка. А ты, нехороший человек, хочешь лишить меня последней радости.

Саша сидел грустный и уставший. Смотреть на него было неприятно, и Игорь молча закрыл глаза…

Ему снилась Танюшка. Ее туфельки под вешалкой, сумочка на тумбочке в прихожей, исходящий паром на кухне чистый заварочный чайник. И сама Танюшка на диванчике.

«Ты вернулась», — обрадовался Игорь.

«Считай, что и не уходила», — ответила она.

«Почему?»

Она поманила его, ласково, привычно. Он подался вперед, наклоняясь, чтобы услышать ее мягкий шепот. Но Танюшка не зашептала. Она быстрым движением лизнула его щеку. Игорь отпрянул, поглядел на ее лицо. Сердце заколотилось сильнее от предчувствия непоправимого.

«Мне нужна живая музыка», — обнажила клыки в улыбке Танюшка…

* * *

Он проснулся. Сердце билось в каком-то сумасшедшем ритме. Сон таял, уступая место реальности. А что в реальности?..

Игорь повернул голову, огляделся. Он сидел в кресле. Рядом на журнальном столике стояла пустая чашка с засохшей на донышке кофейной гущей. Диван, шкаф, еще одно кресло…

На мгновение сердце замерло. Внутри все похолодело. Игорь с ужасом поднялся, медленно, словно во сне, двинулся к двери. Уже у выхода резко обернулся и окинул комнату взглядом. Возле шкафа стоял побуревший от засохшей крови осиновый кол.

Значит… все правда. И опять все снова?..

Игорь выбежал из комнаты, метнулся в кухню. Ульянов стоял там у плиты, придерживая джезву за ручку.

— Проснулся? Сейчас будет завтрак…

Игорь, не дослушав, повернулся и побежал прочь из квартиры. Межквартирный холл, кафель, синюшные стены… Прочь отсюда! Лифт, подъезд, улица. Прочь!.. Он огляделся. Тетка с коляской ухмыляется во все зубы. В коляске ребенок, беззубый еще. Мужик с собачкой. Собачка задрала ногу у забора, а мужик старый. Старик. Зубов уже нет. А вон помоложе идут, эти с зубами.

Господи, да они же все, все такие!.. Они все такие… и были такими всегда. Вампиры. Сосут кровь или нет, живут всегда или живут сейчас — неважно. Они все — вампиры. Вечные вампиры! Мыслящие своими сиюминутными страстишками, не любящие тех, кто на них не похож. Любящие их только тогда, когда переломают, когда доведут до черты, когда приблизят к себе. Приблизят, если собой не сделают. Признают. Ты, мол, гений, мы на тебя больше не покушаемся, но ты наш… И почему он раньше этого не видел? И куда от них бежать?

— Я не ваш, — пробормотал Игорь себе под нос. — Я не ваш, вампиры вы чертовы. Идите вы к дьяволу!

Прочь. Прочь от них. Прочь отсюда. Куда?

Он повернул голову. Ответ родился сам собой.

Игорь сместился к краю дороги, пошел по самому краю тротуара. Главное… сделать это резко и не рано, чтобы успел он, а не тот вампир, который попытается ему помешать.

Игорь шел, непрерывно оглядываясь назад. Главное, дождаться подходящего момента, главное… пианист резко метнулся в сторону. Завизжали тормоза, но никакая сила уже не могла предотвратить тупого удара.

Свет погас. Где-то на краю сознания завизжала дамочка с коляской.

* * *

Внутри все болело, словно выжгли огнем. К горлу подкатывал тошнотворный ком, а в голове вспышками пульсировала боль. Темнота и пульсирующие вспышки боли. Он попытался провалиться обратно в темноту, но ничего не вышло. Кто-то мягко провел ладонью по руке…

Танюшка!

Игорь медленно открыл глаза. Танюшки в комнате, вернее в больничной палате, не было. На краю его койки сидел бледный как смерть Саша Ульянов и довольно улыбался синюшными губами.

— Зачем ты?..

Голос не слушался. Игорь облизнул пересохшие губы. Саша по-прежнему молча улыбался. Лицо его было необыкновенно бледным, несмотря даже на белоснежный халат, накинутый на плечи.

— Дайте мне умереть, — тихо попросил Игорь.

— Ни за что! — покачал головой Саша. — Мир не переживет потери такого пианиста. Да что мир, хрен с ним, с миром. Я не переживу.

Игорь бессильно опустил веки. Снова навалилась темнота, прерываемая вспышками боли.

— Почему? — произнес он одними губами.

— Мне нужна живая музыка, — донесся тихий, вкрадчивый голос Саши. — Мне нужна твоя живая музыка. Только не сходи с ума, это плохо влияет на творчество.

Цепная реакция | Библиотека СЕРАНН

Незначительное происшествие, о котором пойдёт речь и которое случилось на Всемирном фестивале молодёжи в Москве, мало кому известно, оставшись в своё время почти незамеченным. И хотя главный герой этого происшествия был почти тридцать лет известен как Кардинал, мы позволим себе утверждать, что даже в Ватикане до сих пор не знают о том, как, почему и при каких обстоятельствах этот человек отрёкся от своего сана.

Для того чтобы ответить на все эти законные вопросы, мы вынуждены начать рассказ с одной, не совсем обычной конференции, открывшейся в Тамбове за три месяца до начала фестиваля. Хотя эта конференция, как объявил её председатель, была межобластной и даже так сказать, чрезвычайной, в ней принимали участие всего девять делегатов.

И заседала эта конференция в довольно странном помещении — в старой бане престарелой тёти Саши, одиноко проживавшей на самой окраине Тамбова в деревянном покосившемся домике с давно немытыми подслеповатыми оконцами. Сразу за домом начинался огород, заросший лопухом и бурьяном, а в конце огорода и стояла баня, обычная, довольно древняя баня, крытая щепой, покоробившейся от солнца и дождей.

Организатором этой конференции был Кардинал, уже немолодой, но ещё крепкий, сухощавый человек со сверкающей, будто наполированной автомобильным лаком лысиной, орлиным носом и пронзительным взглядом серых холодных глаз. Именно он и созвал эту конференцию, заранее списавшись с её участниками и сообщив им адрес тёти Саши, по которому они должны были явиться в положенный день. Сам Кардинал приехал в Тамбов заранее, чтобы обеспечить необходимую конспирацию, поскольку конференция носила строго секретный характер.

Первые два делегата, из Ростова, прибыли накануне открытия конференции, вечером, когда уже догорал майский закат. Кардинал сидел рядом с тётей Сашей на завалинке, попыхивая затейливой резной трубкой и мирно беседуя с ней о житье-бытье. Внизу, на дне оврага, на самом краю которого стоял домик тёти Саши, журчал ручеёк, тихий месяц осторожно подглядывал со стороны, вечерняя прохлада приятно освежала лысину Кардинала. Когда-то, давным-давно, тётя Саша содержала в этом домике воровской притон, и теперь обоим было что вспомнить. Кардинал знал, что тётя Саша уже много лет как «завязала» и теперь мирно доживает свой век, обратившись на склоне лет к господу богу, скорее всего во искупление старых грехов. Этим она снискала расположение отца Зосимы, местного священника, всегда ставившего её в пример своей пастве и даже дважды на глазах у всех отвезшего её домой в своей новенькой «Победе», которой духовный отец обзавёлся во славу господню.

Выслушав рассказ старушки, не без гордости поведавшей об этом факте. Кардинал произнёс:

— Логика жизни. Прежде ты, тётя Саша, жуликов поддерживала. Теперь другие жулики тебя поддерживают. Только прежние жулики тюрьмой рисковали, а твой отец Зосима крестом прикрыт, как бетонным дотом. Засел в своей курильне опиума и в ус не дует… «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман…»

— Не дело говоришь! — вспыхнула тётя Саша. — И вовсе отец Зосима не жулик, а духовное лицо… И нечего языком трепать!..

Именно в этот момент из-за угла появились две мужские фигуры. Кардинал бросился им навстречу, и начались объятия и восклицания:

— Здорово, мальчики!..

— Гутен таг, мейн либлинг!..

— А ну покажись, Кардинал!..

— Как доехали? Не наследили?

— Всё ин орднунг, — ответил один из прибывших, маленький, весёлый, круглый, как шар, человечек средних лет. — Ай-ай-ай, как мчится время!.. Нет, кажется, за нами никто не топал… Верно, Доктор? — обратился он к жгучему брюнету восточного типа с меланхолическими коровьими глазами и тупым тяжёлым подбородком,

— Кажется, нет, — пробурчал Доктор.

— Как в Ростове? — спросил Кардинал. — Ещё кто приедет?

— Аусгешлоссен! — со вздохом ответил толстяк. — Кризис кадров. Дон мелеет на глазах. Одних уж нет, а те далече… — Толстяк бросил взгляд на тётю Сашу, сидевшую на завалинке, и шёпотом спросил: — Что это за казанская божья матерь?.. Не дружит ли она с оперативниками из уголовки?

— Нет, старушка — верняк, — ответил Кардинал. — Значит, двое на весь Ростов?

— Швере цайт, — вздохнул снова толстяк. — А как на берегах Невы?

— Тоже хвастаться нечем, — уныло ответил Кардинал. — Евлампий, Ухо, Ванда, Токарь и Хорёк в почтовых ящиках. Лёнька Винт запсиховал и вышел из игры. С повинной в уголовку пошёл. На работу устроился. Мода времени.

— Именно мода, — проворчал Доктор. — Грипп какой-то. Как в Москве?

— Списался. Голубь должен приехать. Сенька Мороз тоже загрипповал. И слушать не хочет!.. Подумать только, Сенька Мороз!.. Золотые руки, светлая голова!.. Через три месяца в Москве Всемирный фестиваль. Десятки тысяч иностранцев. Толпы на улицах. Танцы на площадях. Массовые гулянья на бульварах. Митинги, кучи зевак, оркестры. Открываются невиданные возможности!.. И тут лучшие кадры выходят из строя!.. Как вам нравится такой преферанс?..

…До поздней ночи Кардинал и ростовские делегаты вспоминали старых друзей и старые дела. За окном уже серел рассвет, когда Кардинал сказал:

— Однако пора и отдохнуть, мальчики. Ты, Пузырь, уже зеваешь, и по всему видать, что тебе надо подавить ухо. Доктор тоже устал. Будет, поговорили по душам. Наш разговор напомнил мне отрывок из «Тараса Бульбы»: «И витязи, собравшиеся со всего разгульного мира восточной России, целовались, взаимно, и тут понеслись вопросы: ?А что Касьян? Что Бородавка? Что Колопёр? Что Пидсыток??» И слышал только в ответ Тарас Бульба, что Бородавка повешен в Толопане, что с Колопёра содрали кожу под Кизикирменом, что Пидсыткова голова посолена в бочке и отправлена в самый Царьград. — Понурил голову старый Бульба и раздумчиво говорил: «Добрые были козаки!»

Кардинал сделал паузу, посмотрел на своих собеседников и добавил:

— Вот так. Никого из наших не повесили, ни с кого не содрали кожу, ничью голову не посолили в бочке. А многих козаков уж нет!.. Остались нас единицы, а так всё рыба — мелочь, пескари. Микроорганизмы! Вот почему так нужна конференция. Есть у меня важный проект, мальчики. А теперь ложитесь спать. Завтра начнём заседать. Завтра обо всём расскажу…

К полудню приехали ещё шестеро. Из Астрахани прибыл старый карманник по кличке Окунь. Из Киева добрался старый одесский вор Зямка Кенгуру, он же Француз, он же Прыщ. Сибирь представлял маленький горбатый Фомка Болт.

Харьковчанин Бим-Бом, веселейший, краснорожий, всегда улыбающийся малый, появился в новёхоньком модном костюме с галстуком бабочкой, вызвавшем общее одобрение. Юркий, как ящерица, москвич Голубь, человек неопределённого возраста, с круглым, ничем не запоминающимся лицом, похожим на стёртую и подчищенную гербовую печать на фальшивом паспорте, был встречен приветственными криками. Голубь славился как первый враль среди карманных воров, но врал он талантливо, и его любили слушать.

Последним явился приехавший из Свердловска тучный, страдающий одышкой и болезнью печени Казимир Кадецкий, один из старейших и знаменитых в своё время карманников. Как говорили, он в последнее время сбился с руки и потерял форму. Тем не менее из уважения к былым заслугам Казимира встретили почтительно. Кардинал с ним облобызался, остальным Казимир снисходительно подавал руку, всякий раз добавляя: «Пардон, не припоминаю. Видимо, склероз!»

Затем, усевшись за стол, Казимир заявил, что если бы не приглашение Кардинала, то он вообще бы не приехал ввиду дальности дороги и состояния здоровья.

— Одолели годы и хворобы, — бормотал он, тяжело дыша и часто глотая воздух широко открытой беззубой пастью. — Давно пора на пенсию. Кстати, важнейший вопрос: надеюсь, у вас хватит совести отвалить старику пособие в порядке социального страхования? А то что же получается, братва? Профсоюза нет, соцстраха нет, пенсий нет… Я уж не говорю про больничные листы и временную потерю трудоспособности… Хана получается!..

— Подожди, Казимир, — перебил его Кардинал. — Есть более срочный вопрос. Прошу делегатов занять места. Поскольку нас всего девять человек, обойдёмся без мандатной комиссии. В повестке дня всего один вопрос — наше участие в предстоящем Всемирном фестивале молодёжи и студентов.

— Дело! — коротко бросил немногословный Доктор.

— Кардинал, я вам говорю — браво! — весело воскликнул Зямка Кенгуру.

— Как остальные? — спросил Кардинал.

Все закричали, что повестку дня надо утвердить. Кардинал улыбнулся, — такое начало порадовало его. Но он понимал, что самое трудное впереди. Резолюция, ради которой он организовал эту конференцию, так тщательно обдуманная и столько раз переписанная, лежала в его бумажнике. Он сделал паузу и долгим взглядом окинул делегатов. На самом верхнем полке сидели, как петухи на насесте, Пузырь и Зямка Кенгуру, свесив вниз ноги. На средней лавке устроились Фомка Болт и Окунь. Внизу — полулежал оплывший Казимир, в ногах которого живописно развалился Голубь. Бим-Бом с удивительно для него сосредоточенным серьёзным лицом сидел на маленькой скамейке в углу бани. Около него стоял, прислонившись к притолоке, весь напруженный, как бы готовящийся к прыжку, мрачный Доктор. Жулики молчали, понимая, что предстоит нечто серьёзное.

Кардинал медленно достал из замшевого футляра очки в тонкой золотой оправе, потом вынул из бумажника мелко исписанный лист и стал зачитывать проект резолюции:

«Отдавая себе отчёт в сложности международной обстановки, — раздельно и чётко читал текст резолюции Кардинал, — мы не можем отмахнуться от политики, хотя и далеки от неё. У нас были, есть и остаются некоторые расхождения с Уголовным кодексом РСФСР, но никто из нас не считает себя врагом советской власти. Никто из нас никогда не боролся против нее, и этот факт не сможет опровергнуть даже Главное управление милиции и уголовный розыск. Оставаясь верными избранной нами профессии, мы не можем игнорировать, как профессионалы, предстоящий Всемирный фестиваль — это было бы наивно и смешно…»

— И глупо! — рявкнул Доктор, которому очень понравилась эта часть резолюции, хотя в глубине души он не понимал, к чему вообще принимать резолюции и тратить время на конференцию.

— Тише, читаю дальше, — сказал Кардинал. — «Поэтому мы принимаем решение не обворовывать делегатов стран народной демократии, а также народов Азии и Африки, борющихся за свою независимость, а весь удар направить на представителей капитализма, и в первую очередь делегатов стран, примкнувших к НАТО и позорному Багдадскому пакту. В отношении этих поджигательских элементов мы считаем свободными свои руки…»

— Я прочёл вам первый пункт проекта резолюции, детки. Читать дальше или сначала обсудим этот?

— Сначала обсудим! — закричал Доктор. — Не шутка!

— Да, да. Есть о чём поговорить, — произнёс Зямка Кенгуру и ловко спрыгнул вниз. — Мне давно не было так интересно… Полный цирк — смертельный номер под куполом…

— Зер рихтик! — вопил сверху Пузырь. — И как написано, — прямо хоть печатай в газетах!.. Во всяком случае, предлагаю разослать текст резолюции во все суды, чтобы потом нам давали скидку за правильную линию…

— Или давали втрое за организованный характер краж на фестивале, — перебил Пузыря Доктор. — Обрадовался, ишак!..

— Сам ты швайнехунд, — огрызнулся Пузырь. — Бим-Бом, ты к нему ближе, дай ему за мой счёт в ухо! Будь человеком!.. Я тебе потом верну, слово Пузыря!

— Молчать! — ударил кулаком по подоконнику Кардинал. — Вы не на базаре, болваны!.. Приступаем к прениям. Кто хочет высказаться первым?..

Прения шли бурно, и конференция затянулась. В конце дня уставшие делегаты потребовали перерыва на обед. Взяв кусок колбасы и ломоть хлеба, Кардинал вышел в огород, ему хотелось побыть одному. Он лёг навзничь, любуясь солнцем, уже стоявшим на горизонте будто огромный медный таз. В таком тазу из красной меди, когда Кардинал был совсем маленьким, покойная мать варила варенье. Это вдруг вспомнилось Кардиналу так ярко, что он почувствовал жаркий запах малинового варенья и словно увидел раскалённую плиту и мать, склонившуюся над тазом с бело-розовой кипящей пенкой.

Боже мой, как давно и как, в сущности, недавно это было! Вот ему уже за пятьдесят, давно уж нет у него семьи, всё чаще томит по ночам бессонница, и тупая головная боль сменяет её по утрам. Старость уже хватает за воротник, начало сдавать здоровье, и жизнь, как говорят, прошла мимо. Давно не льстит уже почёт, который по-прежнему оказывают ему знакомые карманники, а давнее прозвище — Кардинал — давно не радует его. С молодых лет он читал газеты и книги для того, чтобы блеснуть затем в своей среде, и это сыграло свою роль. Но позже, с годами, и книги и газеты стали уже интересны ему сами по себе и он иногда, горько улыбаясь, думал, что они проникли в его душу так же незаметно и ловко, как сам он умел проникать в чужие карманы. Сначала он злился, пытаясь противостоять мыслям, постепенно возникавшим в результате чтения. Он пытался поддержать в себе тот особый культ воровского молодечества, который когда-то сделал его самого вором. Оставшись в отрочестве сиротой после смерти матери, пятнадцатилетний Игорь — так когда-то звали его — не поладил с женщиной, на которой женился его отец. Случайно он свёл знакомство с шайкой карманных воров. Они работали «артелью». Первые удачи. Первые деньги. Первая тюрьма.

Игорь был самолюбив, находчив, ловок, у него был характер. Это помогло ему завоевать сначала равное, а затем особое положение в воровской среде, и он стал Кардиналом. Потом в «антракте» между двумя отсидками, он встретился на юге с женщиной, которую полюбил. Она стала его женой, не зная, что он профессиональный вор со многими судимостями. Когда это обнаружилось, она год боролась с ним за него, надеясь вырвать его из омута. Не вышло. В конце концов она навсегда ушла из его жизни. И опять пошло-поехало…

— Надо поговорить, — неожиданно услышал Кардинал чей-то голос и, открыв глаза, увидел подошедшего к нему Доктора.

— Ложись рядом, — ответил он.

Но Доктор продолжал стоять, пристально глядя на Кардинала. Оба молчали.

— Это всё к чему? — наконец спросил Доктор.

— Резолюция?

— Да.

— Время…

— Какое время?

— Всякое. Не в лесу живём. Не на острове.

— Жили же.

— Проехало.

— Значит, шапку ломать?

— Дурень!..

— Хитришь?

— Не приучен.

— В чём же дело?

Кардинал встал, потянулся, вынул из кармана трубку, закурил. Доктор терпеливо, но мрачно ждал. Кардинал сделал две затяжки, посмотрел на Доктора. Тот не выдержал.

— Ты объясни толком! — взревел он.

Кардинал оглянулся. Закат полыхал в запыленных оконцах дома, казавшихся теперь фиолетовыми. Как и вчера, лепетал внизу ручеёк. Весь горизонт был охвачен таким полымем, что казалось, вот-вот заревут сирены пожарных машин и съедутся все пожарные части города. Но уже вступала вечерняя прохлада, предвещая ещё одну неповторимую тихую майскую ночь. Как объяснишь этому тупому, сжигаемому неуёмной алчностью и привыкшему к паразитической жизни болвану, что жизнь может пройти мимо? Как объяснишь ему, что человеку дана только одна жизнь, но, пока она ещё длится, он ещё может стать человеком, и стать лучше, чем был вчера? Как объяснишь то, что ещё неясно тебе самому? Да, неясно, хотя уже не даёт спать по ночам и оборачивается болью в голове и горечью в сердце и заставляет горевать о жизни, растраченной на кражи и тюрьмы, пьянки и безрадостные воровские кутежи, о жизни, которую ты сам прокурил, как скверную, вонючую папиросу, после которой остаются только дым, горечь и смрад…

Но Доктор ждал ответа. И Кардинал тихо сказал:

— Эх, какой, брат, вечер выдался!.. Наболтались мы с тобой. Давай немного помолчим…

— Мне будет, помолчал! — зло возразил Доктор. — Теперь я скажу, а ты слушай!.. Ты для чего всё это выдумал? Сегодня этих… демократов не тронь, а завтра с повинной в милицию!.. Начинается-то всегда с гривенника, а там, глядишь, пропал человек!.. Не буду твою резолюцию подписывать — так и знай! В одиночку работать буду, а политики я знать не хочу!.. Нет мне дела до политики, как ей нет до меня!.. Так всем и передай…

И Доктор, круто повернувшись, вышел за калитку и поплёлся в Тамбов, к вокзалу. Кардинал долго глядел ему вслед, а потом вернулся в баню, где отдохнувшие делегаты поджидали своего председателя. Конференция возобновилась.

Первым взял слово Пузырь. Он снова заявил, что согласен с проектом резолюции, но обращает внимание на одно серьёзное затруднение.

— Как быть с немцами? — продолжал Пузырь. — Как не перепутать восточных с западными? Восточных шарашить нельзя — это наши друзья. Западных можно. Но как их разберёшь, битте, заген зи мир? Те и другие лопочут по-немецки и с виду смахивают друг на друга. Я говорю это вам как германовед…

Потом взял слово Казимир Кадецкий. Он поддерживал предложение Кардинала, но настаивал на том, чтобы самый факт конференции и резолюция, которую она примет, были тщательно законспирированы.

— Если кто-нибудь из наших засыпется, — говорил он, — то его будут судить как вора-одиночку, а это полбеды. Но если узнают про резолюцию да про конференцию, поднимется такой шухер, что нам будут давать на всю катушку… Я вот изучаю на старости лет уголовное право. И теперь понял, что кража считается квалифицированной, если она совершена — слушайте внимательно! — по сговору с другими лицами. Так дословно гласит пункт «В» статьи сто шестьдесят второй в ещё прежней редакции. Теперь новый указ, но подход не изменился. Вреднейшая штука этот самый сговор с другими лицами. Бойтесь пункта «В» как огня, ребята!..

— Казимир прав, — произнёс Зямка Кенгуру. — Пузырь не умеет юридически мыслить, вот что я вам скажу!.. Если разослать резолюцию в суды, нам сразу начнут клеить пункт «В». Мой покойный папаша всегда говорил: «Зямка, лучше не воровать, но если уж воровать, то не попадаться, если уж попадаться, то не сознаваться, но если уж сознаваться, то в краже простой, а не квалифицированной…» Он был первый карманник Одессы, а не какой-нибудь Винницы!..

— А что говорил твой папаша про фестивали? — спросил Голубь.

— Он умер тридцать лет назад, — быстро ответил Зямка Кенгуру. — Но перед тем как закрыть глаза, он сказал мне так: «Сынок, больше всего на свете опасайся государственных преступлений, женских советов и дружбы с идиотами». Первые два завета я выполнил. Третий, судя по твоему вопросу, Голубь, нет…

…Была уже поздняя ночь, когда конференция закончилась. Резолюцию утвердили. Закрывая конференцию, Кардинал произнёс заключительную речь. Он был в ударе, и ему шумно аплодировали.

— Надо шагать в ногу с эпохой, — говорил Кардинал, — и я рад, что вы поняли это. Нельзя отмахнуться от вопроса, который поставил Алексей Максимович Горький: «С кем вы?». Правда, он обратился с этим вопросом к учёным и деятелям искусств, но ведь мы тоже художники в своём роде. Всякий раз, когда я вижу чужой карман, оттопыренный бумажником, я возмущаюсь этим уродством и спешу его как можно скорее ликвидировать. Но когда бумажник переходит в мой карман и оттопыривает его, моё эстетическое чувство почему-то молчит. Философы объясняют это пережитками капитализма в сознании людей. Я готов с ними согласиться, коллеги. Тем логичнее нанести удар пережитками капитализма по самому капитализму. Это лишний довод за принятую нами резолюцию…

В Москве бушевал фестиваль. Уже начиная с окраин огромный город полыхал многоцветным фейерверком национальных флагов, эмблем, цветов, лозунгов, шёлковых знамён и транспарантов, пятиконечных звёзд и государственных гербов всех стран мира.

С утра до поздней ночи город был до такой степени затоплен музыкой, танцами, весельем, карнавальными шествиями, восклицаниями на всех языках мира, национальными костюмами, и песнями, что казалось, молодость всей планеты, прорвав все географические и политические барьеры и плотины, хлынула ликующими потоками в этот древний и такой молодой город.

Кардинал уже третий день находился в Москве, где, как и было заранее условлено, остановился у Голубя, проживающего со старушкой матерью в районе Останкина. Голубь очень радостно встретил Кардинала и тут же стал врать, что он подружился с редактором одной из газет и тот твёрдо обещал дать ему пропуск «Пресса», с которым можно везде пройти. Кардинал усмехнулся и так взглянул на Голубя, что тот сразу покраснел и, смущённо пробормотав: «Ну-ну, не сердись, уж будто и помечтать нельзя», — тут же перешёл к делу. Голубь рассказал, что к нему заходил Пузырь, Окунь и Зямка Кенгуру, уже приехавшие в Москву, справлялись, скоро ли прибудет Кардинал, и поклялись, что будут строго соблюдать «резолюцию».

— От Казимира пришла весточка, что не приедет, — продолжал свой рассказ Голубь. — Фомку Болта замела по дороге линейная милиция, и он сидит на какой-то узловой станции. Об остальных ни слуху ни духу… Да, третьего дня встретил в «Гастрономе» Доктора. Тоже спрашивал про тебя и опять сказал, что резолюцию не признаёт.

— А как мелкота? — спросил Кардинал.

— Большинство в курсе и вроде сочувствует, — ответил Голубь. — Пузырь со многими говорил, сам тебе расскажет.

— Сеньку Мороза не встречал?

— Не приходилось. Но ребята рассказывали, что он работает на заводе, по две нормы выполняет и скоро будет на доске Почёта.

— Не выздоровел?

— И слушать не хочет.

Голубь достал из буфета водку, но гость пить отказался. Он сидел у открытого окна; издалека доносилась музыка, на улицах посёлка почти никого не было — все уехали в город любоваться фестивалем.

— Где мать? — спросил Кардинал.

— В Останкине у дворца концерт. Малайцы пляшут, — ответил Голубь. — Старуха с соседками пошла. А то, говорит, сынок, помру и малайцев не повидаю. Я спрашиваю: «Мать, на кой сдались тебе эти малайцы?» А она рассердилась и отвечает: «Если люди к нам бог весть откуда в гости приехали, надо и нам вежливость соблюсти — в ладошки им похлопать и ?мерси? сказать».

Кардинал молчал, продолжая о чём-то думать. Потом встал, снял с вешалки шляпу и коротко бросил:

— Пошли!.. Нечего зря время терять… И не забудь инструмент!..

На залитой огнями площади перед главным входом Сельскохозяйственной выставки (в те дни она ещё так называлась) было множество гуляющих. Почти все иностранные делегации жили в гостиницах, построенных в районе выставки, и теперь они гуляли с москвичами.

В толпе, состоявшей из москвичей и немцев, Кардинал и Голубь вдруг услыхали знакомый голос. Пробравшись поближе, они увидели Пузыря, исполнявшего обязанности переводчика. Непринуждённо обняв за плечи молоденькую ясноглазую немку, Пузырь, гордый общим вниманием, громко говорил:

— Немецкие камрады спрашивают — сколько стоит поездка на курорт?

— Смотря какой курорт, — отвечал кто-то из толпы. — И как ехать — по путёвке одно, без путёвки другое…

— Эй, друг, — кричали Пузырю из толпы. — Ты объясни, что у нас санаторий, а не отели. И что курс лечения, харчи и всё прочее входит в стоимость путеёки…

— Это когда есть путёвка, — вмешалась в разговор нарядная дамочка с модной лакированной сумкой. — А если курсовка, то уж совсем не так… А если диким образом, то…

Пузырь взглянул на дамочку, хотел что-то сказать и в этот момент заметил Кардинала и Голубя. Одним движением ресниц Пузырь указал им на лакированную сумку, а затем с изысканным поклоном произнёс:

— Мадам, ваша воля для меня закон. Непременно переведу всё, что вы сказали. Айн момент, мадам!..

Дама, порозовев от удовольствия, кокетливо улыбнулась, кивнув в знак признательности. Пузырь начал переводить, произнося, однако, по-русски слова «путёвка» и «курсовка». Немцы его не понимали. В этот момент Голубь ловко прильнул к даме и занялся её сумкой. Потом он вернулся к Кардиналу и сунул ему в карман пиджака замшевый кошелёк, только что вытащенный из сумки.

Пузырь уже заканчивал переводить, как раздался истерический крик дамы, внезапно обнаружившей исчезновение кошелька.

— Ой, кошелёк!.. Полторы тысячи, жулики проклятые!.. Милицию сюда, милицию!..

Толпа зашумела, немцы, заинтересовавшись происшествием, стали перешёптываться. Дама продолжала кричать, что в украденном кошельке было полторы тысячи, которые она отложила на курорт. Тучный немец в кожаных коротких штанишках и зелёной шляпе с пером что-то горячо внушал своим соотечественникам, многозначительно подмигивая и ухмыляясь. Кардинал пробился поближе к Пузырю.

— Западные? — быстро спросил он.

— Да, баварцы, — ответил Пузырь. — Вон тот, с пером, хихикает. Держите, говорит, карманы крепче, Москва кишит жуликами. Я, говорит, вас ещё в пути предупреждал, а вы не верили!.. В России нет законности, господа!.. Сволочь!..

Кардиналу стало не по себе. Но в этот момент чей-то мужской, очень знакомый голос громко и отчётливо произнёс позади него:

— Сами уронили кошелёк, гражданка, а теперь кричите неизвестно зачем!.. Вот ваш кошелёк. И нечего орать!

Кардинал быстро просунул руку в карман пиджака, в котором только что лежал украденный Голубем кошелёк. Но кошелька — удивительное дело! — уже не было. Кардинал обернулся и с трудом удержался, чтобы не закричать: перед дамой стоял Сенька Мороз, да, да, рыжий, курносый, как всегда веснушчатый Сенька Мороз, и дама горячо благодарила его:

— Мой кошелёк, мерси, гражданин! — радостно кричала она. — Вот видите, полторы тысячи, как я говорила!.. Ах, как я вам благодарна!..

Толпа зашумела. Тучный немец сразу перестал хихикать. Пузырь стоял с раскрытым от удивления ртом, потеряв дар речи. Сенька Мороз очень спокойно и даже с лёгкой улыбкой смотрел на Кардинала. Тот выдержал взгляд Сеньки, потом подошёл к Пузырю и сказал:

— Переведите, пожалуйста, этой свиной баварской туше: зря он так хихикал и радовался!.. Это у них фашистские каты в министрах ходят, у них!.. Так что насчёт законности не нам слушать и не ему говорить!..

— Верно, — поддержал Кардинала Сенька и, подойдя ближе, тихо произнёс: Пойдём, друг, побалакаем…

— Пойдём, — согласился Кардинал и пошёл с Сенькой к главным воротам выставки.

Оба шли молча, изредка поглядывая друг на друга. Сенька был чисто одет, рыжие кудри были аккуратно расчёсаны, в руках он держал пушистую пёструю кепку.

— Ну как? — наконец спросил он. — Ничего я сработал?.. Ты и не заметил, как я у тебя из кармана кошелёк увёл?

— Нет, — признался Кардинал. — Я всегда говорил — руки у тебя золотые… Ничего не скажешь!..

— Полторы тысячи, — продолжал Сенька, странно улыбаясь. — Голубь так расстроился, что сразу убежал. Как ты с ним рассчитываться станешь?

— А тебе какое дело? Мы с Голубем свои люди — сочтёмся.

— И верно, не моё дело, — согласился Сенька и опять улыбнулся. — А всё-таки немец тебя разозлил. С чего бы это?

Кардинал растерялся. В самом деле, почему он так разозлился на этого немца? И почему Сенька с такой улыбочкой спрашивает об этом?

— Не знаю, чего тут зубы скалить, — проворчал после долгой паузы Кардинал. Ты меня зачем позвал? Нам вроде говорить и не о чем…

— Найдётся, — загадочно возразил Сенька. — Поехали ко мне!

— Куда?

— Ко мне, говорю. На квартиру. Я теперь в Зацепе живу. Комнату получил.

— Вот как!.. Ловко!.. Далеко пойдёшь, если милиция не задержит. Так, что ли, говорят?

— Есть такая поговорка, — спокойно ответил Сенька. — Далеко ли, спрашиваешь, пойду? А мне, Кардинал, идти-то уж некуда…

— Как некуда? — удивился Кардинал. — Или назад захотел? Я так и думал…

— Ошибаешься. Идти некуда потому, что я уже, между прочим, пришёл… Поехали, сам увидишь.

Кардинал задумался. Стоит ли ехать? Судя по всему, Сенька и не думает о старом. И зачем он зовёт к себе? О чём хочет говорить? Или просто решил похвастаться комнатой и всей своей новой жизнью? Отказаться или всё-таки поехать? Пожалуй, лучше поехать и поднять Сеньку на смех.. А то как-то обидно…

— Ну? — прервал размышления Кардинала Сенька. — Поедем? Или боишься, что я тебя в ловушку заманиваю?

— Я не из пугливых, — ответил Кардинал. — Едем!..

Всё вышло не так. Комнатой Сенька не хвастался, да и хвастаться было нечем: в новой его комнатушке оказалось всего двенадцать метров, а дом, в котором он жил, был старый, деревянный, мрачный, давно отживший свой век. Сенька рассказал, что, когда рабочих завода, на котором он теперь работает, переселяли в новые квартиры, ему дали ордер на одну из освободившихся комнат.

— Скоро, — сказал он, — этот дом пойдёт на слом. Тогда получу другую комнату, в новом заводском доме. Он уже строится. А пока и тут поживём.

Выяснилось, что Сенька недавно женился. Когда они пришли, жены не было, она ещё не пришла с работы. Сенька рассказал, что жену зовут Надей, что она работает на том же заводе, где и он, и что расписались они полгода назад.

— Живём дружно, — ответил Сенька на вопрос Кардинала. — Правда, Надя пока получает больше меня — она на монтаже работает, — и это, прямо тебе скажу, мне настроение портит…

— Даёт понять? — справился Кардинал.

— Да нет, что ты! — махнул рукой Сенька. — Она только смеётся, когда я ей об этом говорю. Самому, понимаешь, неприятно… А Надюшка говорит: «Привыкли, дурни, так рассуждать, что женщина должна быть пониже рангом и получкой, и ты, пожалуйста, этим старорежимным мыслям не поддавайся». Так и говорит, честное слово… А всё-таки как-то не по себе. Но я теперь повышаю квалификацию и обязательно её обгоню, просто из самолюбия обгоню!..

— Сколько зарабатываете? — спросил Кардинал.

— Я восемьсот. Надюшка до тысячи нагоняет, — ответил Сенька. — На жизнь хватает, конечно, особенно не развернёшься. У Надюшки мать живёт в Подольске, надо помогать. Потом телевизор вот купили и электрическую прачку. Пришлось в кассе взаимопомощи ссуду брать. Надюшка у меня франтиха, то туфельки новые, то блузка… В общем, врать не буду, каждая копейка на учёте…

Такая откровенность Кардиналу понравилась. Сенька достал из маленького буфетика бутылку водки, открыл коробку рыбных консервов, нарезал колбасы и хлеб.

— Ну что ж, за встречу! — сказал Сенька, подняв рюмку.

— Можно, — ответил Кардинал.

После второй рюмки разговор пошёл веселее. Сенька подробно рассказал, как его приняли на завод, как сначала ему было трудновато, а теперь всё наладилось и относятся к нему хорошо. Кардинал слушал внимательно, изредка бросая короткие вопросы. По всему было видно, что Сенька доволен своей новой жизнью и к старому его не тянет.

Потом пришла жена Сеньки, маленькая, такая же, как и он, курносая, большеглазая хохотушка. Сенька представил ей Кардинала.

— Вот познакомься, Надюша, — сказал он. — Мой старый приятель… гм…

— Игорь Петрович, — добавил Кардинал и отвесил молодой женщине самый изысканный поклон.

Она бросила на него быстрый внимательный взгляд, и Кардинал сразу понял, что ей известно прошлое мужа. Позже, когда и она села за стол, Кардинал заметил, что она рассматривает его с интересом и даже чуть настороженно. Сенька продолжал рассказывать о заводе. Кардинал молча слушал.

— Сеня, да ты совсем заговорил нашего гостя, — прервала его вдруг Надя. — Ему, может быть, и неинтересно.

— Нет, почему же, — вежливо возразил Кардинал.

— Вам и в самом деле любопытно? — спросила Надя и как-то странно на него поглядела.

— В самом деле, — ответил Кардинал.

— Только любопытно? — не выдержала она и тут же густо покраснела.

Кардинал тоже смутился, — как бы ей ответить. Но она, пристально и прямо глядя ему в глаза, медленно сказала:

— Ну, будет нам в прятки играть. Не маленькие. Очень мы все хорошо понимаем, что к чему…

И так же быстро, как всё, что она говорила и делала, налила вино в рюмки и произнесла:

— Выпьем. Выпьем за то, что быль молодцу не укор. Если это только уже действительно быль… Пойдёт?

— Водка или тост? — невольно ухмыльнулся Кардинал, подумав про себя: «Экая пичуга, а с характером!»

— И то и другое, — ответила Надя, не отводя взгляда.

— Значит, за Семёна хотите выпить? — схитрил Кардинал.

— За Семёна давно выпито. Теперь не худо бы и за вас…

— Супруга, у тебя, Семён, с перчиком, — обратился Кардинал к её мужу. — Не заскучаешь.

— Не жалуюсь, — улыбнулся Семён. — Что ж не пьёшь? Или не под силу?

Кардинал молчал. Сенька встал, прошёлся по комнате, потом опять сел за стол и сказал:

— Теперь слушай, разговор пойдёт начистоту. Насчёт Тамбова и этой конференции дурацкой я в курсе. Ребят встретил — рассказали… И резолюцию твою знаю, и вот Надежда тоже знает, от меня… Так что говорить будем при ней.

— Отводов нет, — невесело улыбнулся Кардинал.

— Так вот, вся твоя затея — пустой номер. Я тебя давно знаю, догадываюсь, что тебе эта игра по душе. Дескать, с одной стороны, мы карманники, а с другой стороны, мы за лагерь социализма. Кого вздумал перехитрить, Кардинал? Звучит громко: делегатов стран народной демократии трогать не станем, весь удар по капиталистам… Ишь как лихо! А то, что большинство делегатов капиталистических стран приехали сюда, тюрьмой рискуя или выгонкой с работы, — это ты не подумал, сукин ты сын?!

— Но-но, без хамства, — огрызнулся Кардинал. — Я ведь тоже сумею что сказать…

— Нет, пока молчи и слушай!.. Я сам таким же паразитом был, пока не завязал, сам!.. И мне ты очки не вотрёшь, Кардинал!.. И делегатов твоих, и тебя самого знаю как облупленных. За всеми нашими шуточками и резолюциями и всей этой воровской липой я вижу главное: паразитами были — паразитами хотите остаться. Сам таким был, знаю!.. Поэтому скажу коротко — жизнь не перехитришь, Кардинал, как ни старайся. Если решишь кончать — я тебе первый друг и помощник. Если нет — скажи прямо, и скатертью дорога!..

— Игорь Петрович, вы на него за резкость не обижайтесь, он ведь от души, вступила в разговор Надя. — Он ведь добра вам хочет, а не то чтобы… Ой, господи, у меня даже руки дрожат!.. Сколько раз он про вас вспоминал… Честное слово!..

Кардинал поднял на неё глаза. Надя всхлипнула. Руки у неё в самом деле дрожали. Сенька жадно пил воду из стакана. Мерно тикали ходики, висевшие над столом. За распахнутым в ночь окном вспыхивали в дальнем небе красные, голубые, жёлтые молнии ракет. А ходики всё продолжали тикать, отмеряя время, которое действительно не обманешь, не минуешь, не перехитришь…

Уже далеко за полночь Кардинал вышел из квартиры Сеньки. На западе было пустынно, над сонными улицами медленно плыл августовский месяц. Кардинал ещё не знал, куда он теперь направится. Добираться до Останкина, к Голубю, было далеко. И, кроме того, почему-то хотелось побыть одному. Разговор с Сенькой и его женой разбередил Кардинала. Надо было всё это обдумать, взвесить, основательно прикинуть, что к чему…

На перекрестке Кардиналу повезло: он вскочил в какой-то заблудившийся автобус. Сонная кондукторша не очень разборчиво пробормотала, что автобус идёт в парк, мимо Чистых прудов. Ну что ж, чистые так чистые, пруды так пруды. Тоже неплохо.

На Чистых прудах и в самом деле было хорошо. Совсем недавно здесь кончился фестивальный карнавал, и на ветвях деревьев ещё висели зацепившиеся разноцветные воздушные шары, похожие на фантастические плоды из детской сказки.

Кардинал медленно брёл по главной аллее, направляясь к пруду, зеркало которого смутно поблескивало вдали. Стояла та особая, предрассветная тишина, когда перестаёт вериться, что эти самые дремлющие аллеи могут быть полны людьми, женским смехом, шарканьем множества ног, раскатами музыки и песнями. По обе стороны бульвара стояли высокие дома с тёмными, тоже спящими окнами.

— Простите, гражданин, не найдётся ли у вас спички? — внезапно обратился к Кардиналу человек, сидевший на скамье и поднявшийся теперь ему навстречу.

— Найдётся, — ответил Кардинал и, достав из кармана коробок протянул его подошедшему. Тот чиркнул спичкой, и вспышка осветила его тонкое, задумчивое, усталое лицо с аккуратно подстриженной седой бородкой.

— Благодарствуйте, — сказал он, закурив. — Вот, не спится, вышел подышать, а спички дома оставил. Ужасно захотелось покурить. А вы не балуетесь?

— Трубкой, — ответил Кардинал. — Папирос и сигарет не признаю.

— Всё плохо, — медленно произнёс неизвестный. — И трубка, и папиросы, и сигареты. Везде никотин и, следовательно, возможность заболевания раком. Но трубка опаснее. Из больных раком губы девяносто пять процентов мужчины, курившие трубку… Или пользовавшиеся твёрдыми мундштуками. Это я вам говорю как онколог…

— Но сами курите, хотя и папиросы, — улыбнулся Кардинал. — Тоже ведь, как вы сказали, плохо…

— Да, тоже, — тихо ответил неизвестный. — Тоже. К несчастью, я в этом убедился… Лично.

Кардинал удивлённо вскинул глаза. Перед ним стоял пожилой человек, лет за шестьдесят, высокий, хорошо одетый, с открытым, добрым лицом. Он спокойно встретил испытующий взгляд Кардинала, медленно затягиваясь папиросой.

— Извините, — смутился Кардинал. — Мне показалось… Я неправильно вас понял…

— Нет, как раз правильно, — возразил неизвестный. — И вы напрасно извиняетесь. Если не торопитесь, может быть, присядем?

— Охотно, — ответил Кардинал, всё более удивляясь. — Надеюсь, и вы не торопитесь?

— Да мне, по совести сказать, торопиться уже некуда, — ответил мужчина. Кстати, давайте познакомимся: Николай Сергеевич. Профессор медицины.

— Очень приятно, — сказал Кардинал. — Меня зовут Игорь Петрович.

Они сели на скамью. Кардинал достал трубку, набил её табаком, закурил. Помолчали.

— А у вас, Игорь Петрович, — прервал паузу профессор, — какая профессия?

— Карманный вор, — ответил Кардинал таким тоном, как если бы он произнёс «инженер-электрик» или «доктор технических наук». Кардинал и сам не понимал, почему вдруг так ответил на вопрос профессора, но иначе в эту минуту он ответить не мог. Уже позже, вспоминая этот необычный ночной разговор, Кардинал сообразил, что так ответил профессору из-за разговора с Сенькой. И назло Сеньке.

Между тем профессор, услышав ответ Кардинала, и глазом не моргнул. Он сидел с таким видом, как будто ему ежедневно приходится знакомиться с карманными ворами и беседовать с ними по ночам с глазу на глаз. Это тоже задело Кардинала.

— Ну как, устраивает? — вызывающе спросил он.

Профессор внимательно посмотрел на него и спокойно сказал:

— А вас это устраивает?

— А вы думаете — нет? — всё более раздражаясь, бросил Кардинал.

— Думаю. Более того — уверен.

— Почему?!

— Потому, что я врач. И, смею думать, опытный врач. Я видел тысячи больных, Игорь Петрович. И давно научился разглядывать за наигранной развязностью застенчивость, за бравадой — тоску, за вызывающим тоном — душевную растерянность… Вам, вероятно, в силу вашей, гм… профессии приходится обманывать людей. Не так ли?

— Так, — подтвердил Кардинал. — Больше — обворовывать, но иногда и обманывать.

— Понимаю. Мне обворовывать не приходилось, но обманывать частенько приходится. В силу моей профессии…

— Извините, я что-то не пойму, — сказал Кардинал, с удивлением замечая, что его раздражение переходит в самый доброжелательный интерес к странному собеседнику. — Почему обманывать?

— Очень просто, — ответил профессор. — Я никогда, почти никогда, не говорил людям, заболевшим раком, что у них рак. Когда тяжкому преступнику суд выносит смертный приговор, то это неизбежная расплата за преступление. Но выносить смертный приговор человеку, не совершившему никакого преступления, — преступно, не говоря уже о прочем. Поэтому приходится обманывать. Так я всегда поступал сам, так я учил молодых врачей. И в этом вопросе в нашей медицинской среде расхождений нет. Понятно?

— Вполне, — горячо произнёс Кардинал. — И удаётся обмануть?

— В большинстве случаев, — сказал профессор. — Тут у нас могучий союзник.

— Именно?

— Человеческая психология. Это, я вам доложу, поразительная штука! Утверждаю на основе многолетнего опыта, что подавляющее большинство даже умирающих людей не верят в свою смерть до последней буквально минуты. Даже когда они говорят, что умирают, то в глубине души не верят в это, не верят, и слава богу, что не верят… Я атеист и лишь потому не благодарю господа бога за эту поразительную особенность человеческой психологии. Иначе непременно благодарил бы, непременно!.. Впрочем, обманывать мне приходится в последнее время не только больных, но и здоровых. В том числе моих близких…

— А их зачем?

— Охотно объясню, — сказал профессор. — Признаться, я, Игорь Петрович, очень рад нашему ночному знакомству. Мы видимся в первый и, вероятно, в последний раз. Следовательно, я имею приятную возможность поделиться с вами тем, чем с близкими поделиться не вправе… Вы же, извините за прямоту, производите впечатление… гм… интеллигентного человека…

— Да, я интеллигентный вор, — с достоинством ответил Кардинал. — И слушаю вас, профессор, с большим интересом.

— Вижу. Так вот, у меня, к вашему сведению, рак лёгкого. Жить осталось месяцы…

Кардинал вздрогнул и посмотрел на профессора. Тот отвёл глаза.

— Не может быть!.. — воскликнул Кардинал. — Не может быть, вы ошибаетесь!..

— К несчастью, нет, — сказал профессор. — Когда появились первые симптомы, я лёг в свою же клинику. И вот мои коллеги и мои ученики, окончательно убедившись, что у меня рак, решили меня обмануть. Святая ложь, так сказать… Я это сразу понял и на их месте поступил бы аналогично. Но обмануть опытного онколога не так легко, как вы понимаете. Поэтому они завели две истории болезни — одну настоящую, другую, так сказать, липовую, для меня. Они очень старались и подсовывали мне чужие рентгеновские снимки, благополучные биохимические анализы и прочее. Я сразу раскусил эти махинации, но делал вид, что во всё верю, чтобы их не огорчить… Короче, мы довольно ловко обманывали друг друга в интересах обоюдных.

— Может быть, вы ошибаетесь? — робко спросил Кардинал.

— Да нет, слушайте дальше. Однажды молодой ординатор, один из моих любимых учеников, продолжая эту игру, переборщил. Он написал фальшивый анализ крови и показал его мне. Сработано это было грубовато в том смысле, что молодой врач, желая меня порадовать, перестарался и обнаружил недостаточную подготовку. Правда, он хирург, а не специалист по крови, но эта ошибка недопустима и для хирурга. Я огорчился и сказал ему: «Вот уже месяц, молодой человек, как я с интересом наблюдаю ваши дружные старания обмануть своего учителя. Пока это шло у вас неплохо. Поэтому я тоже играл в поддавки. Но сегодня вы допустили грубую ошибку. И этого я, как ваш учитель, стерпеть не могу». Я подробно объяснил суть допущенной им ошибки. Перед лицом железного строя улик, как выражаются прокуроры, он не выдержал и сознался.

— Раскололся, фраер! — возмутился Кардинал. — Штымп!.. Я хотел сказать — идиот!..

— Нет, он не идиот, — возразил профессор. — Он не учёл одного: что я слишком много лет занимался раком, чтобы не поставить самому себе точный диагноз. После того как он признал свою ошибку, я взял с него слово, что никто из его коллег не будет знать о нашем разговоре. Он сообщил мне также, что моя жена знает всю правду и что она, таким образом, тоже принимает участие в этой трагической игре… Вскоре я вышел из клиники и продолжаю играть роль человека, уверенного в том, что он здоров… Могу вам сказать, Игорь Петрович, это нелёгкая роль…

Профессор замолчал, достав новую папиросу, закурил. Молчал и Кардинал, потрясённый тем, что он только что выслушал.

Чем объяснить, что иногда люди рассказывают о самом сокровенном и важном случайным собеседникам? Как могло случиться, что этот пожилой профессор поделился своей страшной бедой с вором, которого и никогда прежде не знал, с которым никогда не встречался и с которым никогда больше не встретится? Какими загадочными законами управляются мгновенно возникающие человеческие симпатии или антипатии, откровенность и скрытность, дружба или вражда, доброжелательство или неприязнь. И почему Кардинал, не имевший ничего общего с человеком, который оказался с ним рядом, был так глубоко взволнован судьбой этого человека, так горячо благодарен ему за доверие и так страстно хотел, хотя и не мог, хоть чем-нибудь ему помочь? В самом деле, почему?..

Уголовники нередко сентиментальны. Кардинал был исключением из этого правила. Но уже давным-давно он не был так взволнован, как теперь.

Полчаса тому назад профессор поделился своим несчастьем с этим случайным прохожим только потому, что ему уже было невмоготу тащить в одиночку свой тайный и страшный груз. Простая и такая обычная человеческая потребность поделиться горем породила этот необычный ночной разговор. Теперь, наблюдая реакцию Кардинала на то, что он услышал, профессор был вдвойне рад этому разговору — и потому, что ему действительно стало чуть легче, и потому, что искреннее волнение собеседника снова — вот уже в который раз! — подтверждало неизменную веру профессора в человеческое сердце…

— Удивительно устроена жизнь! — начал профессор. — Час тому назад мы оба, Игорь Петрович, даже не подозревали о существовании друг друга. А теперь беседуем как близкие люди. И мне сдаётся, что вас взволновала моя судьба…

— И правильно сдаётся, профессор, — смущённо подтвердил Кардинал.

— А вам не кажется, что и ваша судьба мне не безразлична? — улыбнулся Николай Сергеевич.

— Что вы знаете о моей судьбе? — ответил Кардинал. — Или вы всерьёз поверили, что я вор? А вдруг я пошутил, одним словом, решил вас разыграть, слепил горбатого…

— Слепил горбатого? Это, извините, что за шутка? — опять улыбнулся профессор. — До меня… гм… не всегда доходит ваша лексика, Игорь Петрович. По-видимому, это недостаток моего образования… Я ведь как-никак медик, а не криминалист.

Кардинал невесело ухмыльнулся.

— Ловко вы меня подцепили, — сказал он. — Что ж, ваша взяла, подтверждаю свои предыдущие показания. Я действительно вор. Опытный. Тоже профессор своего дела. Честное слово Кардинала!.. Это моя кличка. Нравится?

— Нет, — ответил профессор. — Человеку дана одна жизнь. И прожить её лучше с одним именем. С настоящим, я хочу сказать… Я всегда жалею людей, не понимающих, что может быть только одна жизнь, только одна родина, только одно имя. Такова мера, которую не стоит нарушать. И забывать эту меру тоже не стоит, Игорь Петрович. Согласны?

Кардинал молчал, обдумывая, как лучше ответить профессору. Ему хотелось ответить так, чтобы профессор понял, что и он, Кардинал, тоже может пофилософствовать.

— А кто знает, что такое мера? — медленно произнёс он. — Кто её определил? Что такое мера жизни? Мера преступления и мера наказания? Мера добра и зла? В какой аптеке и на каких весах взвесили эту меру, позвольте вас спросить? Я много раз судился и всякий раз искренне считал, что вынесенная мне судом мера наказания чересчур велика. Но судья считал эту меру правильной. А потерпевшие не раз кричали, что мне дали мало — мера наказания их не устраивала. Вот вам три разные меры. Кто же прав: я, судья или потерпевшие? И есть ли мера, которая устроит всех? Нет такой меры, голову даю на отсечение!.. Вот вы сказали — одна жизнь. Но умирать не хочется, даже если жизнь уже прожита. И даже если это не очень складная жизнь.

— Не хочется, — сказал тихо профессор, и так сказал, что Кардинала будто обожгло. Он устыдился, что неосторожно и грубо коснулся того, чего касаться не смел.

Где-то на далёком горизонте, над крышами ещё спящих домов уже начало сереть предрассветное московское небо. Утро подкрадывалось к городу, и, хотя ещё было темно и очень тихо, деревья уже стали робко перешёптываться, и свежий ветерок иногда шелестел в прохладных аллеях. Кардинал сидел, низко опустив голову, ему всё ещё было стыдно за свою бестактность.

— Вы спрашиваете, есть ли мера, которая устроит всех? — прервал затянувшуюся паузу профессор. — Человеческое счастье — вот эта мера. Да, счастье… Впрочем, смысл этого простого и такого сложного слова был запутан, искажён и затемнён больше, чем какие бы то ни было другие слова… Разные люди в разные времена по-разному объясняли, что такое счастье и как его надо добиваться. Одни говорили о счастье, обманывая сознательно и корыстно, другие сами обманывались, третьи просто не понимали, что же такое в конце концов подлинное человеческое счастье. Многие века людей уверяли в том, что настоящее счастье наступает после смерти, и если во имя этого покорно переносить все горести на земле, то это будет вознаграждено на небесах… В погоне за так называемым счастьем совершались тягчайшие преступления и самые неожиданные поступки. Вот и вы, Игорь Петрович, тоже, вероятно, стали… гм… тем, кто вы есть, полагая, что это путь к счастью… По крайней мере, вы так считали в начале своей… деятельности.

— Да, было что-то в этом роде, — согласился Кардинал. — Что было, то было.

— Вот видите. Теперь, как мне кажется, вы так не считаете.

— А в чем, по-вашему, счастье? — спросил Кардинал.

— Почти во всём, — ответил профессор, — во всём, что дарит нам жизнь и что мы делаем во имя жизни, во имя человека. Во всём, где нет обмана, эгоизма, стремления поживиться за счёт другого человека, насилия, унижения. Если человек не пристраивается к жизни, а строит её, если он умеет творчески трудиться и наслаждаться этим трудом, — он неизменно и по-настоящему счастлив. И тогда счастье — всё: и вот такая тихая ночь на пустынном бульваре, и неожиданный разговор с незнакомым человеком, и каждый глоток воздуха, и работа, которая предстоит тебе завтра, и хорошая книга, и музыка, и картина, заставляющая тебе задуматься…

Профессор встал, зябко потянулся, потом снова сел рядом с Кардиналом, внимательно, ласково и грустно посмотрел ему прямо в глаза и, совершенно неожиданно перейдя на «ты», медленно и очень твёрдо произнёс:

— Вот и всё, нежданный мой приятель. Мне пора — завтра, а точнее сказать, через несколько часов у меня серьёзная операция. Рак желудка в начальной стадии. Больному сорок два года. Он ещё должен жить, чёрт возьми, и он будет жить, голову даю на отсечение, будет!.. И это тоже счастье — для него, для меня, для тебя, для всех!..

Кардинал неожиданно вскочил, отвернулся и, не глядя на профессора, сделал несколько шагов. Потом обернулся.

— Что, трудно? — спросил профессор.

— Трудно, — ответил Кардинал.

— Трудное счастье вернее, — крикнул профессор. — Иди, не бойся, иди!.. Найдёшь счастье… А эту… трубку…. ко всем чертям!.. Вместе с кличкой!.. И со всем прочим!..

Кардинал стоял не отрывая глаз от профессора. Он силился что-то сказать, но губы у него дрожали и он так и не мог произнести ни слова. Профессор подошёл к нему и сердито бросил:

— Ну, чего дрожишь?! От страха?

— От счастья, — еле выговорил Кардинал и бегом, как бы спасаясь от самого себя, бросился вперёд…

Глядя ему вслед, профессор думал о том, что, когда люди разговаривают друг с другом откровенно, доброжелательно и доверчиво, они всегда находят общий язык независимо от разницы в возрасте, биографии и профессии, и тогда их общение, свободное от расчёта, подозрительности, зависти и эгоизма, есть само по себе мудрое счастье, которое сильнее всего, что мешает людям жить, работать, беречь и ценить друг друга.

Удивительно мчится время и просто не верится, что вот уже три года прошло с того дня, как Кардинал явился с повинной в милицию и с тех пор честно живёт и работает.

Физика открыла законы цепной реакции, которая высвобождает загадочные силы, невидимо дремлющие в недрах атомного ядра; наука научилась учитывать эти силы и ими управлять.

Но все ли мы знаем о «цепной реакции», возникающей под влиянием дней нашей жизни, с её идеями и борьбой, радостями и печалями, подвигами и трудностями, открытиями и ошибками? О реакции, высвобождающей потаённые и удивительные силы человеческого сердца и, о том, как жизнь мудро и незаметно управляет этими силами?

Недавно явились с повинной Пузырь и Голубь. Они пришли вдвоём. Пузырь, поздоровавшись с офицером милиции, сказал: «Гитлер капут!» и объяснил, в каком смысле эта выразительная формула применима к данному случаю. Голубь по старой привычке начал было что-то врать, но тут же, вспомнив, зачем он пришёл, сказал:

— Извините, гражданин начальник, брехня. Я вор, остальное ясно…

Зямка Кенгуру и Бим-Бом отбывают наказание. Первый избран членом совета колонии, второй руководит самодеятельностью. Тоже неплохо для начала.

Судьба остальных нам пока неизвестна.

Когда-нибудь будущий историк, разбираясь в самых удивительных и противоречивых документах нашего времени, остановит свой пытливый взор помимо всего остального и на сотнях протоколов о явке с повинной, лаконичных, написанных казённым языком милицейских протоколов, какие так часто составляются теперь во многих отделениях милиции, вовсе при этом не рассматриваясь, как нечто поразительное, потому что явка с повинной стала уже фактом распространённым и будничным.

Вот почему нам захотелось рассказать об одном маленьком происшествии, мало кому известном и потонувшем почти бесследно летом 1957 года в океане песен, музыки, цветов и замечательных встреч, которыми был так фантастически богат Московский фестиваль.

Храп на все континенты | Саша Кругосветов

Опубликовано: «Независимая газета» от 10.10.2018.

Это было в начале 60-х. В конце сентября мы с товарищем уехали на неделю в Карелию.

Поезд прибыл в Петрозаводск в пять утра, через два часа на «Метеоре» мы уже направлялись в поселок Великая Губа. Оттуда собирались пройти по северному побережью Онеги, посетить несколько деревень, увидеть деревянные церкви, которых не было в туристических справочниках, сделать зарисовки.

Впечатления были странные. Совсем недавно здесь была жизнь. Люди занимались рыболовством, пушным промыслом, держали скотину, птицу. Теперь все ушли. Привели в порядок крепкие еще дома, помыли полы, привязали к причалам лодки и ушли. Мы бродили по пустым улицам брошенных деревень, заходили в пустые церкви, фантастически красивые, летящие деревянные храмы, расположенные на вершинах пригорков и холмов. Удобная для жизни, обжитая планета Русского Севера, почему-то оставленная людьми.

Под вечер в одном из таких поселков у самой воды мы нашли баню по-черному. Внутри прибрано, рядом аккуратно сложены дрова – видимо, для таких, как мы, случайных путников.

Переночевали в бане, а наутро двинулись дальше. Глубокие колеи залиты водой. На дороге – ни человека, ни машины. Холодно, накрапывает дождь, до ближайшей деревни больше пятнадцати километров. Там, нам говорили, сохранилась кузница XIX века с горном и мехами. И люди живут. Как они там живут вдали от всего мира, по дороге ведь не проехать? Слышен вой волков. Решили – все равно пойдем. Сентябрь – вряд ли в это время волки нападают на людей. Взяли в руки палки – смешно, конечно, а что еще оставалось делать?

Всю дорогу нас сопровождали белые грибы, выстраивались на обочине, как оловянные солдатики, и отдавали честь. Никого не интересуют эти грибы. Может, потому, что далеко до жилья? Эх, собрать бы да привезти в Ленинград – так ведь не довезти. Какая красота, ложились между грибами и плакали от счастья.

Добрались наконец до поселка, поговорили с жителями, кузницу нашли на краю деревни. Ворота настежь, инструмент, наковальня, горн, меха – все на своих местах. Немного поржавело, лежит нетронутое со времен царя Гороха.

Ночевали в Доме колхозника в Великой Губе в большой комнате на десять мест. Рядом – водители и другой довольно брутальный командировочный люд. Кто-то пьет чай, кто-то сушит грибы над буржуйкой. Наконец-то тепло и постели с чистым бельем, можно помыться и одежду просушить. Позади длинный путь, много впечатлений. Теперь спать. Завтра утром – в Петрозаводск.

Не тут-то было! Проснулись мы от грохота и рева, было ощущение, что рядом проходит танковая колонна. Оказалось, это храп. Апоплексичного толстяка разбудили соседи и строго предупредили. Только уснули – история повторилась. Так было несколько раз. Под утро виновника, который уже плакал от обиды и отчаяния, выпроводили в какой-то чулан.

В Петрозаводск приехали рано. Впереди целый день, решили на перекладных добраться до Кондопожской церкви Успения Пресвятой Богородицы постройки 1774 года. 42 метра высотой, самое высокое деревянное строение Карелии.

Вот что писал о ней академик Ополовников: «Нет ей равных среди деревянных шатровых церквей. Единственная в своем роде, эта церковь – лебединая песня народного зодчества, пропетая с такой силой, что после нее любой звук кажется слабее и немощнее».

В 50-е годы церковь прошла реставрацию. Летом 1960-го была взята под государственную охрану, стала филиалом городского краеведческого музея.

Когда-то рядом с Успенской церковью стояли еще два деревянных здания, которые исчезли в советское время. Шатровую колокольню разобрали в 1930-м, Зимнюю церковь Рождества Богородицы – в 60-е годы, мы ее уже не застали. Успенская церковь осталась одна.

Поездка в Карелию произвела на меня неизгладимое впечатление и, возможно, незаметно повлияла на мою дальнейшую жизнь.

Впоследствии я узнал о том, что замечательные храмы, которые нам удалось застать еще на берегу Великой Губы, сгорели. Туристы зимой заходили в неохраняемые церкви погреться, разводили костры, уходили… А церкви потом сгорали.

Кто тогда думал о каких-то деревянных храмах в брошенных деревнях? При Хрущеве в Ленинграде были уничтожены: храм на Греческой площади (снесен в 1962-м как «малохудожественный»), Троицкий собор в Стрельне (взорван в 1960-м), я сам был свидетелем взрыва и расчистки развалин Спаса на Сенной в 1961-м.

О кузнице мне сказали, что она сохранилась – перенесена в Кижи. Возможно, сохранилась совсем не та, не «наша» кузница. Позже я побывал в Кижах, мне показалось – та же самая – та, что видел раньше. Так что неизвестно… Но Кондопожская-то церковь жива.

Всю жизнь у меня продолжался роман с этой церковью. Часто вспоминал о ней, показывал друзьям зарисовки. В начале 2000-х мне довелось еще раз добраться до Кондопоги. Впоследствии в книге «Светящиеся ворота» я написал об этой поездке:

«Деревянная церковь XVIII века. Я позабыл дорогу к ней. Долго блуждали мы по заливчикам и берегам недалеко от маленького карельского городка. И все-таки нашли ее. Потемневшее дерево. Черное серебро осиновой щепы на крышах, куполах и скатах. Ветхие лестницы. Убогий алтарь. Он пел нам какую-то незнакомую песню из далекого прошлого.

Озадаченные, мы вышли из церкви. Потом обернулись, чтобы еще раз взглянуть на нее перед отъездом. Церковь стояла в конце полуострова с крутыми берегами. Опять услышали тихое пение – кто это мог петь, чье это было пение? И тогда мы все увидели и поняли. Церковь слилась с крутыми косогорами берегов, падающими к узеньким пляжам огромного, как море, северного озера. Стройная, неестественно высокая, она взлетала. Мы стали свидетелями вознесения, Успения Святой Девы Марии. Вместе с храмом мы тоже улетали к небесам».

10 августа 2018 года Успенский храм поджег 15-летний подросток, называющий себя «сатанистом».

Церковь сгорела. Вместе с ней погибла часть всех нас.

Церковь стояла на удивительном месте. Напоминала свечу у алтаря величественной Онеги. Она словно обращалась к нам: «Смотрите, люди! Здесь живет Господь, здесь Рай на Земле, здесь последнее место, где еще жива святая Русь…» А теперь ее нет.

Кто бы ни сжег ее – по неосторожности или злому умыслу, он совершил чудовищное преступление.

Возникают вопросы. Почему не было сторожей, средств пожарной защиты и сигнализации? Кто вообще отвечал за охрану памятника культуры – краеведческий музей, православная церковь, которая проводила там службы, или Министерство культуры? Почему пожарные машины прибыли без воды? Как защищены другие памятники русской культуры? Почему достаточно одного малолетнего фрика с канистрой – и нет уникального памятника культуры, истории, зодчества?

Но есть и совсем другие вопросы: почему появляются такие мальчишки, для которых плевое дело – сжечь памятник архитектуры, построенный нашими талантливыми пращурами? Почему в школах и вузах процветает АУЕ, почему банда подростков в Таврическом избивает прохожих? Не мы ли, взрослые, сами в этом виноваты? Увлеклись тотальным либерализмом, идеями детей травы и цветов, акционизмом, защитой несчастных Pussy Riot, восхвалением группы «Война» и акций Петра Павленского. Создаем популярность Лесли и Рыбкам, аплодируем Кончитам Вурст, ряженым казакам – всем подряд. Не власти виноваты и не политики. Мы сами так воспитываем наших детей. Вросли в сложившийся растительно-овощной порядок: все делают, что хотят, – это, братцы, и есть свобода.

Вспомнился смешной толстяк из Великой Губы. Ему хотелось спать…

Мы тоже спим. Не только спим – храпим. Устрашающий храп несется по континентам, ввергает в трепет жителей Земли.

И с нами шли к Голгофам под знаменами

Отцы за ним, – как сладкое житье…

Пусть нам простятся морды полусонные,

Мы дети тех, кто недоспал свое.

Мы спать хотим…

Наум Коржавин

Пепел Кондопоги стучит в наше сердце. Просыпайтесь, люди.

Настало время собирать камни. Прохрапим наше великое прошлое. Проспим и страну, и детей, будущее России. Пора просыпаться.

 

Оригинал публикации на сайте издания: www.ng.ru.

Размещено на сайте 11.10.2018 в 18:48 в рубрике Публикации.

Поделиться прочитанным в социальных сетях:

Другие записи в разделе Публикации:

найденных объектов | The New Yorker

«Хорошо», — сказала женщина, глядя вниз. «Это между нами».

«Спасибо», — сказал Саша. «Спасибо Спасибо.» Облегчение и первые нежные волны Ксанакса заставили ее почувствовать себя слабой, и она прислонилась к стене. Она почувствовала желание женщины уйти. Ей хотелось соскользнуть на пол.

В дверь постучали, мужской голос: «Удачи?»

Саша и Алекс вышли из отеля и вошли в пустынную ветреную Трибеку.Она устала от него. Всего за двадцать минут они перешли от точки осмысленной связи через общий опыт к менее привлекательному состоянию, когда они слишком хорошо знали друг друга. Алекс носил вязаную шапку, натянутую на лоб. Его ресницы были длинными и черными. «Это было странно», — сказал он наконец.

«Ага, — сказал Саша. Затем, после паузы, «Вы имеете в виду найти это?»

«Все. Но да ». Он повернулся к ней. «Это было как бы скрыто от глаз?»

«Он лежал на полу.На углу. Что-то вроде плантатора. От произнесения этой лжи на успокоенном ксанаксом черепе Саши выступили крошечные уколы пота. Она подумывала сказать: «На самом деле, сеялки не было», но не смогла.

«Похоже, она сделала это специально, — сказал Алекс. «За внимание или что-то в этом роде».

«Она не была такой».

«Ты не можешь сказать. Вот что я узнаю здесь, в Нью-Йорке: вы, блин, понятия не имеете, какие люди на самом деле. Дело даже не в том, что они двуличны — они как бы множественные личности.

«Она не из Нью-Йорка», — сказал Саша, раздраженный его забывчивостью, хотя она и пыталась сохранить его. «Помнить? Она садилась в самолет? »

«Верно», — сказал Алекс. Он остановился и склонил голову, глядя на Сашу через плохо освещенный тротуар. «Но вы знаете, о чем я говорю? Что о людях? »

«Я знаю, — осторожно сказала она. «Но я думаю, ты к этому привыкнешь».

«Я лучше пойду куда-нибудь еще».

Саша не сразу понял.«Больше негде», — сказала она.

Алекс повернулся к ней, пораженный. Затем он усмехнулся. Саша улыбнулся в ответ — не той улыбкой «да / нет», а связанной.

«Это смешно, — сказал Алекс.

Они взяли такси и поднялись на четыре пролета к пешеходной улице Саши в Нижнем Ист-Сайде. Она прожила там шесть лет. Здесь пахло ароматными свечами, на ее диване-кровати лежала бархатная ткань и много подушек, и старый цветной телевизор с очень хорошей картинкой, и множество сувениров из ее путешествий на подоконниках: белая морская ракушка, пара красных кубиков, маленькая канистра с тигровым бальзамом из Сингапура, теперь высушенная до текстуры резины, крошечное деревце бонсай, которое она верно поливала.

«Посмотрите на это, — сказал Алекс. «У тебя на кухне ванна! Я слышал об этом — я имею в виду, что читал об этом, но не был уверен, что что-то еще осталось. Душевая часть новая, да? Это квартира с ванной на кухне, верно? »

«Ага», — сказал Саша. «Но я почти никогда им не пользуюсь. Я принимаю душ в спортзале ».

Ванна была покрыта подогнанной доской. Саша ставила тарелки на нее. Алекс провел руками по краю ванны и осмотрел ее когтистые ножки. Саша достал из кухонного шкафа бутылку граппы и наполнил ее двумя маленькими стаканчиками.

«Мне нравится это место», — сказал Алекс. «Это похоже на старый Нью-Йорк. Вы знаете, что этот материал есть, но как вы его нашли? »

Саша прислонился к ванне рядом с ним и сделал крошечный глоток граппы. Она пыталась вспомнить возраст Алекса в его профиле. «Двадцать восемь», — подумала она, но он казался моложе этого, может быть, намного моложе. Она видела свою квартиру такой, какой должен ее видеть он — вспышкой местного колорита, которая почти мгновенно растворялась в водовороте приключений, которые ждут всех, впервые приехавших в Нью-Йорк.Сашу раздражала мысль о себе как о проблеске туманных воспоминаний, которые Алекс будет пытаться организовать через год или два: Где это место с ванной ? Кто была эта девушка ?

Он вышел из ванны, чтобы осмотреть остальную часть квартиры. Сбоку от кухни находилась Сашина спальня. На другой стороне, выходящей на улицу, находилась ее гостиная-кабинет, в которой находились два стула с мягкой обивкой и стол, который она зарезервировала для проектов вне работы — реклама групп, в которые она верила, короткие обзоры на Vibe, и Spin. — хотя в последние годы они резко упали.Фактически, вся квартира, которая шесть лет назад казалась перевалочной станцией в какое-то лучшее место, в конечном итоге слилась вокруг Саши, набирая массу и вес, пока она не почувствовала себя погрязшей в ней и счастливой, что у нее это есть — как будто она не только не мог двигаться дальше, но и не хотел.

Алекс наклонился, чтобы рассмотреть крохотную коллекцию на подоконнике Саши. Он не заметил столов, на которых она хранила кучу украденных вещей: ручки, бинокль, ключи, детский шарф, который она подняла, просто не вернув его, когда он упал с шеи маленькой девочки. как ее мать вела ее за руку из Starbucks.Саша к тому времени уже видела Коза, поэтому она узнала множество отговорок, даже когда они пульсировали в ее голове: зима почти закончилась; дети так быстро растут; дети ненавидят шарфы; уже слишком поздно, они уже за дверь; Стесняюсь возвращать; Я легко мог не увидеть, как он упал — на самом деле, я не видел, я просто замечаю это сейчас. Смотри, шарф! Детский ярко-желтый шарф с розовыми полосками — жаль, кому он может принадлежать к ? Ну, возьму и подержу минутку .. . . Дома она выстирала шарф вручную и аккуратно сложила его. Это была одна из вещей, которые ей нравились больше всего.

«Что это все?» — спросил Алекс.

Теперь он обнаружил столы и смотрел на стопку. Это было похоже на работу бобра-миниатюриста: куча неразборчивых, но явно не случайных предметов. На взгляд Саши, он почти дрожал под грузом смущения, гладкого бритья, маленьких триумфов и моментов чистого возбуждения. В нем были сжатые годы ее жизни.Отвертка была на внешнем крае. Саша придвинулся ближе к Алексу, привлеченный видом того, как он все воспринимает.

«А как ты себя чувствовал, стоя с Алексом перед всеми теми вещами, которые ты украл?» — спросил Коз.

Саша повернулась лицом к синей кушетке, потому что ее щеки горели, и она ненавидела это. Она не хотела объяснять Козу смесь чувств, которые она испытывала, стоя рядом с Алекс: гордость, которую она испытывала к этим объектам, нежность, которая только усиливалась позором за их приобретение.Она рискнула всем, и вот результат: грубая, извращенная сердцевина ее жизни. Наблюдение за тем, как Алекс переводит взгляд на груду предметов, что-то шевелило в Саше. Она обняла его сзади, и он повернулся, удивленный, но желающий. Она поцеловала его в губы, затем расстегнула молнию и скинула ботинки. Алекс попытался отвести ее в другую комнату, где они могли бы лечь на диван-кровать, но Саша упала на колени перед столиками и стянула его, персидский ковер покалывал ее спину, уличный свет падал через окно на его голодных. Полное надежды лицо, его голые белые бедра.

Потом они долго лежали на ковре. Свечи начали шипеть. Саша увидела колючий силуэт бонсай на фоне окна возле ее головы. Все ее волнение улетучилось, оставив после себя ужасную печаль, пустоту, которая казалась насильственной, как будто ее выдолбили. Она с трудом поднялась на ноги, надеясь, что Алекс скоро уйдет. На нем все еще была рубашка.

«Вы знаете, что я хочу делать?» — сказал он, вставая. «Принимаю ванну в этой ванне».

«Можно», — глухо сказал Саша.»Оно работает. Сантехник только что был здесь.

Она подтянула джинсы и рухнула на стул. Алекс подошел к ванне и снял крышку. Из крана хлынула вода. Его сила всегда поражала Сашу, те несколько раз, когда она им пользовалась.

«Визит из отряда головорезов»: NPR

Визит отряда жуликов
Дженнифер Эган
Твердый переплет, 288 страниц
Knopf
Цена по прейскуранту: 25 долларов.95

ЯЗЫКОВАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ: Этот отрывок содержит формулировки, которые могут показаться оскорбительными.

Глава 1: Найденные объекты

Все началось, как обычно, в ванной в отеле Lassimo. Саша поправляла желтые тени для век в зеркале, когда заметила на полу рядом с раковиной сумку, которая, должно быть, принадлежала женщине, мочу которой она могла слабо слышать через похожую на свод дверь туалетной кабинки.Внутри едва заметного края сумки лежал бумажник из бледно-зеленой кожи. Саше было легко понять, оглядываясь назад, что слепое доверие писающей женщины спровоцировало ее: мы живем в городе, где люди украдут волосы с вашей головы, если вы дадите им половину шанса, но вы оставите свои вещи лежать внутри. на виду и ожидаете, что он будет ждать вас, когда вы вернетесь? Это заставило ее хотеть преподать женщине урок. Но это желание только маскировало более глубокое чувство, которое всегда было у Саши: этот нежный кошелек, предлагающий себя ей в руку — он казался таким унылым, таким обычным, чтобы просто оставить его там, а не воспользоваться моментом, принять вызов, сделай прыжок, пролетай в курятнике, отбрось осторожность, живи опасно («Я понимаю», — сказала Коз, ее терапевт) — и возьми эту чертову штуку.

«Ты имеешь в виду украсть.»

Он пытался заставить Сашу использовать это слово, чего было труднее избежать в случае с кошельком, чем с множеством вещей, которые она подняла за последний год, когда ее состояние (как называл его Коз) начала ускоряться: пять комплектов ключей, четырнадцать пар солнцезащитных очков, детский полосатый шарф, бинокль, терка для сыра, перочинный нож, двадцать восемь кусков мыла и восемьдесят пять ручек, начиная от дешевых шариковых наконечников, которыми она пользовалась. подписывать квитанции с дебетовой карты на баклажаны Visconti, которые стоили двести шестьдесят долларов онлайн, которые она забрала у адвоката своего бывшего босса во время встречи по контрактам.Саша больше ничего не брала из магазинов — холодные, инертные товары ее не соблазняли. Только от людей.

«Хорошо, — сказала она. «Укради это.»

Саша и Коз назвали это ощущение, что она получила «личный вызов», например: получение бумажника было для Саши способом заявить о своей стойкости, своей индивидуальности. Что им нужно было сделать, так это перевернуть все в ее голове так, чтобы задача заключалась не в том, чтобы взять бумажник, а в том, чтобы оставить его. Это было бы лекарством, хотя Коз никогда не использовал такие слова, как «лечение».»Он носил модные свитера и позволял ей называть его Coz, но он был непостижимым олдскулом, до такой степени, что Саша не мог сказать, гей он или натурал, написал ли он известные книги или (как она иногда подозревала ) он был одним из тех беглых зэков, которые выдают себя за хирургов и ветряных

, оставляя свои рабочие инструменты в черепах людей. Конечно, эти вопросы могли быть решены в Google менее чем за минуту, но это были полезные вопросы (по словам Коза), и до сих пор Саша сопротивлялся.

Диван, на котором она лежала в его офисе, был сделан из синей кожи и был очень мягким. Козу понравился диван, сказал он ей, потому что он избавил их обоих от бремени зрительного контакта. «Тебе не нравится зрительный контакт?» — спросил Саша. Это казалось странным для терапевта.

«Я нахожу это утомительным», — сказал он. «Таким образом, мы оба сможем смотреть куда захотим».

«Куда ты будешь смотреть?»

Он улыбнулся. «Вы можете увидеть мои варианты».

«Куда вы обычно смотрите? Когда люди сидят на диване.«

» По комнате, — сказал Коз. — У потолка. В космос ».

« Ты когда-нибудь спишь? »

« Нет »

Саша обычно смотрела в окно, выходившее на улицу, и сегодня вечером, продолжая свой рассказ, шел дождь. мельком увидела бумажник, нежный и перезрелый, как персик. Она вытащила его из сумочки женщины и сунула в свою маленькую сумочку, которую она застегнула на молнию до того, как звук мочи прекратился. Она распахнула ванную комнату. дверь и поплыл обратно через вестибюль к бару.Она и владелец кошелька никогда не видели друг друга.

Prewallet, Саша был в тисках ужасного вечера: хромое свидание (еще одно), задумавшееся за темной челкой, иногда поглядывало на телевизор с плоским экраном, где игра «Джетс», казалось, интересовала его больше, чем, по общему признанию, переутомленные рассказы о Саше. Бенни Салазар, ее старый босс, который был известен тем, что основал лейбл Sow’s Ear, а также (Саша, как случилось, знала) посыпал свой кофе золотыми хлопьями — как афродизиак, как она подозревала, — и распылял пестициды ему под мышками.

Postwallet, однако, сцена была наполнена радостной возможностью. Саша почувствовала, как официанты смотрят на нее, когда она бочком вернулась к столу, держа сумочку с ее секретным весом. Она села, сделала глоток мартини «Дынное безумие» и склонила голову к Алексу. Она улыбнулась своей улыбкой «да / нет». «Привет, — сказала она.

Улыбка «да / нет» была удивительно эффективной.

«Вы счастливы», — сказал Алекс.

«Я всегда счастлив», — сказал Саша. «Иногда я просто забываю.«

Алекс оплатил счет, пока она была в ванной — явное доказательство того, что он был на грани прерывания их свидания. Теперь он изучил ее.« Ты хочешь пойти куда-нибудь еще? »

Они встали. Алекс носил черные шнурки и белую рубашку на пуговицах. Он был секретарем по юридическим вопросам. По электронной почте он был причудливым, почти глупым, но лично он казался одновременно встревоженным и скучающим. Она могла сказать, что он был в отличной форме, не из-за похода в спортзал, а из-за того, что он был достаточно молодым, и его тело все еще оставалось отпечатком любых видов спорта, которыми он занимался в средней школе и колледже.Саша, которому было тридцать пять, уже прошел эту отметку. Тем не менее, даже Коз не знал ее настоящего возраста. Ближе всего к тому, что кто-либо мог предположить, что ей тридцать один год, а в большинстве случаев ей было около двадцати. Она занималась ежедневно и избегала солнца. Во всех ее онлайн-профилях ей было двадцать восемь лет.

Следуя за Алексом из бара, она не могла удержаться от расстегивания молнии и прикоснуться к толстому зеленому кошельку всего на секунду, потому что она почувствовала сокращение своего сердца.

«Вы знаете, какие чувства вызывает у вас кража», — сказал Коз.«До такой степени, что вы напоминаете себе об этом, чтобы улучшить свое настроение. Но как вы думаете, как это заставляет чувствовать другого человека?»

Саша запрокинула голову, чтобы посмотреть на него. Она делала это время от времени, просто чтобы напомнить Козу, что она не идиотка — она ​​знала, что на вопрос есть правильный ответ. Она и Коз были сотрудниками, написав историю, конец которой уже был определен: она выздоровеет. Она перестанет воровать у людей и снова начнет заботиться о вещах, которыми она когда-то руководствовалась: музыке; сеть друзей, которую она приобрела, когда впервые приехала в Нью-Йорк; набор целей, которые она нацарапала на большом листе газетной бумаги и приклеила клейкой лентой к стенам своих первых квартир:

Найдите группу для управления

Узнаю новости

Изучите японский

Практикуйте арфу

«Я не знаю Не думаю о людях », — сказал Саша.

«Но дело не в том, что тебе не хватает сочувствия», — сказал Коз. «Мы знаем это благодаря водопроводчику».

Саша вздохнул. Она рассказала Козу историю о водопроводчике около месяца назад, и с тех пор он нашел способ вспоминать ее почти на каждом сеансе. Сантехником был старик, которого хозяин Саши послал исследовать утечку в квартире под ее квартирой. Он появился в дверном проеме Саши, с пучками серого на голове, и в течение минуты — бум — он ударился об пол и залез под ее ванну, как животное, пробирающееся в знакомую нору.Пальцы, которые он нащупал в направлении болтов позади ванны, сжались о сигарные окурки, и его толстовка поднялась вверх, обнажая мягкую белую спину. Саша отвернулась, пораженная унижением старика, желая уйти на временную работу, за исключением того, что сантехник разговаривал с ней, спрашивая о продолжительности и частоте ее душа. «Я никогда им не пользуюсь», — коротко сказала она ему. «Я принимаю душ в спортзале». Он кивнул, не признавая ее грубости, очевидно, привыкшей к ней. У Саши в носу стало покалывать; она закрыла глаза и сильно надавила на оба виска.

Открыв глаза, она увидела пояс с инструментами сантехника, лежащий на полу у ее ног. В нем была красивая отвертка, оранжевая полупрозрачная ручка блестела, как леденец, на потертой кожаной петле, а серебристый стержень сверкал. Саша почувствовала, как сжимается вокруг объекта в единственном зевке аппетита; ей нужно было подержать отвертку всего на минуту. Она согнула колени и бесшумно сняла его с ремня. Не звенел браслет; ее костлявые руки были спастичны в большинстве вещей, но она была хороша в этом — для этого, как она часто думала, в первые мгновения после того, как что-то подняла.И как только отвертка оказалась в ее руке, она почувствовала мгновенное облегчение от боли, когда под ее ванной сопел пожилой мужчина с мягкой спиной, а затем нечто большее, чем облегчение: благословенное безразличие, как если бы сама идея испытывать боль из-за такого вещь сбивала с толку.

«А что будет после того, как он ушел?» Коз спросил, когда Саша рассказал ему эту историю. «Как тогда отвертка выглядела для вас?»

Произошла пауза. «Нормально», — сказала она.

«Правда. Больше не особенный?»

«Как любая отвертка.»

Саша услышала, как Коз двигается позади нее, и почувствовала, что что-то произошло в комнате: отвертка, которую она положила на стол (недавно был добавлен второй столик), где она хранила вещи, которые она подняла, и которую она С тех пор почти не смотрел, казалось, он висел в воздухе офиса Коза. Между ними парил символ.

«А как вы себя чувствовали?» — тихо спросил Коз. — О том, что взял его у сантехника, которого вы жалели? «

Как она себя чувствовала? Как она себя чувствовала? Конечно, был правильный ответ.Иногда Саше приходилось бороться с желанием солгать, просто чтобы лишить Коза этого.

«Плохо», — сказала она. «Хорошо? Мне было плохо. Черт, я обанкротился, чтобы заплатить за тебя — очевидно, я понимаю, что это не лучший способ жить».

Не раз Коз пытался связать сантехника с отцом Саши, который исчез, когда ей было шесть лет. Она была осторожна, чтобы не позволить себе такое мышление. «Я не помню его», — сказала она Козу. «Мне нечего сказать.» Она сделала это для защиты Коза и для себя — они писали историю искупления, новых начинаний и вторых шансов.Но в этом направлении лежала только печаль.

Саша и Алексей пересекли вестибюль отеля «Лассимо» в сторону улицы. Саша прижала сумочку к плечу, теплый комок бумажника прижался к ее подмышке. Когда они миновали угловатые ветки у больших стеклянных дверей на улицу, на их пути зигзагом встала женщина. «Подожди», — сказала она. «Вы не видели — я в отчаянии».

Саша почувствовал приступ ужаса. Это была женщина, у которой она забрала бумажник — она ​​это сразу поняла, хотя человек перед ней не имел ничего общего с веселой, черноволосой владелицей кошелька, которую она изобразила.У этой женщины были уязвимые карие глаза и плоские заостренные туфли, которые слишком громко щелкали по мраморному полу. В ее кудрявых каштановых волосах было много седины.

Саша взял Алекса за руку, пытаясь провести его через дверь. Она почувствовала его удивленный пульс при ее прикосновении, но он остался на месте. «Мы видели что?» он сказал.

«Кто-то украл мой бумажник. У меня нет удостоверения личности, и мне нужно сесть на самолет завтра утром. Я в отчаянии!» Она умоляюще уставилась на них обоих. Это была своего рода откровенная потребность, которую жители Нью-Йорка быстро научились прятаться, и Саша отпрянул.Ей никогда не приходило в голову, что женщина приехала из другого города.

«Вы вызывали полицию?» — спросил Алекс.

«Консьерж сказал, что позвонит. Но мне также интересно, а могло ли оно где-нибудь выпасть?» Она беспомощно смотрела на мраморный пол у их ног. Саша немного расслабился. Эта женщина была из тех, кто раздражает людей, не желая того; извинения скрывали ее движения даже сейчас, когда она последовала за Алексом к столу консьержа. Саша плелся за ним.

«Этому человеку кто-то помогает?» — услышала она вопрос Алекс.

Консьерж был молод, с колючими волосами. «Мы вызвали полицию», — защищаясь, сказал он.

Алекс повернулся к женщине. «Где это произошло?»

«В дамской комнате. Думаю».

«Кто еще там был?»

«Никто».

«Он был пуст?»

«Там мог быть кто-то, но я ее не видел».

Алекс повернулся к Саше. «Вы просто были в ванной», — сказал он. «Вы кого-нибудь видели?»

«Нет», — сумела она сказать.У нее в сумочке был Ксанакс, но она не могла открыть сумочку. Даже с застегнутой молнией она боялась, что бумажник выскочит из поля зрения каким-то образом, который она не могла контролировать, вызвав каскад ужасов: арест, стыд, бедность, смерть.

Алексей обратился к консьержу. «Почему я задаю эти вопросы вместо вас?» он сказал. «Кого-то только что ограбили в вашем отеле. Разве у вас нет охраны?»

Слова «ограблен» и «охрана» смогли преодолеть успокаивающий ритм, пронизывающий не только «Лассимо», но и все подобные ему отели в Нью-Йорке.В вестибюле возникла легкая волна интереса.

«Я вызвал охрану», — сказал консьерж, поправляя шею. «Я позвоню им снова».

Саша взглянул на Алекса. Он был зол, и этот гнев сделал его узнаваемым, чего нельзя было сказать за час бесцельной болтовни (в основном, ее, правда): он был новичком в Нью-Йорке. Он пришел откуда-то поменьше. Ему нужно было кое-что доказать относительно того, как люди должны относиться друг к другу.

Появились два охранника, одинаковые по телевизору и в жизни: крепкие ребята, чья скрупулезная вежливость каким-то образом была связана с их готовностью раскалывать черепа.Они разошлись обыскивать бар. Саша лихорадочно желала, чтобы она оставила бумажник там, как будто это был импульс, которому она едва сопротивлялась.

«Я проверю ванную», — сказала она Алексу и заставила себя медленно обойти лифт. Ванная была пуста. Саша открыла сумочку, вынула бумажник, откопала пузырек с ксанаксом и вставила один между зубами. Они работали быстрее, если их жевать. Когда едкий вкус наполнил ее рот, она огляделась по комнате, пытаясь решить, где бросить бумажник: в киоске? Под раковиной? Решение парализовало ее.Она должна была сделать это правильно, чтобы остаться невредимой, и если она могла, если она это сделала, у нее было безумное чувство, что она давала обещание Козу.

Дверь в ванную открылась, и вошла женщина. Ее безумные глаза встретились с глазами Саши в зеркале ванной: узкие, зеленые, столь же неистовые. Была пауза, во время которой Саша почувствовала, что ей противостоят; женщина знала, знала все время. Саша протянул ей бумажник. По ошеломленному выражению лица женщины она увидела, что ошибалась.

Выдержки из Визит отряда жуликов Дженнифер Иган.Авторское право 2010 г., Дженнифер Иган. Выдержка с разрешения Knopf, подразделения Random House Inc.

GIF-изображений Burp | Tenor

Продукты

• GIF Клавиатура
• Android
• Mac
• Партнеры по контенту

Изучите

• Реакционные GIF-изображения
• Изучите GIF-файлы

Компания

• Часто задаваемые вопросы для прессы
• Условия и конфиденциальность
• Лицензии на веб-сайты
• Свяжитесь с нами

API

• Tenor GIF API
• Документация по API GIF
• Unity AR SDK

• full

Наклейки

Посмотреть все Наклейки

• #jagyasini
• # Jagyasini-Singh
• #jag

• #Bibipet
• #cuteanimals
• #funny
  # # пингвинов милый
  • #burp
  • #boy
  • # собака
  • #pajama
  • #blue
  • #burp
  • #burping
  • #satisfied
  • #full
  • #girl
  • # эмоциональный
  • #
  • # Красные штаны
  • # Синие
  • # Зеленые
  • # Stud-Munda
  • # Бурп
  • #belch
  • #google
  • #burp
  • #
  • #burp
  • #
  • #weird
  • ew
  • # Buenos-Dias
  • # Mi-Amor
  • #Burp
  • #Full
  • #burp
  • # Mr-Mackey
  • # South-Park
  • # S2 burp
    • #full
    • #nguyenhoangmario
    • #mmar
    • #cuarentena
    • # Quarantine-Life
    • #kstr

    • #kochstrasse
    • #Pause
    • # Bfb-Da-Packman
    • #Burp
    • # Wait
    • # no
    • #qua
    • # So-Full
    • # Not-Hungry
    #sad
    • #cry
    • #heart
    • #burp
    • #cute
    • #dragon
    • # Barf-And-Belch
    • #cherry
    • #chocolate
    • # шоколад
    • # шоколад
    # шоколад
    • #burps
    • # Steve-Terreberry
    • #Eructar
    • #Gritar
    • #Asustado
    • #Miedo
    • #burp
    #burp #burp
    • # Гуп-Шуп
    • # Талли-Хо-Гайя
    • # Дринк
    • # монстр
    • #luamarinho
    • # Хэллоуин
    • #burps
    • # Стив-Терребери
      legh
      • # Throw-Up
      • # Disgusted
      • # Jaw-Drop

      GIFs

      • #burp
      • # Fat-Man-Burping
      • # Fat-Belly
      ,
      • #fart
      • #natural
      • #sheep
      • #pacifier
      • #belch
      • #binky
      • #eructar
      • #Bubbles
        R
        #Bubbles
        • -Ses-Raisons
        • #Storks
        • # Storks-Movie
        • #burp
        • #baby
        • # Powerpuff-Girls
        • # Bubbles
        • #Yola #eructo
        • #tmnt
        • # микеланджело
        • # Burps-Loudly
        • #Cats
        • #Moai
        • #burp
        • #Drelacionarney
        • #Drelacionaros Gumble
        • #beer
        • #Simpson
        • #nick
        • #food
        • #hungry
        • #burp
        • #Bibipet
        • #cuteanimals
          #cuteanimals
          • #cuteanimals
            #cuteanimals
            Williams-Show
          • # the-Simpsons
          • #burp
          • #oops
          • #cartoon
          • # The-Simpsons
          • #loop
          • #burping
          • #burp
            #burp
            #burp

          • #klein
          • #belching
          • #das
          • # Loud-House
          • #Nickelodeon
          • #Burping
          • # Sasha-Banks
          • #Merced es-KV
          • #WWE
          • #Chinkytita
          • #burp
          • #funny
          • #selfie
          • # Johnny-Test
          • #dukey
          • #dukey
          • #burping Патрик
          • #wacky
          • #silly
          • #Spongebob
          • # Chicken-Bro
          • #chicken
          • #xmas
          • #Drelacionamentos
          #Burpur
          • #yum
          • #burp
          • #Belch
          • #Belching
          • #Burp
          • #Burping
          • # Talking-Tom
          • #burp
          • #burp
          • # Thefull Кот
          • # отрыжка
          • #Drelacionamentos
          • #Burp
          • #elf
          • #shocked
          • # The-Simpsons
          • #burp
          пивной фестиваль
          • # пиво
          • # bh287
          • #spongebob
          • # Патрик-Стар
          • #disney
          • # Hannah-Montana
          • #belch
          • #belch
          adjoua
          • #Burp
          • # Eat-Too-Much
          • #Disgusting
          • #Ew
          • #Burp
          • # Roxie-Mcterrier
          # Roxie-Mcterrier
          #
          • # Классный
          • # Lucas-Rangel
          • # You-Tube-Brazil
          • # Baby-Burp
          • # Hand-Burp
          • # Poor-Baby
          • #tmnt
          #tmnt
          • #burp
          • #burp
          • #baby
          • # Baby-Burp-Tool
          • #rule
          • #discord
          • #burp
          • #burp
          • #burp
          • #burp

          4

          • #Cartoon
          • #Blee
          • #Burp
          • #pogo
          • #marah
          • #Burp
          • #Ahhh

          Burped GIFs | Tenor

          Продукты

          • GIF Клавиатура
          • Android
          • Mac
          • Партнеры по контенту

          Изучить

          • Реакционные GIF-изображения
          • Изучить GIF-файлы

          Компания

          • Часто задаваемые вопросы для прессы
          • Условия и конфиденциальность
          • Лицензии на веб-сайты
          • Свяжитесь с нами

          API

          • Tenor GIF API
          • Документация по API GIF
          • Unity AR SDK

          • Burpee

          • все Наклейки
            • #Bibipet
            • #cuteanimals
            • #funny
            • # Stud-Munda
            • #Burp
            • #belch
            • #google
            Mouth
            • #google
            • Mouth Mouth -Парк
            • # S2E3
            • #burpee
            • # упражнение
            902 43 # Burpee-Day
            • #girl
            • #emotional
            • #emoticon
            • #person
            • #jagyasini
            • # Jagyasini-Singh
            • #jag мальчик
            • #cute
            • #burp
            • #boy
            • #dog
            • #pajama
            • #blue
            • #cuarentena
            • # Quarantine-Life
              #
              • #satisfied
              • #full
              • #Gogi
              • # Red-Pants
              • # Blue
              • # Green
              • #burp
              • #full
              • #margioyen kstr
              • #kochstrasse
              • #grr
              • #man
              • # Buenos-Dias
              • # Mi-Amor
              • #Burp
              • #Full
              90burp # te
              • #dragon
              • # Barf-And-Belch
              • # Gup-Shup
              • # Talli-Ho-Gaya
              • #Drink
              • #jagyasini
              • #sadc
              #sadc сердце
              • #Eructar
              • #Gritar
              • #Asustado
              • #Miedo
              • #burp
              • #weird
              • #gross
              • #ew
              4 #ew
              4 #ew
              4 #ew
              4 #ew
              4 #ew
              4 #w So-Full
              • # Not-Hungry
              • #monster
              • #luamarinho
              • # halloween
              • # вишня
              • # шоколад
              • #eat
              • #burp
                #burp
                Стив-Терребери
                • #burp
                • #yelling
                • #yell
                • #shocked
                • #burps
                • # Steve-Terreberry
                • #Pause #
                Packman #Burp
                • #Wait
                • #italian
                • #blade
                • #endurance
                • #endurer

                GIFs

                • #pacifier
                • #pacifier
                • #pacifier
                • #pacifier
                • #pacifier
                • #
                • # The-Simpsons
                • #loop
                • #burping
                • #burp
                • #Burp
                • # Baby-Burp
                • # I-Burped
                • # курица
                №
                • # Hannah-Montana
                • #belch
                • #burp
                • # The-Mask
                • #Comedy
                • # Jim-Carrey
                • #Burp
                • # Powerpuff-Girls 9 0244
                • # пузыри
                • # Саша-Бэнкс
                • # Мерседес-КВ
                • # Бурп
                • # Маска
                • # Комеди
                • # Джим-Керри
                • # Бурп
                • # My-Bad
                • #Burping
                • #Drelacionamentos
                • #Burp
                • #MDZS
                • #wakko
                • #mic
                • #Michiru
                • #Kagemori
                • #Burp
                • #Chinkytita
                • #burp
                • #funny
                • # Selfie
                  • # Baby-Burp
                  • # Hand-Burp
                  • # Poor-Baby
                  • #Burp
                  • # My-Bad
                  • #Burping
                  • # Loud-House
                  • #Nickelo 3 #Burping
                  • #Burp
                  • # Sasha-Banks
                  • # Mercedes-KV
                  • #WWE
                  • #poggersaby
                  • # Poggers-Anime
                  9025 Burping Baby
                  # Poggers-Anime 9025 Burping Baby
                  • # Baby-Burp-Tool
                  • #eating
                  • #eat
                  • #burp
                  • #full
                  • #Drelacionamentos
                  • #Burp
                  —
                  • #Burp
                  9024-
                  • # You … -Brazil
                  • # The-Wendy-Williams-Show
                  • # Talking-Tom
                  • #burp
                  • #full
                  • # Teen-Titans
                  • #Terra14
                    • # Terra14 9024f
                    • #rule
                    • #discord
                    • #burp
                    • #tmnt
                    • #michelangelo
                    • # Burps-Loudly
                    • #disney
                      • # Ханна
                      • # тест Монтана d ukey
                      • #burping
                      • #burp
                      • # Felix-The-Cat
                      • #belching
                      • #poggers
                      • # Poggers-Anime
                      • #the
                      • #burp
                      • # Fat-Man-Burping
                      • # Fat-Belly
                      • # Sasha-Banks
                      • # Mercedes-KV
                      • #WWE
                      • #lady #
                      Bad
                      • #sake
                      • #sekirei
                      • #boulenin
                      • #adjoua
                      • #burp
                      • #schulz
                      • #Burp
                      • # Eat
                      • #Nevermind
                      • #Nvm
                      • # Забудьте об этом
                      • #disenchantment
                      • #burp

                      Как разбить целых уток, как профессионал

                      Некоторое время я обдумывал идею того, что я начал называть «Проект большой утки».Это серия рецептов и техник приготовления, в которых используются все части утки так же, как повара на кухне ресторана. Такие вещи, как сухая утиная грудка на кости; изготовление приклада с костями и уменьшение его для jus ; жир для приготовления конфи; обработка утиных ножек для приготовления конфи; и так далее. Я хотел придумать веселый и вкусный кулинарный проект, который послужил бы долгожданным развлечением в долгие холодные зимние месяцы.

                      Но я знал, что, прежде чем я смогу освоить какой-либо из этих приемов, нам нужно решить первую часть головоломки проекта Big Duck Project: разбить целую утку на части, которые будут использоваться во многих будущих рецептах.

                      Покупки для утки

                      Покупка утки — это больше процесс, чем покупка целой курицы для жарки на ужин. В большинстве супермаркетов не продают целых уток, и, по моему опыту, утка, которую вы найдете в супермаркетах (обычно в виде запечатанных в вакууме утиных грудок без костей), не охлаждается воздухом, и в итоге получается вода. болотистая птица с дряблой кожей.

                      Вы всегда можете спросить у мясника в супермаркете, могут ли они заказать для вас целую утку; если можете, вам следует запросить охлаждаемый воздухом.(Большинство мясных магазинов могут выполнить этот запрос.) Вы также можете вырезать среднего человека и заказать целых уток через Интернет у специализированных поставщиков домашней птицы, таких как D’Artagnan или LaBelle Farms.

                      Как уже говорилось в руководстве Кендзи по приготовлению утки по-пекински в домашних условиях, вкус и текстура мяса любой утки зависят от того, как быстро оно было доведено до убойного веса и как оно было охлаждено после убоя.

                      Большинство уток и цыплят после убоя быстро охлаждают, погружая их в ванну с ледяной водой, что дает до 10 процентов лишнего веса воды.Этот дополнительный вес означает больше денег для поставщика, но эта дополнительная вода разбавляет аромат и делает кожу у этих птиц намного труднее хрустящей.

                      Птицы, охлажденные на воздухе, не сохраняют лишний вес воды, и, учитывая, что важным аспектом этого проекта уток является СУХОЕ старение, зачем нам начинать с ВЛАЖНОЙ птицы? Если вам удастся достать охлажденную на воздухе утку, вам следует ее купить. Утки недешевы, но мы будем использовать каждую частичку птицы с пользой.

                      Инструменты, которые вам понадобятся, чтобы сломать утку

                      Если вы прочитали любовное письмо Шо к японским ножам для птицы и сумели вовремя добавить его в свой список желаний, чтобы набрать один на праздники, то это единственный нож, который вам понадобится для этого проекта по разделке мяса.Я тоже сторонник honesuki ; Мне нравится, насколько он маневренный, но мне также нравится, что он способен работать через хрящи и кости.

                      Не нужно отчаиваться, если вы не разбили достаточно птиц, чтобы иметь специальный нож для птицы — как и в случае с цыпленком, вы можете сломать утку только острым ножом (нож повара, мелкий нож в западном стиле Обвалочный нож, и черт возьми, даже нож для очистки овощей подойдет), и либо набор ножниц для птицы, либо тесак для мяса (хотя, если у вас нет ножа для птицы, скорее всего, у вас также нет гигантского тесака, стучащего в ящике для ножей).

                      Пошаговая инструкция: как приготовить утку для сухого старения и конфи

                      Разделка утки выполняется так же, как и при разделке домашней птицы. Если вы раньше съели курицу или индейку, у вас не возникнет проблем с утками. И если вы никогда не занимались разделкой птицы, будьте уверены, что этой технике стоит научиться, и она действительно довольно проста.

                      Моя первая работа на кухне ресторана была поваром в изысканном итальянском ресторане в Бостоне, где шеф-повар Джоди Адамс славился своей жареной уткой.Когда я вошел на кухню, я был таким же зеленым, как и повара, и мне приходилось через день разбивать по два ящика уток. Тот факт, что ребенку, не имеющему настоящего кулинарного опыта, было поручено разбить дорогих птиц для самого популярного блюда в меню, должен сказать вам, насколько проста эта задача на самом деле. И у нас есть множество пошаговых фото и видео, которые помогут вам в этом процессе.

                      Шаг 1. Снимите насадки для шеи и крыльев

                      Начните с удаления шеи, если она все еще прикреплена (некоторые поставщики удаляют ее и добавляют в сумку с потрохами и печенью, которые обычно набиваются внутри полости птицы).Это хорошая задача для того, чтобы разбить тесак для мяса, но и поварской нож, или японский нож для птицы тоже подойдут.

                      Не отрезайте всю шею; оставьте пару дюймов и позвонки все еще прикрепленными. Эта насадка пригодится, когда вы позже повесите утиную корону для высыхания.

                      Обрежьте кончики крыльев, разрезав соединение прямо на кончике крыла. Как и в случае с цыплятами, на кончике утиного крыла практически нет пригодного мяса, но они подходят для скота.

                      Обычно это происходит, когда вы удаляете поперечный рычаг, но не в этот раз. В этом случае легче удалить поперечный рычаг после того, как утиная корона подверглась сухому старению в холодильнике — мясо вокруг поперечного рычага затвердеет и немного высохнет в процессе выдержки, что значительно упрощает аккуратное вырезание поперечного рычага. не удаляя при этом грудку.

                      Шаг 2. Удалите лишнюю кожу и жир

                      Ни для кого не секрет, что на утках намного больше жира, чем на цыплятах; это часть того, что делает их такими вкусными.Но вы не хотите пережевывать весь жир, который может предложить утка, особенно когда есть так много способов использовать ее аромат на кухне — всем нужно больше жареного на утином жире картофеля и конфи из утки су-вид. в их жизни.

                      Поэтому, прежде чем начинать разделывать птицу на части, выделите минуту, чтобы срезать лишний жир и кожу с шеи и полостей. Все мясо птицы должно быть покрыто кожей, поэтому не стоит слишком агрессивно обрезать его, помня, что при приготовлении кожа схватывается и немного сморщивается.Но вы можете отрезать большие куски нависающей кожи, которые не защищают мясо.

                      Обязательно настройте свою подготовительную станцию ​​так, чтобы у вашей разделочной доски был поднос для листов или какие-то контейнеры для хранения этого лишнего жира и кожи, а также костей и обрезков для приготовления утиного бульона.

                      Шаг 3. Снимите ножки

                      Удаление лишней кожи и жира из полости упрощает единственную настоящую задачу по разделке всего этого проекта: удаление ног.Если вы когда-нибудь разбивали курицу, процесс будет таким же.

                      Работая с одной ногой, возьмите утку за голень и вытяните ногу наружу от тела, пока кожа не натянется туго. Острым ножом разрежьте кожу между ногой и телом легкими и плавными разрезающими движениями; вы просто хотите разрезать кожу и не хотите прокалывать плоть под ней.

                      Переверните утку на бок так, чтобы нога, над которой вы работаете, была обращена к вам, а ноги были направлены влево, а шея — вправо.Одной рукой возьмитесь за удаляемую ногу так, чтобы четыре пальца лежали на кожной стороне ноги, а большой палец мог плотно захватить обнаженную часть тела, как будто вы берете толстую книгу. . Затем, прижимая тело утки к разделочной доске другой рукой, поверните руку, держащую утиную ногу, вперед, потянув вверх большим пальцем и с силой отталкиваясь четырьмя пальцами, чтобы вытащить шаровой шарнир из гнезда. Это движение похоже на то, которое вы использовали бы, чтобы вывернуть носок наизнанку.

                      Используйте нож, чтобы удалить ногу, разрезав только что обнаженный сустав, разрезав устрицу и проехав ножом по позвоночнику птицы, чтобы убедиться, что вы максимизируете выход и не оставите вкусное мясо ноги на тушке. Переверните птицу и повторите этот процесс со второй ногой.

                      Шаг 4: Расколите заднюю стенку и снимите ее

                      Теперь, когда ноги удалены, пришло время отрезать большую часть позвоночника, который будет использоваться в качестве запаса.Расположите утку на разделочной доске вертикально, так, чтобы область шеи была на одном уровне с доской, а углубление было направлено вверх.

                      Держитесь и потяните позвоночник вниз к разделочной доске не доминирующей рукой, чтобы сломать спину утки, затем с помощью ножа отрежьте позвоночник там, где он встречается с грудной клеткой. Это очень легко сделать с помощью хонэсуки, который достаточно проворен, чтобы проходить между позвонками и с легкостью прорезает позвоночник и хрящ. Если вы используете поварской нож в западном стиле, эта задача немного сложнее, но вы всегда можете воспользоваться помощью ножниц для птицы или ножа для мяса, если обнаружите, что это доставляет вам проблемы.Опять же, ничего не выбрасывайте — спинка будет использоваться для инвентаря.

                      Шаг 5. Избавьтесь от лишнего жира

                      Поскольку утиная корона будет храниться целой до сухого возраста, это все для этапов разделки (здесь грудки не разделяются), но еще предстоит сделать некоторую заключительную очистку ножом, прежде чем мы сможем перейти к приготовлению бульона, обезжириванию, отверждению. ножки для конфи и подвешивание венцов до старости.

                      Уделите минуту, чтобы срезать лишнюю кожу и жир с утиных лапок и удаленного позвоночника.На ногах есть большие жировые карманы под кожей в верхней части бедра и внизу, где бедро соприкасается с голенью.

                      Вы можете легко вытащить эти кусочки жира руками (как и в любой мясной бойне, по возможности избегайте использования ножа; вы будете поражены тем, как много вы можете сделать руками, благодаря анатомии и гравитации).

                      Часто бывает, что у вас будут большие нависающие куски кожи на дне утиных ног. Их можно обрезать и сохранить для рендеринга.Обязательно оставьте достаточно кожи, чтобы покрыть мясо, оставив выступ на полдюйма или около того, чтобы компенсировать усадку во время процесса приготовления конфи.

                      Чтобы удалить кожу и жир на позвоночнике, просуньте нож под кожу так, чтобы лезвие было параллельно кости, и удалите кожу и жир.

                      Результаты

                      И это все, что касается мясной части этого проекта Big Duck Project. При себе иметь: одну утиную корону для сухой выдержки; две четвертинки для конфи из утки; утиный жир и шкура для рендеринга; две кончики крыльев, шея и спинка для утиного приклада.В зависимости от того, где вы купили утку, у вас также может быть мешочек с потрохами, сердцем и печенью. Я бы рекомендовал взяться за этот проект как минимум с двумя утками, чтобы усилия окупились. Поверьте, у вас не будет проблем с поиском людей, желающих приехать на утиный пир.

                      10 лучших расширений Google Chrome для повышения производительности

                      Очень высока вероятность, что самые продуктивные люди, которых вы знаете, не просто естественно организованы и эффективны. Вместо этого они могут использовать целый набор инструментов, чтобы не сбиться с пути.Расширения Google Chrome — это пример инструментов, которые могут помочь с проблемами производительности. Эти миниатюрные программы работают в вашем браузере, добавляя новые полезные функции.

                      Мы рассмотрим лучшие расширения Google Chrome для повышения производительности. Дополнительный бонус: все это совершенно бесплатно. Вам, вероятно, не понадобится каждый из них, но активируйте несколько тщательно отобранных, и люди могут начать задаваться вопросом, как вам, удается быть настолько продуктивным…

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      Если вы часто печатаете одно и то же на работе или на отдыхе, это расширение может значительно повысить вашу производительность, сэкономив вам серьезное время.Auto Text Expander 2 — отличный инструмент, который поможет вам легко создавать собственные сочетания клавиш для расширения и замены текста при вводе. Вы можете запрограммировать его на добавление адресов электронной почты, названий компаний или даже полных предложений, которые будут автоматически добавляться к вашему онлайн-контенту по всему Интернету при активации приложения. Например, ввод «[электронная почта защищена]» может отображаться в вашем документе как «[электронная почта защищена]»

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      Всем, кто думает, что они тратят слишком много времени на электронную почту, следует подумать об этом удобном инструменте.Это позволяет вам получать полностью настраиваемые всплывающие окна с уведомлениями Gmail, чтобы держать вас в курсе того, что происходит в вашем почтовом ящике, и избавить вас от того, чтобы ваша электронная почта открывалась на отдельной вкладке. Вы также можете щелкнуть значок этого расширения, чтобы открыть окно предварительного просмотра почтового ящика, чтобы кратко проверить первые несколько сообщений в вашем почтовом ящике, а также прочитать, прослушать или удалить электронные письма, не открывая и не отвлекаясь на полнофункциональный Gmail.

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      Это расширение — настоящая находка для всех, кто действительно мог бы использовать установку с двумя мониторами, но либо не может себе этого позволить, либо не имеет места для установки.Dualless описывается как «решение с двумя мониторами для бедняков». Он может удвоить вашу продуктивность, разделив окно браузера на два на одном экране в соотношениях, которые соответствуют вашим потребностям, например 3: 7, 4: 6, 5: 5, 6: 4 или 7: 3. Это впечатляющий бесплатный инструмент.

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      Это расширение повысит вашу продуктивность, научив лучше управлять своим временем на работе. Это таймер, который помогает вам разбить день на получасовые отрезки, основанный на теориях, лежащих в основе «Техники Помидора» Франческо Чирилло: вы устанавливаете таймер на 25 минут интенсивной работы; когда сработает таймер, сделайте пятиминутный перерыв; а затем вы снова начинаете процесс.

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      Google Tone — это колдовство в чистом виде. Он позволяет отправлять URL-адреса одним щелчком мыши, а не копировать и вставлять, а затем отправлять. Это расширение создает специальную звуковую подпись для микрофонов других компьютеров, идентифицируемую как URL-адрес. Он использует динамик вашего компьютера для передачи этого уникального звукового кода. Любой компьютер, который может «слышать» этот код (и находится в том же физическом месте, что и вы, или во время видео- или аудиовызова), который также имеет расширение, получит звук и переведет его в URL-адрес, которым вы хотите поделиться.

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      Как утверждает Grammarly, орфографические и грамматические ошибки могут повлиять на вашу репутацию. Возвращение и проверка орфографии отнимают драгоценное время. Рассмотрите возможность установки этого расширения для автоматического исправления текста при вводе в Gmail, Google Docs, Twitter, Facebook, LinkedIn, WordPress и на миллионах других сайтов. Он будет подчеркивать неправильно написанные слова красным цветом, а также отмечать грамматические ошибки и неправильное использование пунктуации.Он даже проанализирует, насколько лаконично ваше письмо.

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      То, что вы слышите во время работы, может серьезно затруднить или улучшить ваш рабочий процесс. Расширение Noisli помогает вам создать звуковую среду, чтобы блокировать раздражающие окружающие звуки и лучше фокусироваться. Разнообразные звуки природы, такие как дождь, волны, лес, мерцание пламени и т. Д., Создают приглушенный звук, повышающий вашу концентрацию. Как вариант, можно послушать звуки поезда или даже шумную кофейню, если вам так удобнее.

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      Этот умный маленький инструмент идеально подходит для всех, кто увлекся образом жизни Google Диска. Это экономит ваше время, позволяя просматривать и редактировать файлы Microsoft Word, Excel и PowerPoint с помощью Google Docs, Sheets и Slides без установки Office на вашем компьютере. Когда вы закончите просмотр и / или редактирование, вы можете сохранить каждый файл обратно в исходный формат Office или преобразовать его в Документы, Таблицы или Слайды.

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      StayFocusd не дает вам тратить время на веб-сайты, которые разрушают ваши усилия по управлению временем.Вы можете добавить URL-адреса сайтов, которые, как вы знаете, используете для прокрастинации, когда вам следует сосредоточиться на производстве. Затем вы можете установить временные рамки того, сколько времени вы позволите себе проводить на каждом сайте ежедневно. Как только вы достигнете этого временного лимита, StayFocusd заблокирует сайт до конца дня.

                      Предоставлено: снимок экрана: Эми-Мэй Тернер.

                      Расширение Zoom для Chrome позволяет любому пользователю планировать облачные встречи Zoom прямо из Календаря Google. Одним щелчком мыши вы можете начать мгновенную встречу прямо сейчас или запланировать встречу в будущем.После того, как вы настроили встречу, URL-адрес будет отправлен через приглашение Календаря Google. Любой приглашенный может присоединиться одним щелчком мыши.

                      Видео по теме: 10 способов максимально эффективно использовать экосистему Google Диска

                      Бренд одежды дистанцируется от позорной тирады человека из Кейптауна после того, как видео стало вирусным. по неправильным причинам.

                      Обращаясь к своим историям в Instagram, фитнес-фанатик и «мотивирующий оратор» ничего не скрывал, когда он продолжал вовлекать своих последователей в наполненный бранью монолог, осуждая женщин и говоря о них в уничижительной манере.

                      «В чьем-то правом гребаном уме эта женщина не фигуристая … Ей нужно похудеть на 10 килограммов. Как сука, садись на гребаную беговую дорожку и теряй жир », — говорит он, глядя в камеру.

                      Одна из женщин, которых он упомянул в видео, — это Нелли Лондон, модель нижнего белья, которая также является активисткой принятия тела.После того, как видео стало вирусным, она тоже ответила на пост тонко завуалированным ударом в адрес Зуба.

                      Вскоре Твиттер услышал разглагольствования Зуба, и дела пошли как снежный ком.

                      pic.twitter.com/VZJ3keMDUV

                      — ваш ангел-хранитель (@cyrilswhore) 17 сентября 2020 г.

                      Женщины по всей стране выразили свое пренебрежение женоненавистничеством и жирным позором, о которых говорится в снисходительном монологе Зуба.

                      «У таких мужчин, как #toothsta, нет инструментов / инструмента для работы с« толстыми »женщинами, поэтому они становятся противными… Синдром маленького человечка ясно просматривается в его видео», — прокомментировал один пользователь.

                      У мужчин вроде #toothsta нет инструментов / инструмента для работы с «толстыми женщинами с избыточным весом», поэтому они становятся противными … Синдром маленького человека ясно просматривается в его видео! 🤣

                      — Laurie82 (@ LaurieWatson821) 20 сентября 2020 г.

                      «Посрамление женского тела не делает из вас мужчину. Судя по всему, даже добавки не могут», — сказал другой.

                      Онлайн-сыщики покопались и обнаружили, что Tooth работает в Panda Clothing, местном бренде спортивной одежды. Дальнейшие расследования показали, что он якобы также является единственным директором и акционером компании.

                      Извинения чушь собачья. И @panda_apparelsa чудесным образом дистанцировалась от поста. Простой поиск по CIPC покажет, что этот маленький ублюдок является единственным директором и, без сомнения, акционером этой компании по производству одежды на заднем дворе. #donovantooth #pandaclothing pic.twitter.com/VBa6UFvJfd

                      — KingGate (@DonovanRich) 20 сентября 2020 г.

                      С тех пор бренд дистанцировался от него и принес публичные извинения в социальных сетях.

                      Panda сказал: «PANDA Clothing и ее акционеры отмежевываются от уничижительного поста, который был нападением на женскую форму.Это неприемлемо, постыдно и не имеет места в системе ценностей Панды ».

                      После протеста по поводу своего поста Зуб также принес извинения, но с тех пор удалил все свои учетные записи в социальных сетях.

                      No related posts.