Толстяк саша: Толстяк Саша Инструмент — магазин, Чита: адрес, контакты — Каталог компаний Cataloxy.ru

Царь и Толстяк: как проявили себя российские футболисты в Европе

Накануне вся топовая футбольная Европа завершила свои сезоны. Чемпионы определены (в этом году максимально необычная подборка победителей), участники еврокубков выявлены — теперь пора рассказать, как проявили себя российские футболисты за бугром. Царский сезон Александра Головина и полный провал Александра Кокорина — чем ещё запомнились наши парни.

---

Александр бесполезный

Трансфер Александра Кокорина в «Фиорентину» вызвал большой шквал критики у флорентийских болельщиков. Огромное количество людей не хотели видеть в стане своей команды человека как с плохим футбольным бэкграундом, так и с имиджевым.

Поясним про футбольный бэкграунд. Перед переездом в Италию Саша, мягко говоря, не блистал. Несмотря на всю шумиху, которую вызвал трансфер Кокорина в московский «Спартак», проявить себя в стане московской команды футболист не смог (восемь матчей, два забитых гола — оба с пенальти).

Однако «красно-белая» полоса Александра в карьере не отпугнула спортивного директора «Фиорентины» Даниэле Праде. Памятуя о хорошем прошлом футболиста, а также заручившись положительными характеристиками от Роберто Манчини, «Фиорентина» оформила трансфер. За Сашу итальянцы выложили около €4 млн евро.

Но авантюра Праде не удалась. Вот несколько цифр, которые привёл популярный статистический паблик Opta по итогам выступления российского нападающего в итальянской команде.

0 — Александр Кокорин в Серии А в сезоне-2020/21:
— 4 матча (суммарно 91 минута)
— 0 голов, 0 ударов (0 xG)
— 0 голевых передач, 0 передач под удар (0.01 xA)

— 25/30 точных передач
— 1/5 выигранных единоборств
— 0 попыток дриблинга, 1 касание в чужой штрафной
Разочарование. pic.twitter.com/ylNe3Tpi9z

— OptaIvan (@OptaIvan) May 23, 2021

Эти цифры красноречивее всех слов. Но нужно отметить, что подобная статистика обусловлена объективными причинами. Чуть ли не в каждом матче за «фиалок» Кокорин получал травмы, поэтому большую часть времени он либо залечивал повреждения, либо пытался набрать кондиции.

Впрочем, могло быть иначе? Кокорин почти год провёл в колонии. Причём перед тем как оказаться за решёткой, он только вернулся в обойму после разрыва крестов. Ему требовалось ещё до конца долечить свою серьёзную травму, но заняться этим в тюрьме он уже не мог. А теперь отголоски старого повреждения вкупе с в целом ослабленным организмом не дают Александру раскрыться на футбольном поле.

Итоговая, 13-я строчка «Фиорентины» в чемпионате Италии и полное недоверие со стороны флорентийских болельщиков, которые как только ни обзывали на просторах Интернета российского футболиста — Толстяк, Русский Балотелли, — вот чего добился Саша за четыре месяца в Италии. Впрочем, первый сезон в топ-чемпионате никому не давался легко. Возможно, Кокорину ещё удастся себя проявить (но это не точно).

Худший капитан

По невероятному стечению обстоятельств испанская «Валенсия», за которую выступает российский полузащитник Денис Черышев, остановилась на 13-й строчке. Но это не единственное, что объединяет Черышева и Кокорина. У Дениса в Испании дела идут тоже не лучшим образом, и болельщики его полощут знатно.

Говоря о Кокорине, мы отметили, что одной из глобальных проблем футболиста в этом сезоне является высокая травматичность. У Дениса ситуация другая. В этом соревновательном году травмы его беспокоили в меньшей степени (учитывая предрасположенность футболиста ко всевозможным повреждениям, это большое достижение). Как итог, Черышев в нынешнем сезоне стал чаще появляться на поле. Даже установил личный рекорд в Ла Лиге — вышел восемь раз подряд в стартовом составе. Однако на результативности футболиста это нисколько не сказалось: ноль голов, три голевые передачи.

Но хуже всего то, что в этом году болельщики как-то по-особенному ополчились против российского футболиста. Чуть ли не каждый матч с участием Дениса оборачивался шквалом критики. Его обвиняли в безучастности, называли «серым», просили вернуть в Россию. Но пик негодования возник, когда Черышев в матче Кубка против «Террасы» вышел в капитанской повязке.

Худший капитан в истории клуба. Жаль, что теперь любой может получить капитанскую повязку. Это недостойно. Ещё один ужасный матч, — написал пользователь Gabi (@95irbag) в Twitter.

Единственное, что спасало весь сезон Дениса, — это любовь со стороны бывшего тренера «летучих мышей» Хавьера Грасии. Вопреки постоянной критике и не лучшему результату, он всегда рассчитывал на российского футболиста. Теперь, после увольнения Грасии, место Черышева в составе «Валенсии» под большим вопросом. Впрочем, многое может измениться, если Денис проявит себя в сборной на чемпионате Европы.

Денис Черышевvk.com/1denis_cheryshev

Осторожный позитив

Переход Алексея Миранчука прошлым летом из «Локомотива» в «Аталанту» наделал немало шума. Ещё бы. С лета 2018 года, когда Александр Головин перебрался в «Монако», это был первый большой трансфер с участием российского футболиста и команды из топ-5.

Сразу скажем: Миранчук в «Аталанте» совсем не затерялся. Наоборот, с учётом адаптации, новых условий как на бытовом, так и спортивном уровне футболист проявил себя вполне достойно. Да, Миранчук получал не так много игрового времени, но почти всегда отведённые ему минуты он старался провести с пользой. Результат этих стараний следующий: Алексей провёл 31 матч за клуб из Бергамо (в среднем по 26 минут на поле) и во всех турнирах набрал девять очков (7 + 2) по системе «гол+пас». В Серии «А» забил четыре гола и отдал две голевые передачи. Дважды отличился в Кубке Италии и один раз в Лиге чемпионов. При этом мог в первый же сезон взять титул с новой командой: «Аталанта» дошла до финала Кубка Италии, но не смогла обыграть «Ювентус».

Пока Джан Пьеро Гасперини допускает хавбека сборной России до матчей осторожно, но если Лёша продолжит также работать и проявлять себя, уже в следующем сезоне ситуация может кардинально измениться.

Царь 2.0

Ещё в прошлом сезоне многие эксперты и журналисты часто повторяли одну и ту же фразу: «Как же будет обидно, если травмы не позволят Головину раскрыться в полной мере». С того момента, как Александр перебрался в «Монако», он является частым гостем местного лазарета. Во многом из-за огромного количества всевозможных повреждений футболист первые годы в европейском клубе не играл на том уровне, на каком мог. Другое дело этот сезон.

Александр Головинinstagram.com/alex_golovin17

В этом соревновательном году российский футболист играл, как Царь. Это описание придумали не мы. Такое прозвище Головину дали французские журналисты и болельщики. И неспроста. Саша окончательно закрепился в статусе лидера команды. В том, что «Монако» расположился на итоговой третьей строчке в Лиге 1 и попал в Лигу чемпионов, есть большая заслуга Головина.

Футболист по системе «гол+пас» заработал 14 очков: забил пять голов и отдал девять результативных передач. Это лучший результат Саши по системе «гол+пас» за всю карьеру. При этом стоит отметить, что он так же, как и Миранчук, дошёл до финала Кубка страны, но уступил более титулованной команде.

Но это не беда. Главное, Головин наконец-таки начал проявлять свой мощный потенциал. Он лидер команды, в него верят, его любят. Чего ещё не хватает? Правильно, титулов. Но с такой игрой, кажется, это только дело времени.

Война в Грузии 2008 года: рассказ журналиста, оказавшегося в руках осетин

• Темур Кигурадзе
• Би-би-си

7 августа 2018

Автор фото, Chris Hondros

Подпись к фото,

Осетинские вооруженные формирования противостояли грузинским военным при поддержке России

8 августа 2008 года на въезде в Цхинвали были убиты журналисты Александр Климчук и Гига Чихладзе. Вместе с ними были корреспондент и редактор тбилисской газеты The Messenger Уинстон Фезерли и Темур Кигурадзе. В том же инциденте они получили ранения и оказались в руках осетинских вооруженных формирований.

«Нельзя было убегать, нельзя было убегать», — эта мысль проносилась в моём мозгу, пока я лежал на асфальте и смотрел, как толстый осетинский ополченец тщетно пытается нащупать пульс на шее у лежащего ничком немного впереди Саши Климчука. Из ступора меня вывел этот же толстяк, пнув ботинком.

— Вставай, сука!

Я встал, увидел, как впереди поднимают моего раненого редактора. За ним я увидел Гигу Чихладзе, он лежал практически в той же позе, что и Саша.

«Ребята притворяются мёртвыми, чтобы обмануть осетин», — возникла у меня бредовая идея. Впрочем, думать мне много не дали, нас сразу же потащили к полуразрушенным зданиям впереди.

Американец оставлял за собой кровавую полоску из простреленной ноги. Его пронесли мимо. Меня завели в воняющий сыростью подвал и начали допрос:

— Журналист, пресса, репортёр…

— Грузин? Что ты здесь потерял? Ты с танками пришёл? Где твой отряд?

Допрос длился минут 10 или 20, но для меня они тянулись бесконечно, простреленный локоть всё сильнее и сильнее заявлял о своём праве на внимание. Да, я грузин, из тбилисской газеты. Да, американец вместе со мной. Нет, никаких войск с нами нет.

Невысокий осетин допрашивал меня уже по-грузински:

— Почему убегали?

— Испугались…

— А сюда ехать не боялись?

После этого он заявил, что мы грузинские шпионы и нас, скорее всего, расстреляют через несколько минут, затем Гига (ополченец оказался тезкой Чихладзе) поинтересовался, не болит ли у меня простреленная рука. Нас перетащили в какой-то гараж, который, как я понял, был чем-то вроде временного штаба ополченцев.

Гига поручил пьяному толстяку, который пинал меня час назад, перевязать мне руку, что тот и сделал, обильно полив рану водкой. После перевязки осетин вложил бутылку мне в руку, а рядом насыпал шоколадных конфет в форме зайчиков и медведей. «Ешь шоколад, скоро тебе совсем несладко будет», — почти ласково добавил он.

Тем временем я сумел перебраться в угол гаража, где около большого джипа с надписью «ОБСЕ» сидел на кушетке мой редактор. Его тоже перевязали, хотя под ним уже образовалась приличная красная лужица.

Ополченцы о чём-то горячо спорили, время от времени поглядывая в нашу сторону. Через какое-то время Гига вернулся. Оказалось, что он немного знает и английский. Задав пару вопросов американцу, он опять обратился ко мне:

— Те двое, что были с вами, они мертвы, на кого они работали?

— На российский журнал.

Автор фото, VANO SHLAMOV

Подпись к фото,

Грузинские войска объяснили обстрел Цхинвали необходимостью сдержать пророссийские антиправительственные силы

Этот ответ явно озадачил полиглота:

— Как вы сюда добрались?

— На машине из Тбилиси.

Мне пришлось пересказать вкратце весь наш путь от Тбилиси до Цхинвали на стареньком Сашином «опеле», который сейчас стоял недалеко от того места, где мы напоролись на осетинских солдат, приняв их за передовое расположение грузинских войск.

— Так вы думали, что грузины взяли Цхинвали? Поэтому кричали «гамарджоба» нам на грузинском?

— Мы не знали точно, в Тбилиси сейчас нет информации о том, что происходит здесь…

Стон американца прервал наш разговор, водка, которую нам с ним дали вместо анестезии, всё-таки не давала необходимого эффекта. Осетины сообщили, что если в течение часа «моего американца» не доставят в больницу, то он, скорее всего, умрёт от потери крови: «А больницы в Цхинвали больше нет, вы её вчера ночью взорвали».

По тону и обращению осетин я понял, что расстреливать нас передумали. Не знаю, что сработало — удостоверения прессы, которые они нашли во время обыска, упоминание российских изданий, на которые работали Чихладзе и Климчук, или нас просто пожалели… Мне было всё равно, я смотрел на высокого ополченца с пулеметом Калашникова который улыбался, уставившись мне в глаза. Это он стрелял нам в спины, когда мы бежали. Из этого пулемёта убили ребят. Он сел рядом с нами и, как будто читая мои мысли, сообщил:

— Это я стрелял в вас.

Нас с американцем наспех обыскали — нашли деньги, доллары отобрали, грузинские лари не тронули. На мою просьбу вернуть нам на некоторое время телефон, чтобы мы могли связаться с миссией ОБСЕ в Южной Осетии, Гига заявил, что в этом нет смысла, так как последние машины ОБСЕ «смылись» из Цхинвали часа три назад.

Минут через 15 он сообщил, что нас отвезут в «то, что осталось от больницы». Слово он сдержал, ровно через четверть часа к гаражу подъехала красная «нива», за рулём сидел всё тот же старый знакомый толстяк. На бешеной скорости «нива» поехала по тому, что когда-то, наверное, называлось дорогой, каждый ухаб на дороге заглушал шум двигателя нашими с американцем криками, что изрядно веселило сидящих впереди. На особенно глубокой яме мы с американцем издали одновременно душераздирающий вопль, водитель повернулся и произнёс «Сорри»… Тут и нас прорвало, смеяться мы прекратили только минут через пять, когда подъехали к больнице.

Больница

Центральная цхинвальская больница, как оказалось, и в самом деле попала под обстрел: верхние этажи были практически снесены, как рассказывали местные, грузинскими «градами».

Все операции проходили в подвале, операционный стол стоял прямо в коридоре. Наш водитель похвастался врачу шиной, которую он мне наложил на руку в гараже. Приняв похвалу, толстяк спросил меня: «Скажи, а вот грузины наложили бы мне такую повязку, если б поймали?» Вопрос оказался риторическим и, пожелав мне выздоровления, он ушел, пообещав навестить попозже.

Автор фото, Jonathan Alpeyrie/Getty Images

Подпись к фото,

От обстрела грузинских военных пострадали многие дома в Цхинвали

Врач что-то сделал с моей рукой и меня проводили в подвал, где стояла моя койка. Там я увидел моего редактора, пытавшегося понять, чего хочет от него осетинская медсестра.

— Она сделает тебе укол, спусти штаны немного.

— А, хорошо, но тут всё так грязно, я бы не хотел подхватить СПИД или гепатит от грязной иглы.

— Не волнуйся, я думаю, тут гораздо легче подхватить пулю, чем СПИД.

Наша палата была отделением большого подвала больницы. Нам придётся провести здесь ещё три дня. Кроме наших, тут стояло еще десяток коек, в основном уже занятых ранеными осетинскими ополченцами. Электричества не было, поэтому интерьер дополняли керосиновые лампы, стоявшие почти у каждой койки.

Мимо ходили люди с оружием, время от времени удивлённо посматривая на двух гражданских в углу, говорящих на английском. Чуть позже подошёл врач, оперировавший американца, мы разговорились. Его звали Костя, это был его первый день на войне, и он сидел и курил свою первую в жизни пачку сигарет.

— Кто разбомбил больницу, наши?

— Ну да, наши. То есть нет, ваши. Грузины, в общем…

— Много погибших, раненых?

— Да, порядочно, нам хватает. Лекарства пока есть. Да тут, понимаешь, такая неразбериха, мать её, тут даже есть несколько осетин, которых осетины же и подстрелили в темноте.

Костя рассказал, что в больнице кроме раненых собираются и просто мирные жители: подвал с его толстыми бетонными стенами, наверное, был одним из самых безопасных мест в городе во время ночных обстрелов. Костя сетовал на то, что русские запаздывают с входом в Цхинвали: «Еще чуть-чуть — и мы уже не продержимся».

Постепенно «палата» стала заполняться, раненых осетинских ополченцев подводили каждый час, среди них были и абсолютно здоровые, которые просто хотели выспаться в более-менее безопасной обстановке. Один из врачей обещал нам связаться с ОБСЕ, другой сказал, что даст знать, если в больницу подъедет какая-нибудь съёмочная группа. В ожидание того, другого или третьего прошла ночь с 8 на 9 августа.

9 августа

Утро девятого числа не принесло ничего нового, кроме новых раненых и разнообразных слухов. Ко мне подошла медсестра узнать о самочувствии и вколоть очередную дозу чего-то. Она же рассказала, что как только будет поспокойнее, в больнице снова появятся журналисты:

— Да не бойтесь, вас-то вытащат отсюда скоро, не оставят. А вот с остальными что делать? За ними никто не приедет.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Несколько дней шли уличные бои

Через несколько часов мне удалось уговорить врача дать мне позвонить с его мобильного. Мобильный, как и большинство телефонов в Южной Осетии, был подключён к грузинской сети. Я позвонил матери, сообщил, что живой, потом удалось связаться и с друзьями американца.

Как и обещала медсестра, как только утихли обстрелы, в больнице стали появляться журналисты. Мы давали интервью многим, просили о помощи, коллеги нам сочувствовали, но помочь выбраться не могли никак.

Ближе ко второй половине дня нас навестила дама из Госкомитета информации и печати Южной Осетии. Я её знал ещё до поездки в Цхинвали, когда приходилось делать статьи о конфликте, — она была единственным источником информации со стороны сепаратистов. Она принесла конфеты и заявила, что мы с американцем приехали вместе с грузинскими войсками на бронетранспортёре снимать победу грузинских войск. На шум стали собираться проходившие мимо ополченцы, открывшие для себя, откуда мы приехали. Один парень с автоматом поинтересовался «Какого х… тебя тут лечат?» и предложил выйти с ним во двор. Подоспевшие врачи смогли успокоить и женщину, и ополченца, но слух о том, что в больнице есть грузин, распространился на все соседние палаты.

Во время перевязки врач посоветовал мне не вставать с койки ради моей же безопасности. Позже ко мне подошла женщина-врач, наклонилась к моему уху и начала шептать. Я вздрогнул — она шептала на грузинском языке:

— Не бойся, я грузинка, я тут родилась и выросла, будь осторожен и знай, что мы — врачи — тебя в обиду не дадим.

К вечеру я снова пытался выпросить у врачей звонок по мобильному, Костя согласился и отвел меня в чудом уцелевшую ординаторскую на втором этаже. Закрыв за собой дверь, я услышал крепкий грузинский мат. «Ты видишь, что происходит? Кому это нужно? Тут знаешь, сколько грузин и смешанных семей живёт?» — бормотал высокий лысый мужчина в белом халате, перемежая русскую речь матерщиной на моём родном языке.

Костя сообщил, что наши дела идут неважно, что им не удаётся связаться ни с ОБСЕ, ни с миротворцами: «У вас единственный шанс — поехать с ранеными во Владикавказ». Под конец он разоткровенничался:

— Ты пойми, ты — грузин, на тебя в принципе тут все ложили. Ну а вот если тут загнётся америкос, это будет нехорошо. А у него всего несколько дней осталось — потом операцию уже поздно будет делать…

Автор фото, Cliff Volpe

Подпись к фото,

Многие грузинские жители были вынуждены покинуть свои дома и стали беженцами

По возращении в подвал меня опять окружили люди в военной форме, и мне пришлось рассказывать заново нашу историю, косясь на автоматы, которые почти каждый раненый держал у койки. Дальше угроз и сожалений, что нас не расстреляли по дороге, дело не пошло.

После этой беседы я задремал. Проснулся от тени перед глазами — передо мной стоял высокий ополченец с пулеметом на плече. Я сразу же его узнал, он глядел на нас всё с той же ухмылкой:

— Это я стрелял в тебя и в него.

— Где твои два друга?

— Они мертвы, ты же знаешь.

— Да, знаю, это я их убил.

— Переведи американцу, что это я его ранил.

Я перевёл, американец долго смотрел на него и сказал: «Хороший выстрел». Осетин засмеялся, потом сообщил, что он забирает машину, на которой мы приехали. Возражать мы не стали.

Эвакуация

Утром 10 августа с нами встретился де-факто министр здравоохранения Южной Осетии и пообещал, что нас с американцем обязательно вывезут во Владикавказ, так как дорога через Рокский перевал уже практически полностью под контролем российской армии. Днём началась эвакуация, мест не хватало, и нас оставили. Подвал больницы опустел, в нашей секции оставались только мы с американцем и раненный в спину молодой осетинский ополченец, злобно поглядывающий в нашу сторону.

Никто не знал, скоро ли будет второй поток эвакуации. От нечего делать я бродил по полуразрушенным кабинетам, осматривая огромные дыры в стенах. Мой вояж был прерван во дворе больнице, потому что начался обстрел, снаряды взрывались настолько близко, что земля уходила из-под ног. Добежав до койки, я решил немного повременить с прогулками. Тут меня окликнул молодой осетинский ополченец, протягивая мне банку сгущенки:

— Нет, ты есть хочешь? У тебя есть еда?

— Да, сгущенка.

— Больше ничего?

Я собрал остатки нашей еды, которую нам приносили женщины. Там было немного вареной картошки, хлеб, сыр и шоколад. Почему-то шоколада в Цхинвали было много. Собрав еду на салфетку, я отнес всё солдату, который удивленно на меня посмотрел.

— Спасибо. Вы, правда, из Тбилиси приехали?

— Не за что. Да, из Тбилиси.

Я отвернулся и отошел, ожидая очередной поток проклятий в адрес Грузии и грузинского правительства, к которым я уже привык за два дня. «Подожди. Сгущёнку возьми, поешь», — сказал парень, протягивая мне банку.

Нас забрали со вторым потоком эвакуации раненых. Всего было пять машин «скорой», в каждой помещалось по три лежачих, ну и сколько получится сидячих.

Машины скорой помощи везли нас на север, через разрушенный Цхинвали и горящие грузинские деревни. Вся трасса по дороге во Владикавказ была заставлена российской техникой и солдатами. Я понял, что война закончилась.

Автор фото, Kazbek Basayev

Подпись к фото,

Грузинского журналиста везли через Цхинвали на машине скорой помощи

Американца вырубили каким-то наркотиком, он лежал тихо, изредка вздрагивая и постанывая от боли. На полу машины лежал старик, полдороги принимавший меня за врача и пытавшийся мне что-то втолковать на осетинском. Единственное что я понял, это то, что ему было плохо. Его выгрузили в Джаве, в 35 километрах от российской границы, осмотрели и признали нетранспортабельным. Вместо него положили другого раненого старика — уже бодрого и внятно говорившего по-русски. Он нисколько не удивился, узнав, что я грузин. Сказал, что ему 70 лет и что он вместе со своим 40-летним сыном был в ополчении, его задело осколком.

— Этот ваш Саакашвили — он дурак совсем, вот наш Джабеевич — вот это мужик! Я столько раз с ним сидел, пил, — рассуждал старик.

«Они тут», — услышал я чей-то голос. Дверь открылась, в машину заглянул сам «Джабеевич» — президент Южной Осетии Эдуард Кокойты. Увидев деда, он радостно улыбнулся: «О! Гаглоев, и ты тут?»

Потом Кокойты окинул нас уже совсем другим взглядом:

— Ну что американские журналисты, сняли блицкриг грузинской армии? Ну теперь лечитесь!

Скоро был Рокский туннель и граница. Паспортов ни у кого не проверяли, просто записали фамилии.

Владикавказ

Во Владикавказ мы приехали ночью, раненых выгрузили. Американца сразу же увезли куда-то, я увязался было за ним, но врачи меня не пустили. Так я остался один.

«Кигурадзе — на рентген!» Я повиновался, полная женщина в белом халате подготавливала аппарат, попутно проклиная грузин. К этому я уже успел привыкнуть, куда больше меня волновало то, как отреагировали на мою фамилию люди, ждавшие своих раненых родственников в приёмной, мне не очень-то улыбалось выходить к ним обратно. Но пришлось.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Российские войска вошли в Грузию под предлогом «принуждения к миру»

Когда я вышел, меня уже ждали: «Грузин? Ты кто? Откуда?» Напряжение явно нарастало, но тут по мою душу подошли два милиционера, оба с опухшими от бессонницы глазами. Отвели меня в сторону. Один из милиционеров, высокий блондин с раскосыми глазами, приготовил бланк и ручку записывать показания. Но быстро сам остановил меня:

— Да так мы до утра не управимся.

Вокруг нас опять начали собираться люди. Ребятам из милиции я явно не нравился, они чувствовали, что со мной будет много возни.

— Ладно, в общем, поедешь с нами. Тут тебе нельзя оставаться — убьют.

— А американец?

— Да с ним всё нормально будет, не парься, пошли…

В участок мы добрались часам к трём ночи, всю дорогу милиционеры пытались дозвониться в ФСБ, наконец дозвонились:

— Гражданин Грузии… Да, в больнице обнаружили, говорит, что журналист… Ну а нам что с ним делать?

В отделении меня обыскали и поинтересовались, зачем Саакашвили начал войну в Осетии. Я честно признался, что не знаю, ни кто ее начал, ни зачем начал. У меня обнаружили подозрительную флешку и не менее подозрительные аккумуляторы от фотоаппарата (сам аппарат отобрали еще в Цхинвали). Милиционеры долго думали, с какой вредительской целью у меня на флешке был записан документальный фильм про историю тяжёлой музыки в США, ну а аккумуляторы сразу же конфисковали.

Подпись к фото,

Добраться в Грузию Темуру Кигурадзе помогли зарубежные СМИ

Фээсбэшники так и не объявились. Спать хотелось страшно всем: и мне, и милиционерам. Рассказывать мне уже было нечего. В конце концов стало понятно, что ждать нам некого, и меня провели в кабинет одного из парней, которого все называли «Таджиком». Мне было выдано кресло и военная куртка. Последним, что я услышал перед тем, как отключиться, был щелчок замка запираемой двери.

Отделение и допрос

Тот же щелчок разбудил меня часа через четыре. Я медленно начал приходить в себя и вспоминать, что происходит. В комнату зашёл «Таджик»:

— Вставай, пойдёшь со мной.

«ФСБ приехала», — подумал я без особой радости, но был неправ. Оказывается, мной заинтересовался некий майор, замначальника отделения.

Я зашёл в просторный кабинет. Майор сидел за столом. На другом столе были разложены колбаса, хлеб, сыр и ещё какая-то еда: «Привет, садись, кушать будешь?»

Такой тёплый прием меня немного озадачил. Мы разговорились, майор был вежлив и полон участия. Чуть позже я поинтересовался, как его зовут. «Выйди посмотри, там на двери написано». Красная табличка объяснила необычное поведение обитателя кабинета: «Заместитель начальника отделения. Майор А. *****швили».

Александр (Саша, как его все называли) оказался местным грузином. Впрочем, по-грузински говорил не особо. Он сообщил мне новость, что «половина отделения тут грузины». Тихо обалдевая, я пытался представить, из какого уголка Грузии мог быть «Таджик», чьё кресло и куртка подарили мне несколько часов сна. Выяснилось, что, может, и не половина отделения, но несколько грузин тут действительно служили.

Автор фото, Burak Kara/Getty Images

В кабинете у Саши я смог посмотреть российские новости. Тут я в первый раз узнал о «геноциде осетин», «принуждении к миру» и «2000 убитых». Новости в режиме нон-стоп показывали кадры разрушенного города, интервью с ранеными и родственниками погибших, крупным кадром показывали плачущих детей.

Попасть из Владикавказа в Грузию до войны большой проблемой не было: если не через Рокский туннель, так через Казбеги, до которого, в принципе, рукой подать. Сейчас граница была закрыта, надо было лететь в Армению, Азербайджан или Украину, а уже оттуда домой. Денег у меня не было. Вернее, были, но грузинские, а мой вопрос о том, где можно поменять лари на рубли, милиционеры встретили дружным смехом: «В Грузии».

В активе у меня были действующий загранпаспорт и пресс-карточка, в пассиве же — неопределённый статус в России, полное отсутствие денег и простреленная рука. Саша меня подбадривал: «Ничего, выберешься отсюда. Вот только гэбэшники разберутся с тобой — и всё».

«Гэбэшники» заставили себя ждать почти до полудня. Допрашивать меня приехал молодой человек, всего лет на 5-6 старше меня. Представился Игорем. Был вежлив. Вопросы в принципе ничем не отличались от того, о чем меня спрашивали милиционеры: Зачем ехали? Как пробрались на территорию России?

Это всё было долго и нудно, тем более что Игорь не очень дружил с компьютером. Я даже было подумал, что это одна из новейших пыток спецслужб — заставлять тебя ждать, пока твой следователь набирает п-о-к-а-з-а-н-и-я. Сфотографировав мои документы и отобрав флешку, он обратил внимание на мой несчастный mp3-плеер, который даже в Цхинвали не тронули. Его тоже конфисковали — и я не завидую тем агентам, которые искали секретные записи среди гигабайта жёсткого калифорнийского хардкора.

Под конец мой новый знакомый заговорил о том, что русские и грузины — братья-единоверцы и никто не хочет войны. А затем попросил дать номера телефонов знакомых грузинских военных, оппозиционеров и оппозиционных журналистов. К сожалению, помочь Игорю в его благих намерениях по установлению народной дипломатии между братскими народами я никак не мог.

Я ограничился несколькими фразами о том, что в Грузии народ хочет мира и безопасности, и о том, что «некоторые журналисты и часть населения не поддерживают действия власти».

Тут меня ждал сюрприз: оказывается, у входа в отделение стояла съемочная группа «Вестей». Игорь позаботился, чтобы они оперативно записали интервью. Вопросы репортёров поразительно напоминали те, которые я слышал несколько минут назад от Игоря, да и сам он по ходу дела помогал репортеру задавать вопросы.

Меня расспрашивали о начале войны, о мирных жертвах, о том, что я видел. Интервью продолжалось недолго. Через несколько минут репортер убрал микрофон и попросил оператора выключить камеру: «У него своя версия войны, у нас своя».

Себя в эфире «Вестей» я увидел на следующий день. Моё интервью так и не пустили, я просто стоял и открывал рот, а за кадром шел текст диктора, что-то вроде «Гражданин Грузии, неизвестно как оказавшийся на территории Северной Осетии, вместе с гражданином США, не говорящим по-русски… Оба утверждают, что журналисты…» Следом опять пошли крупные кадры детских лиц из Южной Осетии и информация про 2000 погибших.

Возвращение

Фээсбешник Игорь меня навещал еще пару раз, впрочем, ничего нового он не говорил, кроме того, что моего редактора вывезли из Владикавказа в Москву сотрудники американского посольства.

Несколько дней ФСБ и милиция решали, что со мной делать. Официально я не был задержан, но и на улицу меня не выпускали — как говорили, ради моей же безопасности. Наверное, так оно и было.

Автор фото, KAZBEK BASAYEV/AFP/Getty Images

Подпись к фото,

Российские войска продолжили наступление вглубь грузинской территории

За пределы участка я все-таки попал — те же милиционеры, которые забрали меня из больницы, свозили на экскурсию по городу. Более того, я оказался на ужине в небольшой деревушке под Владикавказом, где жило много грузин.

Местные рассказали, что за день до моего визита мужчины из села перекрыли подъезды к деревне микроавтобусами и дежурили с ружьями, ходили слухи, что местные осетины собираются расправляться с грузинским населением.

В семьи звонили непонятные люди, называли фамилии и имена грузин в селе, угрожали, советовали уезжать. До стычек дело не дошло, как рассказали милиционеры, ФСБ взяла ситуацию под контроль, потому что никто не хотел беспорядков.

На третий день удалось связаться с остатками грузинского посольства в Москве, там обещали помочь сделать российскую визу, благо во Владикавказе было представительство грузинского консульства.

Мне смогли сделать визу, а коллеги одного из зарубежных каналов одолжили денег. Мои новые друзья — владикавказские милиционеры — на старой «Ладе» отвезли меня в аэропорт Минеральных Вод, где я в последнюю минуту успел на рейс до Еревана.

В Минводах меня допросили в последний раз. Фээсбэшник в аэропорту оказался осетином, выросшим в Тбилиси: «За сколько купил визу?» Я честно сказал, что не знаю и не понимаю, что он хочет от меня услышать. За эти дни появилась вредная уверенность, что мне повезет, как везло не раз. Повезло. Всего через 40 минут я лежал на креслах старого Як-42. Добрый армянский стюард накрыл меня пледом:

— Все будет хорошо, брат-джан.

Домой в Тбилиси я добрался 16 августа. Я успел увидеть начало войны, но не ее конец. Уже дома я узнал о том, что бомбили Гори, что Грузия полностью потеряла контроль над Абхазией, и что российские войска заняли несколько крупных грузинских баз.

Узнал я и о том, что Саша и Гига не были единственными погибшими журналистами на той войне — 12 августа в Гори погиб голландский оператор Стан Сториманс.

Те сожженные деревни, которые я проезжал на выезде из Цхинвали, так и не дождались своих жителей: грузинское население уходило лесами и, в итоге, оказалось в поселках для вынужденных переселенцев.

Автор фото, Uriel Sinai/Getty Images

Подпись к фото,

Россия вывела войска под давлением европейских стран

Тела Гиги Чихладзе и Саши Климчука их семьям правдами и неправдами удалось перевезти домой и похоронить, говорят, в их гробы положили бинты и капельницы, хотя уже сами осетинские ополченцы говорили, что они умерли прямо на той пыльной трассе в Цхинвали практически моментально.

Мой американский коллега Уинстон Фезерли вернулся в США. После месяцев реабилитации он начал ходить, правда, с тростью. На несколько лет он завязал с журналистикой, но потом его опять потянуло в горячие точки, он съездил в Кабул, где в первый же день террористы взорвали гостиницу, в которой он остановился. К счастью, в номере его не было. Сейчас он решил переключиться на освещение тем по экономике.

Мне сделали несколько операций, простреленный локоть так и не заработал, и рука постоянно согнута под углом в 90 градусов. После Южной Осетии работу было найти несложно, по иронии судьбы, как и мой американский коллега, я тоже оказался в Афганистане в 2010 году.

Мою гостиницу не взрывали, но подорвали конвой, в составе которого передвигалась наша съемочная группа. Обошлось без жертв. В экономике я разбираюсь слабо.

Темур Кигурадзе работал корреспондентом Русской службы Би-би-си в Грузии и Украине в 2013-2014 годах. С 2017 года — видеожурналист тбилисского бюро Русской службы Би-би-си.

«Стал мачо»: толстяк из «Кривого зеркала» Саша Морозов

Комик Александр Морозов прославился в программе Евгения Петросяна «Кривое зеркало» за счет своих пародий на страшненьких толстеньких женщин. Актер не так давно признался, что эти образы сыграли и с ним роковую роль: он не женат, употреблял наркотики и «потерял» здоровье.

Александр Морозов отправился покорять столицу по приглашению Яна Арлазорова, закончив предварительно Самарский институт искусств и культуры. Поехал не один — с группой «Комиксы», но повезло только ему. Он подписал контракт с самим Петросяном.

Зрителям программы «Кривое зеркало» он всегда был представлен в образах толстых и неуклюжих женщин, ведь и сам с молодости был в теле. Но в этом году внешность юмориста кардинально поменялась — в лучшую сторону. Саша стал заниматься спортом, сел на диету — не без помощи врачей. Ему помог также хирург. По словам Морозова, он прошел «через нож», ему сделали операцию по удалению части желудка, как говорят в простонародье, произвели его урезание, что помогло снизить аппетит.

На все это талантливый и популярный актер пошел не только ради красоты. Он стал опасаться за свое здоровье: избыточный вес давал нагрузку на сердце и позвоночник. Сейчас актер следит за своим питанием и занимается спортом, чтобы поддерживать себя в лучшей форме. Он похудел на 45 кг! И с удовольствием публикует снимки в Инстаграм, получая от поклонников нескончаемые комплименты.

«Вообще другой человек…Из добряка в бруталы», «Теперь вы Мачо», «Я знаю, что вы не женат, теперь от невест отбоя не будет», «Так вот какой самец в тебе прятался», — пишут фолловеры в Инстаграм.

Напомним, два года назад в программе «Привет, Андрей!», посвященной юмористам канала «Россия 1», Александр Морозов раскрыл свою главную тайну: он употреблял наркотики. «Я понимаю, когда люди начинают пить или принимать вещества во время депрессии. Так им легче справиться с ситуацией.

Но у меня все было иначе. Тут сработал эффект вседозволенности. Я вдруг понял, что набираю популярность, меня узнают, и поэтому слетел с катушек. Через какое-то время перестал себя узнавать«, — рассказывал звезда «Кривого зеркала».

«Стал мачо»: толстяк из «Кривого зеркала» Саша Морозов

Комик Александр Морозов прославился в программе Евгения Петросяна «Кривое зеркало» за счет своих пародий на страшненьких толстеньких женщин. Актер не так давно признался, что эти образы сыграли и с ним роковую роль: он не женат, употреблял наркотики и «потерял» здоровье. Александр Морозов отправился покорять столицу по приглашению Яна Арлазорова, закончив предварительно Самарский институт искусств и культуры. Поехал не один — с группой «Комиксы», но повезло только ему. Он подписал контракт с самим Петросяном. Зрителям программы «Кривое зеркало» он всегда был представлен в образах толстых и неуклюжих женщин, ведь и сам с молодости был в теле. Но в этом году внешность юмориста кардинально поменялась — в лучшую сторону. Саша стал заниматься спортом, сел на диету — не без помощи врачей. Ему помог также хирург. По словам Морозова, он прошел «через нож», ему сделали операцию по удалению части желудка, как говорят в простонародье, произвели его урезание, что помогло снизить аппетит. На все это талантливый и популярный актер пошел не только ради красоты. Он стал опасаться за свое здоровье: избыточный вес давал нагрузку на сердце и позвоночник. Сейчас актер следит за своим питанием и занимается спортом, чтобы поддерживать себя в лучшей форме. Он похудел на 45 кг! И с удовольствием публикует снимки в Инстаграм, получая от поклонников нескончаемые комплименты. «Вообще другой человек…Из добряка в бруталы», «Теперь вы Мачо», «Я знаю, что вы не женат, теперь от невест отбоя не будет», «Так вот какой самец в тебе прятался», — пишут фолловеры в Инстаграм. Напомним, два года назад в программе «Привет, Андрей!», посвященной юмористам канала «Россия 1», Александр Морозов раскрыл свою главную тайну: он употреблял наркотики. «Я понимаю, когда люди начинают пить или принимать вещества во время депрессии. Так им легче справиться с ситуацией. Но у меня все было иначе. Тут сработал эффект вседозволенности. Я вдруг понял, что набираю популярность, меня узнают, и поэтому слетел с катушек. Через какое-то время перестал себя узнавать», — рассказывал звезда «Кривого зеркала». Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Александр Морозов (@morozov_artist) Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Александр Морозов (@morozov_artist)

Метро 2034 читать онлайн Дмитрий Глуховский (Страница 12)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

МАСКИ

Клетка валялась там же, где толстяк выбил ее из Сашиных рук. Дверца ее была приоткрыта; крыса сбежала… «Пусть», подумала девушка. Крыса тоже заслуживала свободу.

Выбора не было, и Саше пришлось надеть противогаз своего похитителя. Он, казалось, еще сохранил остатки его затхлого дыхания, но Саша могла только радоваться, что толстяк успел снять маску, прежде чем его пристрелили.

Ближе к середине моста радиационный фон снова скакнул.

Огромный брезентовый костюм, в котором она барахталась, как тараканья личинка в коконе, держался на ней чудом. Но противогаз, хоть и был растянут по широкой, с отвисшими брылами морде толстяка, прочно прилип к ее лицу. Саша старалась дуть как можно сильнее, чтобы прогнать по шлангам и фильтрам воздух, предназначавшийся еще для убитого. Но, глядя вокруг себя сквозь запревшие круглые стекла, она не могла отделаться от ощущения, что влезла не просто в чей-то защитный костюм, а в чужое тело. Всего час назад внутри был пришедший за ней бездушный демон. Теперь же, чтобы все же перейти через мост, ей как будто приходилось самой стать им, взглянуть на мир его глазами.

И глазами тех людей, которые изгнали их с отцом на Коломенскую, которые держали их там все эти годы живыми только потому, что их алчность была сильнее их ненависти. Интересно, чтобы затеряться среди таких людей, Саше тоже придется носить черную резиновую маску, притворяясь кем-то другим, кем-то без лица и без чувств? Если бы только это помогло ей измениться и изнутри, обнулить воспоминания… Искренне поверить в то, что с ней не случилось ничего необратимого, что все еще можно начать заново.

Саше хотелось думать, что эти двое подобрали ее не случайно, что они были посланы на станцию именно за ней, но она знала, что это не так. Ей трудно было определить, зачем они взяли ее с собой — для развлечения, из жалости или чтобы что-то друг другу доказать. В немногих словах, как кость брошенных ей стариком, вроде бы сквозило сочувствие, но он все делал с оглядкой на своего спутника, придерживал язык и будто боялся, что его уличат в человечности.

Второй же после того, как разрешил девушке идти с ними до ближайшей обитаемой станции, больше вообще не смотрел в ее сторону. Нарочно замешкавшись, Саша пропустила его чуть вперед, чтобы беспрепятственно изучить хотя бы со спины. Он явно ощутил ее взгляд — сразу же напрягся, дернул головой — но не обернулся, то ли снисходя к девичьему любопытству, то ли не желая показывать, что обращает на нее внимание.

Могучее сложение и звериные повадки обритого, которые заставили толстяка спутать его с медведем, выдавали в нем воина и одиночку. Дело было не только в его росте или в аршинных плечах. От него исходила сила, и она была бы столь же осязаема, будь он худым и невысоким. Такой человек сумеет заставить подчиниться почти любого, а ослушавшегося уничтожит без колебаний.

И задолго до того, как Саша окончательно совладала со своим страхом перед этим человеком, до того, как стала пытаться разобраться в нем и в себе, незнакомый еще голос только просыпающейся в ней женщины уверенно сказал Саше: она тоже ему подчинится.

* * *

Дрезина шла вперед на удивление споро. Сопротивления рычагов Гомер почти не ощущал: весь вес брал на себя бригадир. Старик, стоявший по их другую сторону, для порядка тоже поднимал и опускал руки, но сил у него эта работа совсем не отнимала.

Приземистый метромост многоножкой переползал вброд темную густую реку. Бетонное мясо слезало с его железных костей, лапы подкашивались, один из двух хребтов просел и обвалился. Утилитарный, типовой и недолговечный, как и окружавшие его новостройки, как вся штампованная окраинная Москва, он был начисто лишен какого бы то ни было изящества. Но, катясь по нему и восхищенно озираясь по сторонам, Гомер вспоминал о расходящихся волшебных мостах Петербурга, об ажурном черненом Крымском мосте.

За двадцать с лишним лет, прожитых в метро, старик лишь трижды поднимался на поверхность, и каждый раз старался углядеть больше, чем мог увидеть за свою короткую увольнительную. Оживить воспоминания, навести на город мутнеющие с годами объективы глаз и пощелкать ржавеющим затвором зрительной памяти, набраться впечатлений на будущее. Вдруг ему больше не посчастливится очутиться наверху — на Коломенской, Речном вокзале или в Теплом Стане. В этих чудесно красивых местах, к которым он, как и многие москвичи, раньше относился с некоторой — несправедливой — брезгливостью.

Год от года его Москва старела, рассыпалась, выветривалась. Гомеру хотелось погладить разлагающийся метромост так же, как девочка на Коломенской в последний раз приласкала истекшего кровью мужчину. И мост, и серые мысы заводских зданий, и осиротевшие ульи жилых домов. Налюбоваться на них. Прикоснуться к ним, чтобы почувствовать, что он действительно находится среди них, а не видит все это во сне. И чтобы на всякий случай попрощаться с ними.

Видимость была скверная, серебристый лунный свет не мог пробиться сквозь фильтр плотных облаков, и старику приходилось больше угадывать, чем замечать. Ничего, ему было не привыкать подменять фантазиями реальность.

Полностью отдавшись созерцанию, Гомер сейчас не думал ни о чем другом, позабыв и о легендах, которые ему предстояло сложить, и о таинственном дневнике, безотрывно тревожившем его воображение все последние часы. Он вел себя точно ребенок на экскурсии: засматриваясь на размытые силуэты высоток, вертел головой, что-то говорил себе вслух.

Другим проезд по мосту не доставлял никакого удовольствия. Бригадир, занявший место лицом вперед, лишь изредка замирал и озирался на долетавшие снизу шумы. В остальном все его внимание было приковано к той далекой, не видной никому другому точке, где пути снова зарывались в землю. Девчонка сидела за спиной у Хантера, зачем-то обеими руками вцепившись в трофейный противогаз.

Было хорошо заметно: наверху ей не по себе. Пока отряд двигался по туннелю, девушка казалась довольно высокой, но стоило им выйти наружу, как она вся сжалась, словно втянулась в невидимую раковину, и даже снятый с трупа брезентовый балахон, который был ей чудовищно велик, не делал ее крупнее. К открывавшимся с моста красотам она была безразлична и смотрела все больше в пол прямо перед собой.

Проехали сквозь развалины станции Технопарк, строившейся уже перед самой войной — наспех, и распавшейся даже не от ударов, а просто от времени, и наконец приблизились к туннелю.

В бледной ночной тьме вход в него чернел тьмой абсолютной. Теперь скафандр был для Гомера настоящими латами, а сам он — средневековым рыцарем, въезжающим в сказочную пещеру, в обиталище дракона. Шум ночного города остался у порога его логова, там же, где Хантер приказал бросить дрезину. Теперь слышен был только робкий шорох шагов троих путников и их скупые слова, раздробленные запинающимся о тюбинги эхом. Но в звучании этого туннеля было что-то непривычное. Даже Гомер ясно ощущал замкнутость пространства, будто они через горлышко вошли в стеклянную бутылку.

— Там закрыто, — подтвердил его опасения Хантер.

Луч его фонаря первым нащупал дно: впереди глухой стеной маячил запертый гермозатвор. Обрывающиеся у ворот рельсы чуть поблескивали, из массивных петель бурыми клочьями торчала смазка. Тут же были свалены старые доски, наломанные сухие ветки, головешки, будто кто-то недавно жег здесь костер. Ворота явно использовались, но, видимо, только на выход — ни звонков, ни каких-либо других устройств оповещения по эту их сторону не было.

Бригадир оглянулся на девчонку.

— Тут всегда так?

— Они иногда выходят. Приезжают к нам на тот берег. Торговать. Я думала, сегодня…

Она словно пыталась оправдаться. Знала, что доступа нет, но скрывала?

Хантер замолотил в ворота рукоятью своего мачете, будто в огромный железный гонг. Но сталь была слишком толста, и вместо звонкого гула отзывалась лишь вялым позвякиванием. Вряд ли оно было различимо за стеной, даже окажись там кто живой.

Чуда не произошло. Ответа не последовало.

* * *

Саша вопреки здравому смыслу надеялась, что эти люди смогут отпереть ворота. Боялась предупредить их, что вход в большое метро закрыт — вдруг они решат идти другим путем, а ее бросят там же, где нашли?

Но в большом метро их никто не ждал, а взломать гермозатвор было не под силу ни одному человеку. Обритый обследовал створку, пытаясь найти слабое место или секретный замок, но Саша знала: с этой стороны никаких замков нет. Дверь открывается только наружу.

— Будете здесь. Я на разведку. Проверю затворы во втором туннеле, поищу вентиляционные шахты, — пролаял он; помолчал и зачем-то добавил: — Я вернусь.

Сказал и исчез. Старик подобрал валявшиеся вокруг ветки и доски, запалил тщедушный костерок. Уселся прямо на шпалы, запустил руки в заплечный мешок и принялся перерывать свое имущество. Саша опустилась рядом с ним, притаившись, наблюдая. Старик разыгрывал странный спектакль — то ли для нее, то ли для себя самого. Выудив из рюкзака потрепанную и перепачканную тетрадку, он бросил опасливый взгляд на Сашу, бочком отодвинулся от нее подальше и сгорбился над бумагой. Тут же вскочил с подозрительной для своих лет прытью — проверить, действительно ли обритый ушел. Неуклюже прокрался с десяток шагов к выходу из туннеля, никого там не обнаружил и решил, что этих мер предосторожности будет довольно. Прислонился спиной к воротам, загородился от Саши мешком и с головой погрузился в чтение.

Читал он беспокойно: что-то невнятно гундосил, потом снял перчатки, достал флягу с водой и стал зачем-то сбрызгивать свою тетрадь водой. Почитал еще немного и вдруг принялся тереть руки о штанины, досадливо хлопнул себя по лбу ладонью, зачем-то потрогал противогаз и снова кинулся читать. Заразившись его волнением, Саша отвлеклась от своих раздумий и подобралась поближе; старик был слишком захвачен, чтобы заметить ее маневры.

Его блеклые зеленые глаза, наливаясь светом костра, лихорадочно блестели даже сквозь стекла противогаза. Время от времени он с видимым трудом выныривал обратно — за глотком воздуха. Оторвавшись, опасливо всматривался в далекий пятак ночного неба в конце туннеля, но тот был чист: обритый человек пропал с концами. И тогда тетрадь опять поглощала его целиком.

Теперь она поняла, зачем он поливал бумагу водой: пытался расклеить слипшиеся страницы. Видимо, поддавались они плохо, один раз он вскрикнул так, словно порезался: случайно порвал один из листов. Чертыхнулся, обругал себя и тут увидел, как пытливо она его разглядывает. Смутился, снова поправил противогаз, но заговаривать с ней не стал, пока не дочитал все до конца.

Потом подскочил к костру и швырнул в него тетрадь. На Сашу он не смотрел, и она почувствовала: сейчас дознаваться не стоит, соврет или смолчит. Да и были вещи, которые ее тревожили сейчас куда больше. Прошел, наверное, целый час с тех пор, как ушел обритый. Не бросил ли он их как ненужную обузу? Саша подсела поближе к старику.

— Второй туннель тоже закрыт, — произнесла она тихо. — И все ближние шахты замурованы.

Есть только этот вход.

Тот рассеянно посмотрел на нее, с заметным усилием сосредоточиваясь на услышанном.

— Он найдет способ попасть внутрь. У него чутье, — он замолк, и спустя минуту, будто не желая быть невежливым, спросил: — Как тебя зовут?

— Александра, — серьезно представилась она. — А тебя?

— Николай… — начал было он, протягивая ей руку, и вдруг, словно передумав, судорожно отдернул ее, прежде чем Саша успела к нему притронуться. — Гомер. Меня зовут Гомер.

— Странная кличка, — повторив за стариком, протянула Саша.

— Это имя, — твердо сказал Гомер.

Объяснить ему, что пока они с ней, двери не откроются? Ворота вполне могли оказаться распахнуты настежь, приди эти двое сюда одни. Это Коломенская отказывается отпустить Сашу, наказывает ее за то, как она поступила с отцом. Девушка сбежала, натягивая цепь, но разорвать ее не смогла. Станция вернула ее к себе один раз, вернет и другой…

Эти мысли и образы, сколько бы она их ни отгоняла, как кровососущий гнус, отлетали от нее на расстояние вытянутой руки, а потом возвращались и кружили, кружили, лезли в уши, в глаза.

Старик еще спрашивал Сашу о чем-то, но она не откликалась: пелена слез застила ей глаза, а в ушах звучал отцовский голос, повторяющий: «Нет ничего ценнее человеческой жизни». Настала минута, когда она по-настоящему поняла его.

* * *

То, что творилось на Тульской, больше не было для Гомера загадкой. Все объяснилось проще и страшнее, чем он воображал. Но история еще более страшная начиналась только теперь вместе с расшифровкой найденного блокнота. Дневник оказался для Гомера черной меткой, билетом в один конец, и, получив его на руки, старик уже не мог от него избавиться, сколько бы он ни старался его сжечь.

Кроме того, его подозрения, касающиеся Хантера, теперь подкреплялись весомыми, однозначными уликами, хотя Гомер не имел ни малейшего представления, что ему с ними делать. Все, что он прочел в дневнике, полностью противоречило утверждениям бригадира. Тот попросту лгал, и лгал осознанно. Старик должен был разобраться, во имя чего была эта ложь, да и был ли в ней какой-то смысл. От этого зависело и то, решится ли он следовать за Хантером дальше, и то, обернется ли его приключение героическим эпосом или кошмарной безоглядной бойней, у которой не останется живых свидетелей.

Первые пометки в блокноте были датированы днем, когда караван без потерь миновал Нагорную и вошел на Тульскую, не встретив никакого сопротивления…

«Почти до самой Тульской туннели тихие и пустые. Двигаемся быстро, хороший знак. Командир рассчитывает вернуться не позже завтрашнего дня», — докладывал погибший связист. «Вход на Тульскую не охраняется. Отправили разведчика. Пропал», — беспокоился он несколько часов спустя. «Командир принял решение двигаться к станции всем вместе. Готовимся к штурму». И еще через некоторое время: «Не можем понять, в чем дело… Разговариваем с местными. Плохо дело. Какая-то болезнь». И вскоре он разъяснял: «Несколько людей на станции поражены чем-то… Неизвестное заболевание…». Очевидно, караванщики пытались оказать больным помощь: «Фельдшер не смог найти лекарство. Говорит, похоже на бешенство… Испытывают чудовищную боль, невменяемы… Бросаются на других». И тут же: «Ослаблены болезнью, не могут причинить серьезного вреда. Беда в другом…», — тут страницы, как назло, ссохлись, и Гомеру пришлось разливать их водой из своей фляжки. «Светобоязнь. Тошнота. Кровь во рту. Кашель. Потом распухают… Превращаются в…», — слово было старательно зачеркнуто. «Как передается, неясно. Воздух? Контакт?», — это уже на следующий день. Отряд задерживался.

«Почему не доложили», — спросил себя старик и сразу вспомнил, что где-то уже видел ответ. Перелистнул… «Связи нет. Телефон молчит. Возможно, диверсия. Кто-то из изгнанных, чтобы отомстить? Еще до нас обнаружили, сначала вышвыривали больных в туннели. Один из таких? Перерезал кабель?»

В этом месте Гомер оторвал взгляд от букв и невидяще уставился в пространство. Кабель перерезан, допустим. Почему же тогда не возвратились на Севастопольскую?

«Хуже. Пока проявится — проходит неделя. А вдруг больше? Потом до смерти — еще неделя-две. Неизвестно, кто болен, кто здоров. Ничего не помогает. Лекарства нет. Смертность сто процентов». День спустя связист сделал еще одну запись, уже знакомую Гомеру: «На Тульской хаос. Выхода в метро нет, Ганза блокирует. Домой нельзя», а через страницу продолжил: «Здоровые стреляли в больных, особенно агрессивных. Сделали загон для зараженных… Сопротивляются, просятся наружу», и после коротко, страшно: «Грызут друг друга…».

Связист тоже был перепуган, но железная дисциплина в отряде мешала страху перерасти в панику. Даже в очаге эпидемии смертельной лихорадки севастопольская бригада оставалась севастопольской бригадой… «Взяли ситуацию под контроль, станцию оцепили, назначили коменданта», — читал Гомер. «Наши все в порядке, но слишком мало времени прошло».

Поисковый отряд, отправленный с Севастопольской, благополучно достиг Тульской — и, конечно, тоже застрял на ней. «Приняли решение задержаться здесь, пока не пройдет инкубационный период, чтобы не подвергать опасности… Или навсегда», — обреченно писал связист. «Положение безвыходное. Помощи ждать неоткуда. Запросив Севастопольскую, приговорим своих же. Остается терпеть… Сколько?»

Значит, таинственный дозор у гермоворот на Тульской был выставлен севастопольцами? Их голоса неслучайно показались Гомеру знакомыми: дежурство несли люди, с которыми за несколько дней до того он оборонял от упырей чертановское направление! Добровольно отказавшись от возвращения, они надеялись уберечь от заражения родную станцию…

«Чаще всего от человека к человеку, но, видно, есть и в воздухе. У кого-то вроде бы иммунитет.

Началось пару недель назад, многие не заболели… Но мертвых все больше. Живем в морге», — строчил связист. «Кто подохнет следующим?» — вдруг срывался он в истерический визг. Брал себя в руки и продолжал ровно: «Надо что-то делать. Предупредить. Хочу пойти добровольцем. Не до Севастопольской — найти место, где поврежден кабель. Дозвониться, надо дозвониться».

Прошли еще сутки, заполненные невидимой борьбой с командиром каравана, неслышными спорами с другими бойцами и растущим отчаянием. Все то, что связист старался донести до них, он, собравшись, излагал в своем дневнике. «Не понимают, как это выглядит с Севастопольской! Уже неделю как в блокаде. Вышлют новую тройку, которая тоже не сможет вернуться. Потом отправят большую штурмовую бригаду. Объявят мобилизацию. Все, кто придет на Тульскую, в зоне риска. Кто-то заразится, сбежит домой. Все, конец. Надо предотвратить штурм! Не понимают…»

Еще одна попытка достучаться до начальства — бесплодная, как и все предыдущие…«Не отпускают… Сошли с ума. Если не я, то кто? Надо бежать».

«Сделал вид, что успокоился, что согласен ждать, — телеграфировал он через день. — Вышел на дежурство к гермозатворам. Крикнул, что найду обрыв кабеля, побежал. Выстрелили мне в спину. Застряла пуля».

Гомер перелистнул.

«Не для себя. Для Наташи, для Сережки. Сам и не думал спастись. Пусть они живут. Сережка чтобы…», — тут перо прыгало в ослабшей руке; может быть, он добавил это уже позднее, потому что кончилось место или потому что уже было все равно, куда писать. Потом нарушенная хронология восстанавливалась: «Через Нагорную пропустили, спасибо. Сил больше нет. Иду, иду. Обморок. Сколько проспал? Не знаю. В легком кровь? От пули или заболел? Не…», — кривая букв распрямлялась в скользящую линию как энцефалограмма умирающего. Но потом он все-таки приходил в себя и заканчивал: «…не могу найти повреждение».

«Нахимовский. Дошел. Знаю, где телефон. Буду предупредить… что нельзя! Спасти… Жена скучаю», — все более бессвязно вместе с алыми сгустками выплескивал он на бумагу. «Дозвонился. Услышали? Скоро умру. Странно. Усну. Патронов нет. Хочу уснуть раньше, чем эти… Стоят вокруг, ждут. Я еще живой, уйди».

Финал дневника был, кажется, заготовлен заранее, вписан торжественным прямым почерком: призыв не штурмовать Тульскую и имя того, кто отдал свою жизнь, чтобы этого не произошло.

💼 Гаражи и гаражное оборудование рядом в Чите, адреса и телефоны — FirmList.ru

В категории «Гаражи и гаражное оборудование в Чите» сегодня зарегистрировано 15 организаций. Выбирайте нужную и переходите на страницу каждой из них, чтобы узнать подробную информацию, посмотреть расположение на карте и ознакомиться с отзывами 👇

Показаны 1—15 из 15 компаний

• Сортировать: по дате добавления

• Складское оборудование
• Чита Россия, Забайкальский край, Чита, микрорайон Геофизический, 22
• +7 302 245-16-65
• http://www.doorhan-chita.ru

• Автозапчасти
• Чита Читинская область, город Чита, улица Чайковского, 27
• +7 924 501-00-77
• http://www.rigservice.ru

• Автосервисное оборудование
• Чита Чита, ул. Кочеткова, 22
• +7 914 357-77-27
• http://www.instruments75.ru

• Гаражи и гаражное оборудование
• Чита Чита, микрорайон Геофизический, 20, ТЦ Автосити, эт. 1, бутик № 2
• +7 924 811-01-37, +7 302 271-01-37

• Гаражи и гаражное оборудование
• Чита Забайкальский край, город Чита, микрорайон Геофизичекий, 23с3
• +7 914 472-08-60

• Гаражи и гаражное оборудование
• Чита Чита, ул. Журавлева, 2
• +7 914 140-94-71
• http://professionaltools1.ru

• Автосервисное оборудование
• Чита Чита, ул. Геодезическая, 47
• +7 924 472-34-66
• http://www.grass.su

• Бензоинструменты
• Чита Чита, ул. Богомягкова, 46
• +7 302 221-09-00
• http://aslem.ru/rossiya/chita/avtoaksessuary/satatsentr-magazin-avtotovarov-i-instrumentov/

• Инструментальная промышленность
• Чита Россия, Забайкальский край, Чита, улица Красной Звезды, 53
• +7 302 245-31-96
• http://aslem.ru/rossiya/chita/avtoaksessuary/satatsentr-magazin-avtotovarov-i-instrumentov/

• Сварочное оборудование и материалы
• Чита Чита, ул. Островского, 61
• +7 302 271-33-88, +7 924 500-33-88
• http://www.fd777.com

Найдено в городах

Категории

Фильтр

Ступая по крови. Глава Девятнадцатая: budmuzhikom — LiveJournal

Летняя ночь качала в колыбели уснувший город. Было еще очень темно, но рассвет уже незаметно подкрадывался со стороны моря. Маленькие домики, сгрудившиеся вдоль широкой асфальтовой дороги, мирно дремали, и лишь в одном окне на всей улице горел свет. За столом на кухне сидели Саша, Марина и Сергей.

— Ну, вот мы теперь муж и жена, — сказала Марина, — а не просто влюбленные.

— Я счастлив, — ответил ей Саша и нежно поцеловал в щеку.

— Я тоже счастлив, — сказал Сергей.

— А ты-то чего счастлив? — спросил у друга Саша.

— Я счастлив оттого, — объяснил Сергей, — что ты теперь будешь под присмотром. Мне последнее время совершенно некогда стало заниматься твоим воспитанием.

— Да, теперь Марина мной займется, — согласился Саша, — и я очень рад этому обстоятельству.

— Вам понравилась наша свадьба? — спросила Марина у ребят.

— Мне все очень понравилось, — ответил Саша, — я почти полгода ждал, когда мы с тобой поженимся и я наконец смогу назвать тебя своей женой.

— А тебе? — спросила Марина у Сергея.

— Мне-то? — задумался Сергей. — А чего? Все нормально.

— А мне кажется, — сказала Марина, — что свадьба у нас получилась какая-то скромная, пять человек гостей и родители. Расписались, посидели за столом и разошлись спать.

— Ты же сама так хотела? — удивился Саша. — Я же говорил тебе, не спеши. Вот вернусь с соревнований с деньгами, закатим пир на весь мир! Нет, ты настояла, чтобы мы расписались до того, как я поеду на бои.

— Мне очень хорошо, — сказала Марина, — все было чудесно, Саша! Белое платье, цветы и все, кого хотели видеть, все были с нами. И не нужен пир на весь мир! Я хочу, чтобы ты поехал на свои бои моим мужем и знал, что у тебя дома молодая жена, она тебя ждет и любит. И будет ждать всегда.

— И еще есть одна причина, — сказал Саша, гордо посмотрев на Сергея, — по которой мы поспешили со свадьбой.

Марина чуть-чуть покраснела, а Сергей понял, что ему следует поинтересоваться что это за причина, судя по тому, как свысока на него смотрит Саша. Он уже все понял, но решил сделать вид, что не догадался.

— Что же это за причина? — спросил он у Саши. — Я никак не пойму?

— У нас будет ребенок, — сказал Саша, обняв Марину.

— Да, что вы говорите? — поддельно удивился Сергей. — Вы вступили в половые отношения до свадьбы? Это же верх неприличия!

Марина смутилась, а Саша сказал ей:

— Не слушай его, Марина. Всю жизнь он дурака валяет.

— Да, я шут, я циркач так что же? — пропел Сергей.

Подросший за полгода щенок Най тявкнул с подстилки на полу на Сергея и тот замолк.

— Это что он мне «браво» крикнул, я не пойму или попросил чтобы я замолчал? — удивленно спросил у Марины Сергей.

— Скорее всего, второе, — ответил Саша, — все спят уже, а ты голосишь.

— Ну и скучные же вы люди, — сказал Сергей, — водки не пьете, песен не поете, пойду я домой.

— Посиди еще, — предложил Саша, — мы через полчасика с Мариной поедем рассвет встречать на заброшенный пирс, я тебя до дома подкину. Чего тебе одному ночью через весь город пилить?

— А хочешь, Сергей, — предложила Марина, — я тебе постелю на полу, поспишь до нашего приезда.

— Нет уж, увольте на полу спать, — отказался Сергей, — я и дома хорошо на своей тахте высплюсь.

— Ну, как хочешь, — сказала Марина, — тогда сиди и пей чай, пока мы не поедем.

— Я итак сижу, — ответил Сергей и спросил у Саши, — так ты когда на бои поедешь?

— Послезавтра, — сказал Александр.

— Чего тебе твой тренер-спецназовец говорит? — поинтересовался Сергей. — Победишь?

— К боям я готов, — ответил Саша, — и противников всех знаю. По технике и физическим данным должен победить. Но ведь в бою одной техники мало. Нужны везение и удача.

— Я буду ежеминутно желать тебе удачи! — пообещал Сергей.

— И я тоже, — присоединилась к обещанию Сергея Марина.

— Спасибо, — сказал Саша, — а я буду помнить о вас.

Саша посмотрел на улицу, на часы и заторопился.

— Время, — сказал он, — рассвет уже близко, пора ехать.

— И чего вам дома не сидится в первую брачную ночь? — зевнув, спросил Сергей, и тут же, улыбнувшись, произнес, — экзотики захотелось? Лето, морской берег, любовь?

— Может быть и так, — согласился Саша, — а разве это плохо?

— Хорошо, — сказал Сергей, — я просто вам завидую, наверное.

— Не завидуй, — ответил ему на это Саша, — будет и на твоей улице праздник любви и понимания.

— Хорошо бы поскорей, — согласился Сергей, — а то я так и пропадаю без любви и понимания. Нет у меня той единственной и дорогой, с которой бы я проводил дни и ночи.

— Не прибедняйся, есть, — сказал ему Саша.

— Кто это? — удивился Сергей.

— Твоя гитара, — ответил Саша.

— А-а, — рассмеялся Сергей, — подколол меня

— Нет, я серьезно, — ответил Саша, — у тебя на ухаживания и времени нет. Оксана и та тебя к гитаре ревновала.

— Когда это она тебе сказала? — спросил вмиг помрачневший Сергей.

— Да, было дело, — ответил Саша, — я их с Мариной из бассейна на машине подвозил.

— Может быть, она и права, — согласился Сергей, — дороже гитары и музыки в моей жизни ничего пока нет.

— Я готова, — произнесла Марина, заходя в кухню.

Она переоделась для поездки. На ней была белая блузочка с вышивкой на груди и коротенькая облегающая синяя юбочка. Марина была прекрасна, совершенна, как Ева. Саша залюбовался женой. Она была сейчас еще красивей, чем в тот день, когда они познакомились, потому что глаза ее светились счастьем и большой любовью.

— Смотри, Серега, какая у меня жена красивая! — сказал Саша с восторгом.

— Да, да, — согласился Сергей, — несомненно. Никто и не спорит.

Марина смущенно засмеялась и отвернулась.

— Да ну вас! — сказала он, махнув своей хорошенькой ручкой.

— Пойдем, пора, — сказал Саша и все трое вышли на улицу и сели в машину.

Саша дал газу, объезжая припаркованные у дома автомобили и, посмотрев на Марину, тихо сказал:

— Люблю тебя!

Марина прижалась к Саше, немножко мешая ему рулить, и нежно поцеловала в щеку. Саша не отстранился, продолжая вести машину одной рукой, а другой обнимал Марину.

— Ой-ой-ой, какие нежности, два голубка, — поиронизировал над ними Сергей, но ребята только улыбнулись и еще крепче прижались друг к другу.

Они ехали по городу, в котором прошло их детство, по улицам, которыми бегали они в школу, мимо домов, где жили их одноклассники и знакомые. Город еще спал, прохожих на улице практически не было. Только вездесущие дворники подметали тротуар, да редкие машины, спешащие по своим делам, попадались им навстречу.

— Вон, Марина, видишь кафе «Пингвин»? — спросил Сергей. — Мы с Саней часто в детстве там лакомились мороженым. Там всегда был сливочный пломбир с изюмом и сиропом. Сейчас уже у него вкус не такой. Я тысячу раз пробовал в разных городах сливочный пломбир с изюмом и сиропом, но того вкуса, который был тогда уже нет. Не знаю в чем дело, может быть сырье импортное, а у них на западе все какое-то ненастоящее, пластмассовое.

— Может быть, ты просто повзрослел? — спросил Саша. — Помнишь, тогда каждый наш поход в это кафе для нас был праздником. Мы деньги неделю копили, с завтраков экономили и собирались сюда, как на фестиваль в Бразилию. Конечно, тогда и вкус у мороженного был другой. Сейчас-то тебе чего? Зашел, купил мороженного хоть полкило, да и ешь. Праздника уже нет.

— Да, — согласился Сергей, — это, как фальшивые елочные украшения. С виду, как настоящие, а радости в них никакой.

— А мы тоже с девчонками в это кафе бегали, — призналась Марина, — наш бассейн тут недалеко. После тренировки зайдем всей командой и мороженое трескаем. А тренер нам запрещала. Но мы тайком. Я помню то мороженое с изюмом и сиропом. Сережа прав. Все вроде так же, а радости никакой.

— Вот и получается, что нельзя детей лишать ни мороженого вдоволь, ни конфет, ни шоколада, — сказал Сергей, — возраст уйдет и потом не захочется. Я вот помню в детстве иду из школы, а навстречу мне дядя и прямо кусает плитку шоколада кусками. Здоровую плитку. Я тогда, маленький был и, конечно, иногда шоколад тоже ел. Дольками отламывал, угощал там маму, папу и потихоньку ел свое. По дольке. А он прямо кусал! По четыре дольки за раз! И я подумал, что вырасту, куплю себе плитку шоколада и как откушу! Вырос, вспомнил об этом, купил, да как откусил! И ничего, опять то же самое! Радости никакой, только вязко во рту и пить хочется. Но мечта была и я ее в жизнь воплотил. Специально ведь ждал когда вырасту, не позволял себе в детстве шоколад кусками кусать.

— И почему мы с тобой, Марина, в кафе «Пингвин» в детстве не встречались? — спросил Саша. — Представляешь, ты с девчонками, а я с Серегой. И мы за соседними столиками едим каждый свой пломбир и не знаем, что когда вырастем, поженимся.

— А почем знать, — сказал Сергей, — вполне может быть, что вы и встречались. В кафе, а может на какой-нибудь Новогодней елке в Доме детского творчества или просто на улице. Но всему свое время, чего тут говорить. Встретились сейчас и то хорошо, а ты бы знала, Марина, как я его уговаривал на тот день рождения пойти! Не хотел, упирался! Сейчас-то ты хоть мне благодарен?

— Благодарен, Серега, благодарен, — сказал Саша.

— И я благодарна, — поддержала Сашу Марина.

— Поэтому, я смею надеяться, что вашего сына вы назовете в честь меня Сережей, — скромно потупив взор, произнес Сергей.

— А если будет девочка? — рассмеявшись, спросила Марина.

Сергей задумался.

— Сергея Александровна, — предложил он, — вроде звучит.

— Ладно, посмотрим, — согласился Саша, — еще время есть, чтобы подумать.

— Времени уже нет, — ответил Сергей, — потому, что я уже приехал.

Сергей пожал Саше руку, чмокнул Марину в щеку и вышел из машины возле своего дома.

— К обеду сегодня ждем тебя в гости, — сказала Марина Сергею, — будем отмечать второй день.

— Поэтому я с вами и не прощаюсь, — ответил Сергей, — и даже до свидания не говорю. Вы что, спать не собираетесь?

— Нет, — одновременно ответили Саша и Марина.

— Сумасшедшие, — сказал им Сергей, — любовь требует сил. Пока!

Он пошел к дому и скрылся в подъезде. Саша и Марина выехали из города и помчались к морю. Нужно было спешить, потому что над гладью воды уже розовела кромка пушистой фаты солнца. Ощущение утра царствовало над миром. Новый день, как новая жизнь зарождается из тьмы, расцветает и заставляет двигаться все живое. Птицы, щебеча, носятся по небу в поисках пищи, насекомые, жужжа, прячутся от птиц и сами ищут чего бы перекусить. На дороге за городом совсем нет машин. Саша едет уверенно по гладкой дороге, недавно заново покрытой асфальтом.

— Ты дашь мне на обратном пути порулить? — спросила Марина.

— Конечно, — пообещал Саша, — ты уже научилась водить не хуже таксиста с двадцатилетним стажем.

— Учитель у меня хороший, — улыбнулась Марина, с любовью глядя на Сашу, — терпеливый и любящий.

— Вот когда с боев вернусь, — сказал Александр, — надо будет тебе, Марина, на права сдать. Отец обещал машину нам подарить, будем по очереди ее водить то я, то ты.

— Хорошо, — согласилась Марины, — только ты возвращайся поскорей.

— Я вернусь, — ответил Саша, — что со мной станется.

Они свернули с асфальтовой дороги и поехали по ухабам и колдобинам мимо плотных зарослей кустарника.

— Приехали уже? — спросила Марина.

— Почти, — ответил Саша.

И на полном газу влетел на пирс и остановился у самого края. Марина громко завизжала от страха и восторга. Из открытого окна пахло водорослями и водой. Море тихо шумело, разбиваясь о бетонные сваи пирса у них под колесами.

— Смотри, Марина, кромка солнца уже показалась, вон там на горизонте, — сказал Саша, — давай из машины выйдем на пирс, чтобы лучше все увидеть. Это зрелище незабываемое. А многие люди так и живут всю жизнь, не видя восхода солнца, не слыша птиц. Им не до этого. А у меня мечта есть. Хочешь, расскажу? Только ты не смейся! Обещаешь?

— Обещаю! — поклялась Марина.

— Я хочу северное сияние посмотреть, — признался Саша. — Как в детстве увидел картинку в книжке, где над белыми просторами черное небо и в нем разноцветными огнями переливается северное сияние, так и заболел. Оно мне даже ночь сниться. Неужели оно и в самом деле такое красивое?

— Не знаю, — ответила Марина, — я и сама его никогда не видела.

— А хочешь посмотреть? — спросил Саша.

Марина кивнула.

— Мы с тобой поедем на север зимой, — пообещал Саша, — далеко-далеко на север. В Мурманск. На Новый год. В Новый год там обязательно будет северное сияние и мы его увидим.

— Хорошо, — согласилась Марина, — в Мурманск, так в Мурманск.

— Пойдем на пирс, — предложил Саша, — сейчас солнце поднимется и станет тепло-тепло.

Марина кивнула, повернулась, чтобы открыть ручку двери и увидела, что на пляже они не одни, а от горящего невдалеке костра на берегу в их направлении неторопливо движутся три мужские фигуры. Марина вгляделась в серую дымку рассвета и увидела, что рядом с костром стоят еще две машины, а возле них копошатся какие-то люди.

— Ой, Саша, — испуганно сказала Марина, — смотри здесь кто-то есть.

— Ну и что? — улыбнулся Саша. — Люди тоже отдыхают. Сегодня же выходной.

— Они сюда идут! — сказала Марина. — Мне страшно. Давай, скорее, уедем!

— Да, что ты, Маришка, не бойся, — рассмеялся Саша, — рыбу люди ловят или просто пикник у них. Что же всех за бандитов принимать? Может спички люди дома забыли, хотят у нас спросить.

— Какие спички, Саша? — встревожено спросила Марина. — У них же костер горит!

— Не бойся, пожалуйста, — попросил Саша, — нам с тобой три туриста не страшны. Не думай глупостей, не пугайся и все будет хорошо.

Марина, посмотрев на приближающиеся мужские фигуры, подумала, что может быть, правда, она зря волнуется. Вполне возможно, что люди чего-то спросить хотят. Может быть, вообще не местные и дороги не знают. Или тоже рассвет приехали встретить. Мир ведь не злой, вон какой он прекрасный.

Успокоившись, она подошла к капоту машины и села рядом с Сашей, поплотнее укуталась в прихваченный из дома свитер. Солнце уже выглянуло из-за горизонта, расплескав по поверхности моря миллионы искрящихся и сверкающих бликов. Чистое небо вспыхнуло ярким розовым перламутром, как будто открылась огромная морская раковина с сияющей красной жемчужиной внутри. Как прекрасен мир, когда ты влюблен и счастлив.

Сзади за машиной послышались шаги.

— Эй, вы, — окликнул молодоженов наглый хриплый голос, — это наше место.

Саша медленно повернулся. Марина была права — натуральные ублюдки. Почему-то Саше последнее время просто «везет» на криминальные ситуации. Раньше такого не было. Позади их машины стояли три парня лет двадцати пяти, один из которых поигрывал тяжелой ребристой металлической дубинкой. Саша взглянул на Марину. Та вся сжалась и дрожала, глядя на него испуганными глазами. Саша постарался широко и спокойно улыбнуться, шепнул ей на ухо, обняв: «Сядь, пожалуйста, в машину и не выходи». Послышался глухой удар металла о багажник.

— Плати за парковку, дядя, — сказал тот же хриплый голос, — сто баксов. А не то заставим твою красотку в кустах долг отрабатывать. Вперед, назад, вперед, назад!

Сиплый недвусмысленно показал, как именно девушка будет отрабатывать «долг». Бандиты заржали.

Саша скрипнул зубами и резко повернулся лицом к подонкам. Даже само упоминание о его жене в таком тоне взбесило бы его, а они еще осмелились намекнуть что-то о кустах и о долге!

— Будь здесь, — спокойно сказал Саша Марине, посадив ее внутрь автомобиля, а сам шагнул навстречу хулиганам.

Те, увидев, что мужчина идет к ним, отошли чуть-чуть назад и опять нагло заржали. Было видно, что они изрядно выпивши. Саша, приблизившись, остановился.

— Чего вылупился, кальмар ёбаный? — спросил тот, что был с дубинкой. — Гони капусту!

— Он не хочет давать капусту! — с издевкой произнес второй — толстяк с черными усами. — У него нет капусты, он бабой своей расплатится!

— Давайте разойдемся подобру-поздорову, — спокойно предложил Саша.

— Что, приссал, чмо? — сказал третий худой парень в десантской тельняшке с золотой фиксой. — То-то же, гони деньгу сначала или бабу свою нам давай попользоваться!

Саша полез в карман брюк, где у него лежали подаренные его родителями на свадьбу триста баксов. Он распушил их веером и повертел перед глазами хулиганов.

— Столько хватит? — спокойно спросил он.

— А ну, быстро, давай все! — заорал сиплый. — Все баксы!

— Берите, — вежливо сказал Саша и шагнул ему навстречу, протянув деньги левой рукой.

Сиплый, введенный в заблуждение, автоматически шагнул навстречу Александру, растопырив пальцы, ухмыляясь и не сводя взгляда с денег. «Дурак!», — подумал Саша, в мановение ока длинным прыжком оказался возле сиплого, отдернул левую руку с деньгами назад, а правой с размаху врезал ему прямо в кончик носа. Сиплый не успел даже поднять руки, чтобы защититься. Хруст раздался такой, что показалось что дал трещину пирс. Сиплый рухнул на задницу, выронив свою палку, кровь из его носа водопадом брызнула на желтую футболку с надписью «Kiss me». Саша ногой отправил железяку за край пирса в море и подальше засунул деньги в карман.

Испуганный толстяк тут же что-то выхватил из кармана и взмахнул над головой. Зазвенел металл и в руках у него появилась толстая телескопическая дубина. Сиплый, подвывая и утирая нос рукой, отполз подальше от Саши и там упал навзничь. Худой согнулся и съежился, как волк, втянул голову в плечи и встал в боксерскую стойку. Но нападать первыми они почему-то не спешили. Саша решил, что с них хватит. Нос у сиплого, который оскорбил Марину, раздроблен, вон кровища хлещет, как кетчуп из помидора. Достаточно с них науки на этот раз.

— Ладно, жлобы, вы можете уйти сейчас, — сказал им Саша, — пока целы ваши руки-ноги. Я вас отпускаю.

Но они не ушли. Уцелевшие хулиганы стояли, напрягшись, как два хищника, громко дыша своими полуоткрытыми ртами. Саша опустил руки и, идя к машине, повернулся к ним спиной. Тут же толстый, взмахнув дубиной, с воплем бросился на него.

Марина завизжала что было мочи, Саша резко обернулся, ушел от удара металлической дубины, перехватил кисть толстяка и, безжалостно вывернув ему руку, толкнул на землю. Дубина мгновенно оказалась у Саши, а хорошего удара ей по голове толстяку хватило, чтобы тот потерял сознание и растянулся на пирсе, как тюлень. Саша выкинул дубину в воду. Он не любил все эти дубины и нунчаку, потому что привык драться голыми руками. Саша отвлекся на жирного с дубиной и на секунду упустил из поля зрения худого.

Тот не преминул воспользоваться этим, резво подскочил сбоку и черкашом задел таки несильно челюсть Саши, а вторым ударом попытался попасть ему в ухо, но Саша от удара закрылся, отошел и врезал носком ноги в бок худому. Тот скорчился от боли и отскочил, но дыхания не потерял, а снова кинулся в атаку.

Он двигался быстро и от ударов уходил. Видна была спортивная подготовка. Но пьяный боец выдохся через минуту и, пропустив несколько увесистых оплеух, потерял равновесие и слетел в море с пирса. Он плюхнулся спиной, подняв ураган брызг. Саша просто играл с ними, бил не сильно, боясь убить.

К моменту, когда худой совершил принудительный прыжок в воду, очнулся сиплый. Он увидел трагический расклад дел, барахтающегося в воде и лежащего недвижимо своих дружков, размазал кровь по футболке и, падая и петляя, как заяц побежал в сторону костра.

Толстый быстро очнулся от удара и снова бросился в атаку на Сашу. Он пер, как танк, махая пудовыми кулаками и норовя зашибить ими Сашу, как палицей. Но попасть по цели он не мог. Саша легко уклонялся от ударов, нырял толстяку под руки, еще и улыбался, как будто это доставляло ему удовольствие. Раздухарившись и разозлившись, толстый носился за ускользающим Сашей по пирсу и не заметил, как оказался на самом его краю. Неожиданно для толстяка Саша напал сзади и унизительным пинком отправил его за пределы пирса. Толстый завизжал, как хороший кабанчик и, дергая ногами, плюхнулся в волны.

Саша с торжеством победителя посмотрел на Марину. «Это еще что? — как бы говорил он. — Мне таких бойцов два пучка ничего не стоит за борт поскидывать!» Саша был даже доволен, что вот так по-киношному он защитил Марину от посягательств хулиганов. Но Марина не знала как вести себя — то ли плакать, то ли смеяться. Она подбежала к мужу и, прижавшись к нему, прошептала:

— Давай уедем отсюда скорее!

— Конечно, — согласился Саша, — конечно, уедем. Жаль только, что эти подонки испортили нам праздник и не дали посмотреть рассвет.

— Жаль, — повторила Марина.

Саша увлек за собой жену, посадил ее в машину, а сам сел за руль. Марина вся дрожала. Но почему, почему вот так вот все в этом мире придумано? Почти всегда, когда тебе хорошо и радостно, всегда найдется подонок готовый сделать тебе гадость! И если у тебя душа поет, найдется кому в нее плюнуть! Марина тихонько заплакала от жалости к себе и к Саше. Что у них не получилось посмотреть восход солнца в их первый день совместной жизни. Машина быстро завелась, Саша стал сдавать назад, выезжая с пирса, когда внезапно неизвестно откуда взявшийся черный джип, выскочив из облака пыли, преградил им дорогу.

— Это что еще за чертовщина? — ругнулся Саша. — Кино не кончилось?

— Не выходи! — взмолилась Марина. — Может быть они уедут?!

Но похоже бандитская машина уезжать не собиралась. Напротив, мотор заглох и из нутра черного джипа вышли четверо мужчин. Сиплый с разбитым носом, крепкий черноволосый азиат, коренастый блондин и пожилой седовласый мужчина с загорелым лицом. Они стояли возле машины и ждали, что будут делать их жертвы загнанные в ловушку. Уехать Саше с Мариной было некуда — своим джипом бандиты загородили узкий проход.

— Ну, блин, видимо мало им попало! — разозлившись, сказал Саша, открывая дверь.

— Не надо больше! — крикнула Марина. — Постой! — но Саша ее не послушал.

Он вышел и встал возле автомобиля, опершись на него.

— Что парень драться умеешь? — негромко спросил с издевкой мягким голосом седой.

— Да, умею, — ответил Саша. — Убери машину с дороги!

— Ты друзей моих покалечил, — так же спокойно и негромко возразил седой, — плати пятьсот баксов им за моральный ущерб… И в края.

Потом искоса взглянул на вылезающих из воды худого и толстого и добавил:

— И на лекарства.

Саша подумал, что можно, конечно, сейчас сесть в машину и протаранить, поехав назад их блестящий джип. Бандиты с дороги разбегутся. Но свернуть их автомобиль в сторону и уехать домой у его «Жигулей» однозначно не хватит мощи. Но и драться с ними Саше совершенно не хотелось.

— Уберите машину в сторону, тогда и поговорим о деньгах, — сказал Саша, — где гарантия того, что вы позволите нам уехать?

— Гарантий никаких, мальчик, — сказал седой, — тебе не о гарантиях нужно думать, а о том, как шкуру свою спасти. Будешь себя хорошо вести — цел останешься.

Марина открыла дверь и робко выглянула из машины.

— Отпустите нас, — попросила она дрожащим голосом, — у нас сегодня свадьба была…

Вся банда дружно заржала.

— Примите наши соболезнования, мадам, — издевательским тоном произнес седой, — первой брачной ночи не будет. А если она и состоится, то не с женихом.

Свора седого даже завыла от восторга и опять разразилась громким хохотом. Было от чего. Марина была очень красивая, стройненькая. Каждый бы согласился с ней позабавится! Саша рассвирепел.

— Уроды! — со злостью сказал он. — Я вам руки вместо ног сейчас повтыкаю!

— Ух, ты, — удивился седой, — какой текст! Спиши слова!

— Научись писать сначала, — сказал ему Саша.

Седой чуть-чуть отвернулся и посмотрел в небо. Розовые лучи восхода светили ему прямо в лицо. Солнце поднималось все выше.

— Кореец, — обратился он к азиату, — научи-ка сынка хорошим манерам. Докажи, что деньги тебе не зря плачу.

Азиат кивнул и медленно двинулся на Сашу походкой пумы, неслышно скользя подошвами мягких ботинок по гравию. Саша узнал эту школу боя — когда-то он и сам был поклонником Брюса Ли. Знал он в ее системе защиты и множество слабых мест. Кроме того, солнце светило прямо в глаза азиату. Саша поиграл своей тенью то, заслоняя ей лицо Корейца, то, отступая и слепя его.

Когда тот сощурился от ярких лучей и замешкался, Саша пошел в атаку. Несколько его ударов из коллекции старика-спецназовца удачно достигли своей цели, Оглушенный Кореец потерял ориентацию, сделал несколько грубых ошибок, глупо налетел пару раз на кулак и рухнул, как подкошенный.

Видно было, что он когда-то был хорошим мастером, но видимо долгое время уже не занимался и «заплыл жиром», потеряв сноровку. Хотя нужно отдать должное и Корейцу — он успел пару раз ощутимо залепить Саше по лицу и по торсу.

Возглас удивления вырвался у бандитов, когда азиат позорно упал у ног Саши.

— Да, — сказал седой, — а уж понтов было! Кирпичи ломал, а с пацаном справиться не может!

Видимо эти слова подстегнули проигравшего и поверженный Кореец снова вскочил на ноги. Видимо, он боялся потерять оклад, о котором намекал седой. Корейца шатало, как Ваньку-Встаньку, он был в нокдауне, узкие глаза никак не могли остановиться, вращаясь куда попало. Саша не стал дожидаться, когда тот придет в себя, и безжалостно залепил ему жесткое маваши справа ногой в голову. Кореец, принудительно вальсируя, сделал пару шагов и безмолвно ушел в глубокий нокаут, медленно упав плоским лицом на гравий пирса.

— Накажи его, — сказал седой еще кому-то.

— Скот Лесной , 28.06.2002

Разговор с Сашей Хемон | Колум Макканн

Саша: Начало «Танцовщицы» потрясающее. Вы начинаете с повествования, которое передает опыт Советской Армии во Второй мировой войне, предметом которого являются «они», а в конце раздела показан шестилетний мальчик, который ждет своего отца, одного из «них» — кто мог быть одним из них — пришедшим с войны. Это говорит о том, что судьба мальчика (а мальчик, конечно же, Рудольф Нуриев, будущий танцор) связана с коллективным опытом, о котором вы говорите.На нескольких страницах вы изящно переходите от коллективного исторического (всего) опыта к индивидуальному, и эта связь носит не теоретический, а эмоциональный характер. Каковы, на ваш взгляд, отношения между коллективным и индивидуальным, между историческим и частным? И пока мы занимаемся этим, как вы думаете, какое место занимает литература по отношению к этим категориям? Это отношение является вопросом исследования (как вы, очевидно, много исследовали), воображения или опыта?

Colum: Вопрос о том, пишем ли мы свою историю или история пишет нашу историю за нас, такой глубокий, колючий, сбивающий с толку и даже забавный для современного писателя, не правда ли? Работа «беллетристики» (если такое слово подходит, а я не уверен, что это так, я бы лучше сказал «рассказ» или «рассказчик») состоит в том, чтобы творчески исследовать маленькие анонимные уголки человеческого опыта. , где невыразимое было обращено во тьму.Но есть неизбежная сила публичных событий и истории. Писатель желает заглянуть внутрь темных углов, чтобы разобраться в комнате, которую историки, критики и журналисты уже вычистили или вычистили. Поэты, конечно, тоже так поступают. Сценарист должен быть так же укоренен, как и поэт, в том, как слова звучат, выглядят и сталкиваются друг с другом. Я не вижу особой разницы между работой поэта и работой писателя. Никогда не иметь. У тебя?

Саша: Нет, никогда — во-первых, у поэта и писателя нет работы, или у них не должно быть работы.(Вы когда-нибудь читали стенограммы судебного процесса над Иосифом Бродским в Советском Союзе? Основное обвинение было в «паразитизме».) Но, что более важно, поэзия и «художественная литература» (я бы сказал, проза) о языке — они язык — поскольку язык является основным средством взаимодействия человека с миром и с одним человеком с другим. Литература заставляет язык размышлять о самом себе, что не является предметом самореференциальной постмодернистской акробатики, а является единственным доступным для всех средством доступа к коллективному человеческому опыту.Конечно, можно упустить эту невероятную возможность — литература содержит историю человеческой жизни с незапамятных времен, ее просто нужно прочитать (или послушать) — и отделить литературу от языка, превратить ее в рыночный товар и продать это как набор экспертных навыков, в то же время выдвигая на первый план «писателя» как человека, настолько умелого и настроенного на свое «время», что он может быть своего рода проверенным рынком пророком.

Colum: Я не совсем понимаю, что такое коллективный исторический опыт.Кто мог бы признать такой опыт? Узнает ли он себя? Я, конечно, согласен с вами в том, что все связано с языком и что язык сам по себе является коллективным человеческим опытом. Сам факт выбора слова (или, желательно, правильного слова) заставляет нас занять привилегированное положение.

Sasha: Что ж, коллективный ирландский исторический опыт — это то, что делает вас, например, ирландцем — история, понятная ирландцу, что-то, что определяет кого-то как ирландца, в отличие от английского, не говоря уже о боснийском.В то же время на определенном уровне существует коллективный исторический опыт, который ирландцы и англичане разделяют, не всегда доброжелательно, — опыт, который связывает их, даже если они находятся в конфликте, и противопоставляет их друг другу. И язык, конечно же, играет важную роль в определении, создании и записи этого опыта.

Colum: Патрик Кавана, ирландский поэт, сказал, что ему казалось, что единственно допустимое насилие — это то, чего абсолютно невозможно избежать. Думаю, в первой половине 20 века справедливо будет сказать, что ирландцы сознательно использовали язык как инструмент против насилия англичан.Конечно, этот язык менялся и менялся. В последние годы стало ясно, что наиболее значимые поэты пришли с севера. В то же время положение писателя в современной республике (на юге), хотя и более публичное и признанное, далеко не так важно, как раньше. Раньше это имело гораздо большее значение. Сейчас мало кто боится нашего укуса. Ненавижу говорить, что многое из того, что мы делаем, скрыто и приукрашено, особенно когда оно противопоставляется великим ирландским писателям прошлого. На нынешнем рынке кажется, что мы все дальше и дальше отдаляемся от языка.

Я думаю, что Кавана мог сказать о языке то же самое, что он сказал о насилии: правильное слово — это то, чего нельзя избежать. И все же мы должны писать из загадочного, безрассудного места.

Саша: На (на первый взгляд) ином примечании: мне пришло в голову, что наша настойчивость в отношении языка как вещи в литературе логически ведет к непредставляющим или трансформационным возможностям создания литературы, в отличие от репрезентативных, псевдопредставляющих. реалистично-психологические способы письма, доминирующие, увы, в современной англо-американской литературной продукции.Итак, вот еще одна причина, по которой я так восхищаюсь Dancer: вы выбрали предмет: танец — тело в пространстве и времени, — что, возможно, является человеческой деятельностью, наименее представимой и воспроизводимой в языке. Вы заставили себя искать трансформационные возможности передачи танца на языке. Вы заставили себя писать стихи. Было ли это труднее или легче?

Colum: Я полагаю, что писатель должен следовать этой безрассудной внутренней потребности, чтобы отправиться в путешествие в ненадежную или, возможно, недокументированную область человеческого опыта.В случае танца его цель часто состоит в том, чтобы описать то, что иначе кажется неописуемым. Для меня было большим ужасом найти язык, на котором можно было бы это выразить. И часть проблемы. Я не думаю, что благодаря предсказуемости можно достичь чего-то захватывающего — это как последняя глава в Nowhere Man. Красота неожиданности. Для Dancer я начал складывать слова вместе, выстраивая их на странице, пока мне не казалось, что они звучат правильно. А потом я подошел к профессиональным танцорам и сказал: «Вы не могли бы послушать это, пожалуйста?» Это похоже на танец?

Что привлекло меня в танце, так это его жестокость.Я имею в виду, что тело подвергается ужасающей жестокости, чтобы добиться видимости непринужденности. В каком-то смысле это похоже на письмо.

Вначале, во время исследования, я прочитал в биографиях, что первый публичный танец Рудольфа Нуреева состоялся в шестилетнем возрасте для раненых российских солдат, отправленных домой с фронта. Какой образ. Маленький белокурый мальчик танцует для мужчин, переживших одно из самых ужасных событий века. Несомненно, история этих солдат (если хотите, их история) была так же важна для молодого Рудольфа Нуреева, как и тот факт, что это был его первый публичный танец.Как мы можем рассказать историю этого танца, не рассказывая историю солдата?

Как выяснилось, это выдумка. Я узнал об этом только за последние несколько дней. Я был ошеломлен. Сам Нуриев сочинил для солдат выдумку о танцах. Он лгал. Биограф воспринял это как факт. Я взял «факт» и попытался выдумать его. Это заставляет меня думать о чудесной карусели, на которой мы сидим… как часто деревянная лошадь отталкивает нас в ожидающую толпу.

Конечно, писать за пределами того, что мы якобы знаем или не знаем, — огромная задача. Часто это может превратить автора рассказа в своего рода манию величия: он должен попытаться очистить коллектив до индивидуума, пытаясь преодолеть общепринятую историю. Полагаю, это высокомерно. Я имею в виду, согласитесь ли вы со мной, что писатели вообще высокомерные ублюдки? Идея о том, что кто-то может захотеть прочитать то, что вы написали, — это впечатляющий скачок, не так ли? И все же — за этим — нужно верить, что из нашего высокомерия может возникнуть что-то самоотверженное?

Саша: Знаете что, я не считаю это высокомерием: язык принадлежит мне так же, как и всем остальным.Надежда на то, что кто-то может захотеть прочитать то, что вы написали, — всего лишь надежда, и она отличается по степени, но не по сути, от надежды на то, что, когда вы говорите, кто-то может вас услышать. Думать, что кто-то должен или должен прочитать вас, — высокомерно, и Бог знает, что есть много писателей, которые любят жаловаться на то, что их читают недостаточно.

Колонка: Ах да, вы правы. Факт написания не обязательно высокомерен, но ожидание, стоящее за ним, может быть. Это важное, если не определяющее отличие.

Саша: Это может быть печальный факт (для «писателя»), но «читатель» ничем не обязан «писателю». Это просто, но я пишу в надежде, что смогу засвидетельствовать историю. И я не имею в виду историю больших событий и великих людей — скорее, историю человеческого опыта, от пылинок, плавающих в моей комнате, до геноцида. Это следствие необходимости участвовать в истории, из которой я — как наспех собранный человек — всегда исключен великими гребаными людьми и властью.Я считаю это вопросом простого выживания, а не своей работой как писателя (или «писателя») — я писатель лишь случайно, потому что в каком-то смысле у меня нет выбора, это средство выживания. Но всегда есть опасность скатиться к своего рода историческому солипсизму — одна из вещей, которые меня впечатляют в Dancer, — это то, что вы извлекаете историю жизни другого человека из истории грубых фактов. Вторая мировая война, женщины моют раненых. Я прочитал гору книг о Второй мировой войне (по той или иной причине), особенно о Восточном фронте, но когда эта женщина моет этих солдат, я представляю себе, как понимаю, на что это могло быть похоже (и все же мы точно не знаем, что это).Я подошел к познанию настолько близко, насколько это возможно, но на самом деле не испытал этого. Вы переписали историю как жизнь, воссоздали факты как опыт.

Colum: Я написал это в своего рода слепой дымке: идея о женщинах, моющих солдат, казалось, была «на войне», а также «вдали от» войны.

Я думаю, что история часто ограничивается механизмом фактов. Но факты — вещь корыстная: они могут остаться без матери, без отца, отправлены в детский дом для упаковки картонных коробок. Вот тут-то и появляется писатель.Вы смотрите на «факты», а затем пытаетесь последовать за неясным побуждением и посмотреть, куда оно вас ведет. Для меня это привело меня к этой женщине, моющей солдат. Не знаю, откуда она. Я просто читаю, читаю и читаю — буклеты о зимних войнах, стихи русских писателей, общепринятые истории, а затем, когда я поехал в Россию на исследования, я взял интервью у стариков в военных госпиталях — и собрал все это в воображаемый рассказ, который я надеюсь, был честным и представительным.

Но мой первый инстинкт — попытаться рассказать хорошую историю таким количеством или небольшим количеством слов, которые предполагают, что она «правильная» или «реализованная».Итак, факты, воображение и язык — все свернуто в плотный, но прыгающий мяч. И затем, конечно, мы используем опыт нашей собственной жизни, чтобы преодолеть пробелы.

Джон Бергер в цитате, которая стала почти клише, потому что она настолько совершенна и уместна для писателей, говорит: «Никогда больше ни одна история не будет рассказана так, как если бы она была единственной».

Саша: Да-да, согласен с вами, по большому счету. Но ради нашего разговора позвольте мне сыграть адвоката дьявола: зачем исследовать маленькие анонимные уголки человеческого опыта? Зачем беспокоиться о неважных переживаниях? Если история — это история величия человека, зачем тратить время на мелочи?

Colum: Прежде всего, история не может быть историей величия: это почти кажется логической невозможностью, не так ли? Я имею в виду, взгляните на Джорджа Буша.Достаточно сказано. История Соединенных Штатов в 2003 году была бы гораздо более острой, умной, провокационной и полезной для людей, если бы писатель, например, рассказал историю молодого рабочего-мигранта, или докера, или домохозяйки, или любого количества людей, чьи Истории традиционно похищаются и отправляются в тупик. Я не говорю (обязательно) о герое из рабочего класса. Я говорю об историях, которые на мгновение захватывают дух и заставляют осознать сам факт того, что вы живы.

Саша: Да, но Джордж «Маленький» Буш определяет то, как трудящийся-мигрант переживает свою жизнь — они могут быть арестованы и задержаны на неопределенный срок, они могут не получить работу, они могут быть убит одним из патриотов Эшкрофта, замаскированным под законника. Так что, даже если мы согласимся с тем, что Джордж Буш всего лишь мелкий провинциальный идиот-патриот, он может свалить этот мир с ног на голову. История может захватить дух, но Буш может забрать вашу жизнь. Что, во всяком случае, мы можем защитить от него и других «великих людей».»? Что стоит защищать? И как литература может его защитить?

Colum: Я думаю, рассказывая историю рабочего-мигранта — как его пинают, не говоря уже о том, как он пинает других, — вы рассказываете историю больших «великих людей». Я не имею в виду это в том смысле, что это больно самосознанием, фабрика «о-у-у-у-у-у-у». Книги, написанные исключительно вокруг идей, обречены на провал. Но я думаю, что маленький анонимный уголок — это то место, где большинство из нас живет своей жизнью, и те вещи, о которых говорил Фолкнер — храбрость, честь, надежда, гордость, сострадание, жалость и жертва, — можно найти в маленьком жесте или маленькая жизнь.Это вещи, которые стоит защищать. И литература может защитить их, сказав, что они существуют, они продолжают существовать и что они должны существовать.

Кто регулирует нашу жизнь? Кто решит рассказать нашу историю? Конечно, Буш никогда не расскажет историю рабочего-мигранта. Буш не стал бы мочиться на него, если бы он был в огне. Буш даже не верит в существование этой истории. Только когда рабочий прорезает колючую проволоку на ранчо Буша, он понимает, что там кто-то есть … и затем он отправляет своих приспешников убить «незваного гостя».«Работа писателя — быть наоборот. Работа писателя — перерезать этот забор. Это один из способов участия в истории.

Печальная часть вопроса, однако, заключается в том, что современный писатель вообще не рассматривается как часть политической или социальной сцены. Ему или ей не в наморднике. Я, конечно, не сторонник цензуры, но предпочитаю гнев. Но опять же, вопрос в том, виновата ли это наша вина? Мы виноваты?

Саша: Да виноваты мы, кем бы мы ни были.Я думаю, что произошло то, что писатели были понижены (некоторые сказали бы, повысили) до статуса профессиональных профессионалов. Предположительно, мы обладаем высокими навыками письма, и эти навыки ценятся рынком, за что мы получаем вознаграждение в виде отзывов, в которых хвалят эти навыки, академическими писательскими должностями, значительными достижениями. Все, что вам нужно, чтобы быть писателем, — это те навыки, которые — по крайней мере, в США — легко приобретаются в программах творческого написания. Литература была сведена к письму, писатели были отнесены к нерелевантным экспертам, а цена за то, что они были оценены рынком, — это, конечно, дегуманизация и овеществление.Писатель становится товаром или, если ему или ей повезет, франшизой — может ли кто-нибудь вспомнить, когда в последний раз, скажем, Джон Апдайк написал что-нибудь подходящее? И это лишь отчасти его вина — он находится в удобном положении, в котором не может написать ничего значимого. Писатели поздравляют друг друга с умелыми уловками и достижениями, и все это в относительной безвестности литературного рынка и вечеринок по случаю открытия. Вам будет трудно найти горячую, страстную полемику между писателями по какой-то эстетической, не говоря уже о политической, проблеме — кажется, никого это не заботит, а многие боятся показаться претенциозными.(Разве Granta недавно не рекламировала себя как журнал для людей, которые ненавидят литературу. Не дай бог литературу. Писать гораздо менее угрожающе и требовательно — все, что вам нужно сделать, это признать эксперта, когда вы читаете его или ее работы) Быть слышал, что я должен быть признан экспертом-профессионалом, но в тот момент, когда это происходит, все, о чем я могу говорить, — это мой (псевдо) опыт, который равен всем другим формам литературного опыта, ценимым рынком. Или, возможно, может быть интерес к «автобиографическим» аспектам моей работы.Я жажду субстанции. Литература — единственное, чему я доверяю в этом мире, она мне нужна, чтобы жить и выживать как мыслящее, чувствующее существо. Без него я никуда, я никуда. Я презираю людей, которые сводят литературу к письму.

Колонка: «Без литературы мы ничто, мы никуда». Важно то, что это важно. Это не просто застенчивый розыгрыш. Конечно, некоторые могут сказать, что это пахнет самомнением. Хорошо, достаточно честно. У меня нет времени тратить время на споры об этом.Это важно. Полная остановка.

Саша: Но как насчет безрассудной потребности сценариста подчиняться и укреплять господствующие структуры власти? В СССР было большое количество писателей, которые следовали своей внутренней потребности во власти или, по крайней мере, в чистом выживании? А как насчет западных писателей, бездумно воспроизводящих буржуазное «я» и организованную вокруг него фальшивую реальность, что, разумеется, имеет прямые политические последствия? Другими словами, о ком писатель вы говорите?

Colum: Я думаю о таких людях, как Джон Бергер, который с самого начала знал, что свобода начинается между ушами.Полагаю, проблема в том, что таких писателей, как Бергер, становится все меньше и меньше. Я не из тех, кто ворчит и скулит по поводу программ творческого письма — я думаю, что они имеют свое место, — но все чаще происходит то, что у нас появляются все эти мини-романы MFA, воспитанные и домашние. Ты поступаешь в университет, чтобы изучить X, Y и Z, как быть «писателем», а потом ты его заканчиваешь, и твои родители говорят: «Ну, теперь ты писатель, сынок, иди и пиши». И, конечно же, это имеет серьезные политические и социальные последствия: мы в конечном итоге усиливаем доминирующие структуры.Мы ничего не видели, и у нас мало времени для гнева. Керуак сказал, что писатель должен выйти, рубить доски и устраивать ад и никогда не насрать на всю эту тупую белую технику на кухне. Думаю, большинство из нас признало бы, что мы лучше читаем Керуака, чем того, кто сидит на заднице, стонет о рекламных отделах и целый день продвигается вперед. И это измельчение досок и возведение ада не обязательно является функцией действия — это также может быть функцией воображения. Другими словами, мы можем достичь измененного сознания в пределах языка: мы можем сделать это в пределах четырех маленьких стен.

И я полагаю, что автор рассказов, о котором я говорю, является идеализированной версией себя. Писатель — это вы. Автор сценария — Джон Бергер, Энн Майклс, Майкл Ондатжи, Эдна О’Брайен, Джим Харрисон, Дон Делилло, Киаран Карсон, Дональд Хейс, Гарсия Маркес, Фрэнк Маккорт, Питер Кэри, Майкл Каннингем… нужно ли мне продолжать? Вы говорили о Форде. Мне нравятся работы Форда. Но я полагаю, что автор рассказов, о котором я говорю, на самом деле осознает, что, хотя истории уже рассказывались раньше, существует глубокая потребность рассказать их снова.

Саша: Ага, а для кого писатель работает? Мне нравятся все эти писатели (а также Владимир Набоков, Бруно Шульц, Данило Кис, Франц Кафка, В.Г. Себальд, Натан Энгландер и т. Д.), Но все они, так сказать, проповедуют хору. Мы все ценим друг друга, преувеличиваем важность друг друга, в то время как бушмены мира правят всем. Зачем писать? Помимо истории, соревнующейся с литературой, и способности игнорировать ее, есть телевидение (и его пропаганда), есть фильм с всемогущими спецэффектами.Есть Интернет, что-то настолько близкое к супербиблиотеке Борхези, сколько у нас когда-либо было. Не говоря уже о том, что только в США ежегодно издается около 50 000 литературных наименований, то есть большое количество книг просто исчезает. Зачем писать рассказы? Зачем читать книги? Скажи мне.

Colum: Я читаю книги, потому что такие люди, как Джон Бергер, создают истории, которые заставляют мир замолчать. Я читаю его слова с таким удовольствием, которого не могу получить ни от чего другого, и хотя это может показаться сентиментальным, мир изменился в результате их прочтения.Я бы сказал, что это, по крайней мере, одна из веских причин для чтения книг — это может изменить мир каким-то крошечным политическим, социальным или моральным образом, и, черт его знает, нам определенно нужен наклон. Это еще и повод писать рассказы, не так ли? Телевидение и Интернет не конкурируют. Они не призывают к трудностям (а все хорошее, как правило, так же сложно, как и редко). Конечно, на личном уровне телевизор не может изменить мою собственную моральную вселенную, за исключением ужасающей реальности новостей.Конечно, телевидение достигает гораздо более широкой аудитории, и это дилемма для писателя.

Я должен согласиться, что эта фабричная линейка больных холодильников много пишет: все работают слишком много, чтобы быть крутым. Идея измученного писателя, говорящего от лица народа? Ну давай же. А как насчет писателей, говорящих с людьми? И да, издается слишком много книг. Но что с того? Время от времени будут появляться книги, которые изменят нас.

Есть два типа книг — хорошие и плохие (есть и уродливые, но не будем вдаваться в подробности).В конце концов, демократия времени оставит хорошие в живых. Я действительно верю. Я полагаю, что должен. В противном случае я бы упаковал все и взял ту работу, которую мне предложили в Лос-Анджелесе

.

Саша: Вы правы, но ваша (романтическая?) Надежда основана на предположении, что книги будут прочитаны. Но здесь перед вами Буш, главный продукт аллитерационной культуры, герой вымысла о благожелательном капитализме, священник лишенной языка, бессмысленной системы убеждений (а не мысли) — Буш — полная противоположность поэзии, враг языка и подумал.Я не имею в виду, что это оскорбление нелюбопытного Джорджа, а, скорее, чтобы указать на тот факт, что в Америке и мире, как их представляет Буш (и тех многих, кого он представляет сегодня), книги устарели, а не только ненужны. , но совершенно неважно. Нацисты ненавидели книги, но компании George & Co плевать. Книга может изменить ваш мир, но только так, как обезболивающие меняют ваш мир, когда вы испытываете боль — они скрывают боль. И они работают только для тех, кто страдает от боли.

Colum: Складывать угли себе на голову — это прошлое время для святых, и то только до определенного момента.Я не верю в уныние. Я согласен с тем, что вы говорите о том, что книги устарели для таких людей, как Буш, но почему-то это еще одна причина писать. Я не собираюсь разворачиваться и тратить свою жизнь на сочинение дерьмовых телешоу только потому, что мне кажется, что люди не слушают. В языке слишком много силы. Я считаю, что у нас должен быть гнев и вера в то, что это имеет значение. Да, это романтично. Но романтизм столь же действенен и, возможно, более продуктивен, чем уныние. Скажем так: когда север Ирландии раздирали на куски, член за гребаным, на Севере покупали книги, писали стихи (Хини, Лонгли, Карсон, Малдун писали политические стихи).

Я не знаю, исцеляли ли эти стихи какие-либо раны, но я должен верить, что они помогли, что факт их существования был средством, пусть даже непризнанным, против безумия. Я защищаю поэтов как президентов, но это было бы смешно — чтобы быть поэтом, нужно вступать в противоречие.

Как это было в Сараево? Каково вам было быть в Чикаго, наблюдая издалека? Имеют ли тогда значение книги? Я должен поверить, что вы написали Вопрос о Бруно из-за прямой ярости по поводу того, что происходило с вашими людьми, для ваших людей и вокруг них?

Саша: Во время осады Сараево была самой оживленной, самой страстной литературной и культурной сценой — люди публиковали книги, ставили пьесы и показывали фильмы как символические акты сопротивления сербскому фашизму.Эти события были не просто демонстративными актами сопротивления разрушению и культурному стиранию, они были общественной деятельностью, они укрепляли узы между людьми, в то время как одной из целей сербского фашизма было именно разорвать эти узы. Насколько я понимаю, они были также следствием постоянного прилива адреналина, вызванного главным образом постоянным страхом. Принято считать, что лучшая литература на Балканах пришла из Сараево во время и вскоре после войны.

Но в конце концов все сошло на нет — люди уехали в другое место, денег было мало, чтобы что-то сделать, и безнадежность, вместе с чувством того, что мир покинут их, в то время как злые силы, которые будут побеждены, сломали хребет многим боснийцам. , писатели в том числе.Сейчас трудно издать книгу, и очень мало людей читают, дети плохо образованы, нет издательского дела, библиотека еще не отстроена, но есть доступ в Интернет. В прошлый раз, когда я был в Сараево, я пошел в интернет-кафе, чтобы проверить свою электронную почту (будучи наркоманом), и парень рядом со мной счастливо просматривал сайты о зоофилии, совершенно не беспокоясь о присутствии других. Это было даже не из-за грубого патологического неприличия возбуждения от изнасилования зверей, а из-за того, что он чувствовал себя совершенно одиноким.Сараево и его культура были сложными, богатыми социальными сетями, но многие узы были разорваны. Литература была вопросом коллективного выживания во время войны, но она не могла (с точки зрения логистики) поддерживать свое отношение к жизни, часто изолированной и заброшенной, после войны, потому что не было социальной инфраструктуры, которая поддерживала бы ее.

Что до меня, в Чикаго, во время войны (и после), я читал навязчиво. Я читал книги, которые мне нравились до войны, чтобы увидеть, как они устоят перед лицом бедствия или, если на то пошло, перед лицом моего любимого профессора литературы, который стал одним из пяти ведущих националистических сербских лидеров. что сделало бы его военным преступником, если бы он не застрелился.Некоторые книги мне нравились даже больше, но некоторые из них я начал сильно ненавидеть. Я стал менее терпимым к плохим книгам, книгам с идеями и «писательству». Я поехал к Чехову, чтобы восстановить свою веру в возможность человеческой порядочности, но некоторые книги я швырнул в стену, плюнул на них и принял их как личное оскорбление (Best American Short Stories 1990, под редакцией Ричарда Форда, другого писателя-франчайзера). , был самым потрепанным.) Мне все еще трудно читать современную литературу, потому что большая часть ее — это просто письмо, причем часто плохое.

Я признаю, что мое разочарование, вероятно, связано с моей почти патологической потребностью в литературе — я разочарован, потому что я так сильно в нее верю. Добавьте к этому мой «боснийский», да и вообще восточноевропейский опыт. На протяжении многих поколений мои люди знали, что власть имущие не заботятся о них и их маленьких жизнях. Это подводит меня к вопросу: насколько ваша работа определяется вашим «ирландским» опытом? Вы написали книгу о русско-татарском танцоре. В любом случае, имело ли значение ваше ирландское происхождение?

Колонка: Что ж, я ирландский писатель.Я тоже житель Нью-Йорка. Я придерживаюсь этих двух противоречий и говорю, что, в конце концов, они вовсе не противоречат друг другу. Я полагаю, что мое ирландское происхождение, тот факт, что я здесь вырос, повлияли на мой язык и мое чувство опыта. Проведение летом в Северной Ирландии — услышать о том, что моих двоюродных братьев увозят и обыскивают британские отряды на обочине проселочных дорог — было переживанием, которое возмутило меня, политизировало меня, хотя я ничего не говорил об этом много лет. Я предполагаю, что в возрасте восьми лет он собирался в Лондон, чтобы встретиться с моим дедушкой, который был пьяным, ирландским эмигрантом, полумертвым лежащим в доме престарелых, и это заставило меня подумать, что письмо может что-то значить.Я вошел в дверь, и он сказал: «А, смотри, еще один гребаный Макканн». Но потом я дал ему бутылку виски и 200 сигарет, которые мой отец тайно пронес в комнату. Мой дед сидел у подушки и рассказывал мне истории о Войне за независимость, Гражданской войне в Ирландии. Я до сих пор помню его запах. Это было ужасно и незабываемо — но теперь стало совершенно терпимо в памяти. Мне понравился тот момент. На следующей неделе в школе в Дублине мне дали задание написать о человеке, которым я больше всего восхищаюсь.Я, естественно, писал о дедушке. Я был удивлен, что в мире есть такие люди, как он. Я вырос в пригороде Дублина. Я никогда раньше не был в Лондоне. Меня поразил тот факт, что такие люди, как он, были у меня в крови.

Кроме того, поучительным было само изучение ирландского языка — это не мой родной язык, но я вырос, изучая его в школе. Ирландский — это совершенно другой язык, сложный, звукоподражательный, а не описательный, и наклонный почти до загадки.Затем смешайте это с английским, и вы получите отличную смесь. Эта смесь имеет для ирландского писателя всевозможные политические и психологические последствия. Крупный толстый парень по имени Маллиган не просто спустился по лестнице — скорее, «статный пухлый Бак Маллиган вышел с лестницы, неся таз с пеной…»

Нас колонизировали, и мы использовали язык как оружие, чтобы победить наших колонизаторов. Джойс, Беккет, Йейтс, Уайлд и К ° взяли английский язык и написали его лучше, чем сами англичане.Итак, я вырос в стране, где язык по-прежнему уважают и любят — хотя все меняется, и в наши дни Дублин психологически становится побратимом Диснейленда. Это ужасно. Но это уже другая история.

Значит, мое ирландство имеет значение, но я не хочу становиться профессиональным ирландцем. Нет ничего скучнее. Некоторые говорят, что я в изгнании из Ирландии, но это чушь собачья. Я все время возвращаюсь: и в реальности, и в воображении. Я не думаю, что изгнание может существовать для писателя в наши дни (определенно добровольное изгнание), как это было для таких писателей, как Беккет.А ты? Как ты себя сейчас описываешь? Это вообще справедливый вопрос?

Саша: Я не описываю себя, я пишу книги, чтобы не описывать себя. Я считаю себя одновременно множеством людей. У меня постоянно возникают шпионские или актерские фантазии, я люблю множественные личности. Когда мой агент продавал мою первую книгу «Вопрос Бруно», она обедала с некоторыми людьми в Европе, которые были убеждены, что меня не существует. Меня это волновало. Что касается того, чтобы называть себя боснийцем, это политический выбор, а не онтологическая, метафизическая или генетическая ситуация.

Я составлен и определенно нестабилен. Я должен воплотить в жизнь все ее фантастические возможности в литературе, читать и писать. Литература — это то, что меня объединяет. В первую очередь, я писатель / читатель, все остальное вторично. Возможно, это квалифицируется как какое-то психологическое или психическое расстройство: синдром литературного фанатика или что-то в этом роде.

Одно из самых ранних эссе Хорхе Луиса Борхеса, написанное в 1922 году, называется «Ничто в личности.В нем слепой поэт говорит: «Нет целостного« я ». Любая из настоящих жизненных ситуаций органична и достаточна … Я, когда пишу это, лишь уверен, что ищу слова, которые наиболее склонны привлечь ваше внимание. Это предложение, несколько мышечных ощущений и вид мягких веток, которые деревья кладут за мое окно, составляют мое нынешнее «я» ». Не только правда, но и красиво.

Colum: Итак, деревья «кладут» ветви, и затем дерево отправляется на поиски леса.Полагаю, я бы назвал себя (поскольку у меня двое детей) в первую очередь отцом, а во вторую — писателем / читателем. Мне нравится, когда Пастернак говорит, что, несмотря на всю внешность, нужно много объема, чтобы наполнить жизнь.

Толстый Саша и городской партизан: протест и конформизм в Советском Союзе по Бонавиа, Дэвид: почти чистый твердый переплет (1973), 1-е издание

Изображение запаса

Опубликовано Хэмишем Гамильтоном, 1973

Использовал Состояние: Около прекрасного Твердая обложка

---

Об этом товаре

С расстегнутой суперобложкой, без надписи, очень чисто повсюду.В книге рассказывается о небольшом количестве храбрых людей, которые выступили против советской диктатуры в годы, последовавшие за смертью Хрущева. Автор поместил этих диссидентов в их социальный и политический контекст. Он анализирует важность еврейского движения в России и серьезность антисемитизма. Политика и тактика КГБ изучаются максимально внимательно. А последствия хронического экономического кризиса в России объясняются с точки зрения обывателя. Яркое изображение диссидентской жизни в Советском Союзе до его распада.Инвентарный номер продавца № 001294

Задать вопрос продавцу

Библиографические данные

Название: Толстый Саша и городской партизан: протест …

Издатель: Hamish Hamilton

Дата публикации: 1973

Переплет: Твердый переплет

Состояние книги: Приблизительно

Состояние суперобложки: Почти идеальное

Издание: Первое издание

О названии

Сводка:

Книга Бонавиа, Давида

«Об этом заголовке» может принадлежать другой редакции этого заголовка.

Описание магазина

Сосредоточение внимания на книгах, вышедших из печати, и современной научно-популярной литературе. По возможности предоставляются фотографии всех книг. Если они не отображаются в списках, пожалуйста, свяжитесь со мной, и я буду рад отправить копии по электронной почте. Все книги отправляются в пузырчатой ​​пленке и картоне с дополнительным быстрым пакетом почтой 1-го класса, если это возможно. Если потребуется, я с радостью процитирую дополнительную страховку. За границу книги будут отправлены стандартной авиапочтой, я сожалею, что не отправляю обычную почту.Обратите внимание, что иностранным покупателям книги весом более 700 г потребуются дополнительные почтовые расходы. Если указано, что «будет применяться уменьшенный почтовый сбор», продолжайте покупку в обычном порядке, и уменьшенная сумма будет снята с вашей карты. Если вы платите чеком или PayPal, пожалуйста, свяжитесь со мной перед оплатой. Я буду более чем счастлив ответить на любые вопросы, которые могут у вас возникнуть по любому из списков, поэтому, пожалуйста, свяжитесь со мной. [email protected]

Посетить витрину продавца

Условия доставки:

Заказы обычно доставляются в течение 1 рабочего дня.Стоимость доставки указана для книг весом не более 750 г. Если ваш заказ на книгу тяжелый или негабаритный, мы можем связаться с вами, чтобы сообщить, что требуется дополнительная доставка. См. Список.

Список книг продавца

Способы оплаты
принимает продавец

Проверять Денежный перевод Наличные PayPal Оплата при доставке (COD) Банковский тратт

4 столбца

4 столбца

Архив

06.18.21ЛитератураСаша Фрер-Джонс Поймай кролика 05.21.21РокСаша Фрер-ДжонсCAN04.09.21Нехудожественная литератураСаша Фрер-Джонс Золотой век американского эссе03.26.21ПопСаша Фрер-ДжонсЛана Дель Рей02.12.21ЛитератураСаша Фрер-ДжонсСаша Фрер-Джонс Модификации10.30.20RockСаша Фрер-ДжонсPylon09.11.20CountrySasha Frere-JonesБилл Каллахан06.12.20PopSasha Frere-JonesPerfume Genius04.17.20Экспериментальная музыкаСаша Фрер-ДжонсРоберт Эшли10.20.17Неформальная литератураСаша Фрер-ДжонсКонец полицейской деятельности06.16.17Экспериментальная музыкаСаша Фрер-ДжонсЯап Винк03.17.17ЛитератураСаша Фрер-ДжонсНочной океан 02.10.17Экспериментальная музыкаСаша Фрер-ДжонсThe Necks 27.08.21Праздники: 5-й столбец 4 столбцаПосмотрите, что будет дальше, когда нам исполнится 5 лет! 08.20.21Праздники: 5-й столбец4 столбца Праздники: 5-я колонна4 колонкиРастения! Растения! Растения! 23.07.21Праздники: 5-я колонна 4 колонны Великолепная семерка (галстуки) 07.16.21 Праздники: 5-я колонка 4 колонки Ни капли пить. . .07.09.21Праздники: 5-я колонна4 колонкиНочная лихорадка07.02.21Праздники: 5-я колоннаЛетние каникулы Увидимся в сентябре. . .06.25.21LiteratureBrian DillonTo Прогулка Один в Crowd06.25.21FilmMelissa AndersonSummer из Soul06.25.21Visual ArtKaelen Wilson-GoldieHuguette Caland06.25.21JazzGeeta DayalDon Cherry06.18.21FilmMelissa AndersonSummer из 8506.18.21RockSukhdev SandhuExcavate! 06.18.21Visual ArtEmily LaBargeEileen Agar06.11.21Visual ArtMark SinkerAlice : Curiouser и Curiouser06.11.21 Фильм Эрика БалсомРаботающие девушки06.11.21НонфикшнFT Let the Record Show06.11.21Визуальное искусствоДжоханна ФейтманГрегг Бордовиц06.04.21НонфикшнДжереми ЛибаргерЧтобы написать, как будто уже мертв Диллон Острова Брошенных05.28.21ФильмМелисса АндерсонУндина05.28.21Экспериментальная музыкаГита ДайалЙоши Вада05.28.21Визуальное искусствоДжоханна ФейтманЛинда Бенглис05.21.21ФильмМелисса АндерсонLa Piscine05.21.21Визуальное искусствоЛесли КамхиНан Голдин05.21.21Визуальное искусствоAruna D’SouzaBrand New Heavies05.14.21ЛитератураДэвид Л. УлинЖивое море пробуждающихся снов05.14.21Неформальная литератураДжесси Джезевска СтивенсО насилии и о насилии в отношении женщин Документальная литератураMegan MilksEverybody05.07.21Фильм. С. ХамраИстория трехдневного абонемента05.07.21Визуальное искусствоТаусиф НурДжонатан Линдон Чейз05.07.21Экспериментальная музыкаГита Дайал Напомнили инструменты04.30.21NonfictionDawn Lundy MartinКак сойти с ума, не теряя ума 16.21НонфикшнSjón On Time and Water04.16.21JazzHarmony HolidayФарао Сандерс04.16.21Визуальное искусствоАния ШремскиАджуа Гарги Нзинга Гривз04.16.21ФильмМелисса АндерсонЧасы04.09.21PoetryOmar BerradaThe Переводчик Desires04.09.21FilmShiv KotechaO Fantasma04.09.21Visual ArtRahel AimaRayyane Tabet04.02.21PoetryYusef KomunyakaaDouble Trio04.02.21NonfictionAdam WilsonPhilip Roth04.02.21Visual ArtAruna D’SouzaBlack Femme04.02.21FilmMichelle OrangeA Повести Springtime03.26.21FilmMelissa AndersonRosebud03.26.21Visual ArtAruna Д’СузаМэнди Эль-Сайег и Ли Бул03.26.21Экспериментальная музыкаГита ДаялГрэм Лэмбкин03.19.21Неформальная литератураДжули Филлипс Fierce Poise03.19.21Фильм Эрика БалсомL’intrus03.19.21Visual ArtJohanna FatemanGuadalupe Maravilla03.19.21NonfictionAnia SzremskiThe Нация Plants03.12.21LiteratureRumaan AlamVoices из Lost03.12.21TVMelissa AndersonIt это Sin03.12.21NonfictionBrian DillonAbsentees03.12.21Performance ArtJames HannahamRon Athey03.05.21LiteratureChristian LorentzenKlara и Sun03.05.21LiteratureJessi Jezewska StevensFake Accounts03.05.21 FilmAndrew ChanCenter Stage03.05.21Визуальное искусствоХанна БлэкГоре и обида02.26.21Нехудожественная литература Джереми ЛибаргерПоследний звонок02.26.21FilmMelissa AndersonMinari02.26.21LiteratureJeanine HermanThe Наглый Ones02.26.21PopGeeta DayalDisco Se Aagay02.19.21LiteratureBrian DillonLittle снег Landscape02.19.21FilmMelissa AndersonNationtime02.19.21Visual Artania SzremskiGoodbye, World02.19.21JazzBen RatliffJulius Hemphill02.12.21FilmEmily LaBargeBetty Бооп: снег White02.12.21FilmNick PinkertonDemonlover02. 12.21ФотографияАруна Д’СузаГордон Паркс02.05.21Нехудожественная литератураСухдев СандхуА Год с опухшими аппликациями02.05.21ЛитератураЛюси АйвзМэр Лейпцига02.05.21ФильмЭндрю ЧенАктриса сестры 202.05.21Визуальное искусствоДжоанна ФейтманДжойс Пенсато 29.01.21ФильмМелисса АндерсонJust Don’t Think I’m Scream Крейг, 22 января 21, ПамятиГиты Дайал, Гарольда Бадда, 01.15.21, Нехудожественная литература, Брайан Диллон, Позвольте мне сказать вам, что я имею в виду, 01.15.21, Нехудожественная литература, Джули Филлипс, Копенгагенская трилогия, 01.15.21, Визуальное искусство, Джоханна Фейтман, Кукольный домик Штеттхаймера, 01.15.21FilmGreg TateMLK / FBI01.08.21Визуальное искусствоAlex KitnickПубличная сфера в годы кондора КолонкиДесять самых читаемых обзоров за 2020 год.18.20Визуальное искусствоДжанет КрайнакART CLUB200012.18.20ЛитератураЯсмин СилАвентарь потерь12.18.20Нехудожественная литератураБен РэтлиффThe Sea View Has Me Again12.18.20ФильмМелисса Андерсон До свидания, Dragon Inn12.11.20ФильмМелисса АндерсонАммонит12.11.20Неформальная литератураДэвид Л.УлинБитие зла12.11.20ТеатрДэвид КотеТрамвайный автомобиль по имени Desire12.11.20Визуальное искусствоТеатрАруна Д’СузаSky HopinkaMalphinka12.04.20.04.20 ArtLynne TillmanEtel Adnan12.04.20Визуальное искусствоJohanna FatemanSalman Toor11.27.20Праздники: 5-я колонка4 колонкиС Днем Благодарения 202011.20.20ПоэзияБрайан ДиллонМузыка для мертвых и воскресших11.20.20FilmMelissa AndersonStardust11.20.20Визуальное искусствоJohanna FatemanJulie Mehretu11.20.20Мода Лесли КамхиО времени 06.20ФильмМишель ОранжSmooth Talk11.06.20ФотографияБрайан ДиллонДокументальный фильм в диспуте11.06.20Экспериментальная музыкаГита ДайалДуг МакКечни10.30.20PoetryAndrew ChanMy Имя Вырастет Wide Как Tree10.30.20Visual ArtAlex KitnickTITAN10.30.20FilmErika BalsomMilestones10.23.20LiteratureAndrew ChanPeach Blossom Paradise10.23.20FilmLauren Мишель JacksonTime10.23.20Visual ArtEmily LaBargeThao Нгуен Phan10.23.20Visual ArtJohanna FatemanAmy Sillman10.16.20PoetryMark PolizzottiThe Magnetic Fields10. 16.20ФильмМелисса АндерсонМартин Иден 10.16.20ЛитератураТрейси О’НилМолчание 10.16.20Визуальное искусствоКэтрин ДамманТишан Сюй 10.09.20ЛитератураМеган Милкс09.20FilmMelissa AndersonIrma Vep10.09.20PopSimon ReynoldsPrince10.09.20Visual ArtAruna D’SouzaMarking Time10.02.20LiteratureBrian DillonA Любителя Discourse10.02.20FilmHanif AbdurraqibYou’ve Гот Mail10.02.20JazzGreg TateSun Ра Arkestra10.02.20Visual Artania SzremskiAbdel Хади аль-Gazzar09.25.20LiteratureColm TóibínJack09. 25.20ФильмМелисса АндерсонПустая земля09.25.20Фанкиан ПенманПарламент и Funkadelic09.25.20Визуальное искусствоДжоханна ФейтманЛучита Уртадо09.18.20ЛитератураБрайан ДиллонLong Live the Post Horn! 09.18.20ФильмМишель ОранжКабаре09.18.20Нехническая литератураГита ДаялВагнеризм09.18.20TVХанна БлэкБоДжек Конькэн09.11.20ФильмМелисса АндерсонСибилла09.11.20Визуальное искусствоТим ГриффинСьюзан Голдман09.11.20НонфикшнДж. Howard RosierJust Us09.03.20LiteratureJessi Jezewska StevensThe Lying Life of Adults09.03.20LiteratureDavid L. UlinRed Pill09.03.20FilmJohanna FatemanTown Bloody Hall09.03.20Визуальное искусствоAruna D’SouzaWendy Red Star 218.2020: Праздничное воскресенье КолонныБольшое место, удобное место, закрытое и красивое место *
08.14.20Праздники: 5-я колонна4 колонкиЛетний секс08.07.20Праздники: 5-я колонна4 колонкиПреступление и наказание07.31.20Праздники: 5-я колонна4 колонкиАпокалипсис сейчас Яблоко их глаз07.03.20Праздники: 5-я колоннаЛетние каникулыНОВЫЙ ВЫПУСК СЕНТЯБРЯ 406.26.20ФильмМелисса АндерсонНайтхокс06.26.20Визуальное искусствоАруна Д’СузаМы Покупаем Золото06.26.20Визуальное искусствоAlex KitnickHorikawa Michio06.26.20TheaterDavid Cotea летнюю ночь Dream06.19.20LiteratureJennifer KrasinskiPortrait из Eye06.19.20Visual ArtLeslie CamhiDelacroix06.19.20FilmSukhdev SandhuThe 400 Blows06.19.20Visual ArtJohanna FatemanFelix Гонсалес-Torres06.12.20NonfictionBrian DillonTheory из Gimmick06.12.20FilmMelissa AndersonLadies и господа сказочной Stains06.12.20 Визуальное искусствоДэниел ПенниWell Now WTF? 06.08.20ЛитератураКэлен Уилсон-ГолдиНебольшие детали06.08.20Визуальное искусствоАлександр НагельМари Дениз Виллерс06.08.20Visual ArtEd HalterJODI06.08.20FilmSarah ResnickMy Человек Godfrey06.05.20Politics: пятый column4 ColumnsIn Solidarity05.29.20NonfictionBrian DillonIndex Cards05.29.20Hip-HopGeeta DayalBring Это Удар Back05.29.20FilmMelissa AndersonWattstax05.29.20Visual ArtAruna D’SouzaLorna Simpson05.22.20FilmMelissa AndersonFourteen05.22.20 Визуальное искусствоАния ШремскиАнни Абрахамс05.22.20ЛитератураЭрик Бэнкс Сезон ураганов05.22.20ЛитератураРуман АламМаленькие глаза05.15.20Визуальное искусство: 5-я колонкаПол ЧанПисьмо молодым художникам во время глобальной пандемии05.08.20LiteratureDavid Л. UlinA Детский Bible05.08.20PopAndrew ChanJoJo05.08.20Visual ArtJohanna FatemanGuo Fengyi05.08.20FilmNick PinkertonRobinson Crusoe05.01.20LiteratureQuinn LatimerMadeline Gins05.01.20Visual ArtJulia Bryan-WilsonMaria Auxiliadora да Silva05.01.20NonfictionDavid O’NeillThe Shapeless Unease05.01.20FilmErika BalsomVariety04. 24.20ФильмМелисса АндерсонМой любимый сезон 04.24.20ПопЭндрю ЧанФиона Эппл04.24.20TVМишель ОранжНормальные люди04.24.20Визуальное искусствоАруна Д’СузаНина Катчадориан04.17.20FilmMelissa AndersonPlay Misty для Me04.17.20NonfictionFT Warhol04.17.20TVJohanna FatemanVernon Subutex04.10.20Visual ArtBrian DillonAubrey Beardsley04.10.20PhotographyEd HalterWeegee04.10.20FilmAndrew ChanThe Clock04.10.20NonfictionThomas BellerAttention04.03.20Visual ArtAlex KitnickGerhard Richter04.03.20LiteratureHermione HobyBreasts и Eggs04.03.20Experimental MusicGeeta ДайалВенди Карлос04.03.20TVЭд Холтер Высокий уровень обслуживания03.27.20Нехудожественная литератураБрайан ДиллонКвадратные призраки03.27.20ФильмМелисса АндерсонОставить ее на небеса03.27.20ЛитератураРумаан Алам и их дети после них03.27.20Памяти Аруны Д’СузаМорис Бергер03.20.20Фильм. С. ХамраThe Conversation03.20.20Литература Джереми ЛибарджерThe Dominant Animal03.20.20АрхитектураNoah ChasinCountryside, The Future03.20.20ФотографияДжоханна ФейтманMadame d’Ora03.13.20FilmMelissa AndersonNever Rarely Иногда Artzunais03.13.20Literature Cortright03.06.20ЛитератураRumaan AlamWriters & Lovers03.06.20Visual ArtJohanna FatemanLeidy Churchman03.06.20FilmLeo GoldsmithBacurau03.06.20NonfictionThomas BellerChild Всея Light02.28.20TheaterDavid CoteWest Side Story02.28.20Visual ArtShiv KotechaSam McKinniss02.28.20FilmSukhdev SandhuDušan Makavejev02.28.20MultimediaGeeta DayalJohanna Went02.21.20FilmMelissa AndersonIt в себе: Black Heroines02.21.20NonfictionJulie ФиллипсВоспоминания о моем несуществованииУлинМашины в голове 02.14.20Нехудожественная литература Брайана Диллона Незначительные чувства 02.14.20ФильмМелисса АндерсонЯ была дома,
Но. . .02.14.20Visual ArtAruna D’SouzaJosephine Halvorson02.07.20NonfictionThomas BellerUnfinished Business02.07.20LiteratureJessi Jezewska StevensWeather02.07.20FilmNick PinkertonCane River02.07.20Visual Артания SzremskiNicolas Moufarrege01.31.20FilmMelissa AndersonNew Йорк, Нью-York01.31.20Visual Артания SzremskiTaking Shape01.31.20Visual ArtAruna D» Соуза, Ноа Дэвис, 31.01.20, Экспериментальная музыка, Гита Дайал, Джон Хассел и Фарафина, 01.24.20NonfictionMegan MilksКвартира на Уране 24.01.20FilmMelissa AndersonBeanpole 24.01.20Визуальное искусствоДжоханна ФейтманТереза ​​Марголлес 01.24.20Визуальное искусствоДжудит РоденбекПолин Боудри и Ренат ЛоренцФильм-блогер 01.17.20Litemus Ховард РозьеHomie17.01.20ТеатрТом СелларQueens Row01.10.20Визуальное искусствоДжеффри КастнерАгнес Денес01.10.20ФильмМишель ОранжМаленькие женщины01.10.20Экспериментальная музыкаГита ДайалАртур Рассел01.10.20ЛитератураБрайан ДиллонЧерный собор12.27.19Праздники: 5-я колонна4 колонкиНаши лучшие чтения за 201912.20.19ПоэзияБрайан ДиллонТри стихотворения12.20.19Визуальное искусствоТоби Хаслетт Театр операций12.20.19Визуальное искусствоДжоанна ФейтманХудожники Space12.20.19 Straight to Heaven12.13.19Визуальное искусствоАруна Д’СузаРучное переопределение12.13.19Нехудожественная литератураОзеро МикаБелые негры12.06.19Литература Джереми ЛибаргерBeautiful Aliens12.06.19ФильмМелисса АндерсонПортрет дамы в огне12.06.19Визуальное искусствоДжеймс ХаннахэмПоп.L12.06.19Визуальное искусствоАруна Д’СузаБасира Хан11.29.19Праздники: 5-я колонна 22.19ПопБен РэтлиффСтереолаб 11.22.19ТеатрДэвид КотНаследие11.15.19ФильмМелисса АндерсонАтлантика11.15.19Нехудожественная литератураСухдев СандхуЭто возвращает меня домой, этот поворотный трек15.19Visual Артания SzremskiAlina Szapocznikow11.08.19FilmMelissa AndersonThe Irishman11.08.19NonfictionDavid O’NeillLydia Дэвис: Очерки One11.08.19Visual ArtJohanna FatemanRachel Harrison11.08.19NonfictionGeeta DayalTony Конрад: Writings11.01.19NonfictionMegan MilksIn Сон House11.01.19FilmSarah ResnickMarriage Story11.01.19Visual ArtAruna D ‘SouzaMoMA11.01.19Нехудожественная литератураБрайан ДиллонБыстрый в Нью-Йорке 10.25.19ЛитератураДжесси Джезевска СтивенсШеф10.25.19ФильмМелисса АндерсонСинонимы10.25.19ЛитератураКейтлин ФиллипсSweet Days of Discipline10.25.19Visual ArtSowon KwonInhwan Oh20.18.19LiteratureBrian DillonThe Promise10.18.19FilmMelissa AndersonDowntown 8110.18.19Visual ArtAlex KitnickVija Celmins10.18.19Visual ArtJohanna FatemanJacolby Satterwhite10.11.19PoetryAndrew ChanArias10.11.19LiteratureRatik AsokanThe Incompletes10.11.19FilmNick PinkertonJoker10.11.19TheaterHelen ShawLinda Vista10.04.19LiteratureRumaan AlamThe Человек, Видела все10.04.19ФильмЭндрю ЧанПаразит10.04.19Визуальное искусствоАния ШремскиВ поисках дождя в небе10.04.19Экспериментальная музыкаGeeta DayalÉliane Radigue09.27.19LiteratureHari KunzruThe Топика School09.27.19FilmMelissa AndersonPain и Glory09.27.19Visual ArtKareem EstefanLawrence Абу Hamdan09.27.19Experimental MusicGeeta DayalTakis09.20.19NonfictionDavid L. UlinMake Он Крик, Make It Burn09.20.19LiteratureHanif AbdurraqibThe воды Dancer09.20.19FilmMelissa AndersonAd Astra09.20.19Visual ArtAruna Д’СузаЛесли Хьюитт09.13.19Нехудожественная литература ФТ Зонтаг09.13.19ФильмСухдев СандхуЛутц Даммбек09.13.19ЛитератураДжоханна ФейтманЗавещания09.13.19ТеатрХелен ШоуБетреял09.06.19МодаJ. Ховард РозьеВирджил Аблох09.06.19Неформальное искусствоЛорен БерлантБессмертный 09.06.19Фильм Эндрю ЧанThe Eloquent Screen09.06.19Визуальное искусствоЭд ХолтерАлвин Балтроп08.30.19Праздники: 5-я колонна Отбросы лета08.09.19Праздники: 5-я колонна4 колонкиPower Plays08.02.19Визуальное искусство: 5-я колоннаАруна Д’Суза Венецианская биеннале 201907.26.19Праздники: 5-я колонна4 колонкиHelter Skelter07.19.19Праздники: 5-я колонка4 столбцаКниги, жирные и тонкие07.12.19Праздники: 5-я колонка4 столбцаIl bel paese07.05.19Праздники: 5-я колонка 21.19ФильмМелисса АндерсонBefore Stonewall & Gay USA 06.21.19ЛитератураДжули Филлипс Родной язык14.19NonfictionSimon ReynoldsUnderland06.14.19LiteratureRatik AsokanHarbart06.14.19FilmLeo GoldsmithPrison Images06.14.19Visual ArtAruna D’SouzaTrenton Doyle Hancock06.07.19FilmMelissa AndersonRocketman06.07.19LiteratureBrian DillonThe ужин Guest06.07.19TheaterHelen ShawEverything, что произошло, и будет happen06.07.19Visual Артания SzremskiMundos Alternos05.31.19NonfictionMark PolizzottiUp Прыгнул через дьявола 31.05.19ЛитератураКуинн ЛатимерМалина05.31.19ФильмСухдев Сандху Час освобождения05.31.19Experimental MusicGeeta DayalDavid Rosenboom05.24.19MultimediaNoah ChasinReich Рихтер Pärt05.24.19NonfictionMegan MilksWhy Карен Карпентер Matters05.24.19FilmMelissa AndersonBooksmart05.24.19Visual ArtAruna D’SouzaWhitney Двухлетний 201905.17.19NonfictionMyriam GurbaRape: От Лукреция до # MeToo05.17.19FilmThomas BeardDiamantino05.17.19TheaterHelen ShawCurse голодающим Класс05.17.19МодаДэниел ПенниКэмп05.10.19ПопЭндрю ЧанДжамила Вудс05.10.19ЛитератураБрайан ДиллонЛэнни05.10.19ФильмМелисса АндерсонАсако I и II05.10.19Visual ArtRachel ChurnerHarmony Hammond05.03.19Visual ArtJeffrey KastnerMatthew Barney05.03.19FilmNick PinkertonNon-Fiction05.03.19Visual ArtJohanna FatemanArt после Stonewall05.03.19LiteratureAdam WilsonLoudermilk04.26.19FilmSarah ResnickQueen из Diamonds04.26.19Visual ArtJohanna FatemanMira Schor04.26.19Visual ArtFT Леонард Cohen04.26.19Experimental MusicGeeta ДаялМарьян Амачер04.19.19ПоэзияХаниф АбдурракибБезумный букет04.19.19ФильмМелисса АндерсонЕё запах04.19.19Визуальное искусствоАния ШремскиРеволюция снаружи.. .04.19.19PhotographyBrian DillonLuigi Ghirri04.12.19LiteratureRumaan AlamNormal People04.12.19NonfictionThomas BellerWorking04.12.19FilmMelissa AndersonHigh Life04.12.19Visual ArtAruna D’SouzaHuma Bhabha04.05.19TVCatherine DammanVeep04.05.19TheaterHelen ShawKing Lear04.05.19PopAndrew ChanMarvin Gaye04.05.19PhotographyEd HalterGirault де Prangey03.29.19 ФильмМелисса АндерсонСША03.29.19Неформальная литератураБрайан ДиллонНикто не смотрит на тебя22.19Visual ArtLori WaxmanYinka Shonibare CBE03.22.19FilmSukhdev SandhuInfrastructure на Film03.22.19Visual ArtAlex KitnickSiah Armajani03.22.19PopGeeta DayalAshes в Ashes03.15.19LiteratureJessi Jezewska StevensEEG03.15.19FilmAndrew ChanAsh Is Чистейшая White03.15.19Visual ArtJulia Bryan-WilsonFrida Kahlo03.15.19Visual ArtDavid DeitcherSarah Charlesworth03 .08.19НефикшнДэвид О’НилКто убил моего отца01.19ЛитератураДэвид Л. УлинИнструкции для похорон03.01.19ЛитератураБрайан ДиллонАмериканский гений, комедия03.01.19ФильмМелисса АндерсонМэпплторп03.01.19Визуальное искусствоАруна Д’СузаНари Уорд02.22.19ЛитератураСоуон Квон-Дуалл. Жизнь02.15.19ФильмМелисса АндерсонСорри Энджел02.15.19Визуальное искусствоЭд ХолтерРоберт Мэпплторп02.15.19Визуальное искусствоАния ШремскиДженис Гай02.15.19Экспериментальная музыкаГита ДайалРоберт Эшли02.08.19FilmMelissa AndersonThe Group02.08.19Experimental MusicSimon ReynoldsKankyō Ongaku02.08.19LiteratureLake MicahNegrophobia02.08.19LiteratureJulie PhillipsLost Дети Archive02.01.19PoetryAndrew ChanThe позолоченного Аукцион Block02.01.19In MemoriamNick PinkertonJonas Mekas02.01.19Visual ArtJohanna FatemanJoan Semmel02.01.19FilmCatherine DammanMarlon Riggs01.25.19Visual ArtWill HeinrichDana Schutz01 .25.19ФильмМелисса АндерсонПолет Красного шара 25.01.19ПамятиГиты ДайалПит Шелли 25.01.19ФильмТоби Хаслетт The Image Book01.18.19ФильмМелисса АндерсонЭлен Мэй 01.18.19ЛитератураМаксин Суонн, полный птичьего рта 04.19ФильмНик ПинкертонVice01.04.19ЛитератураДэвид О’НилХарк01.04.19ЛитератураБрайан ДиллонThe Water Cure01.04.19Визуальное искусствоЛори ВаксманМартин Симс12.21.18Праздники: 5-я колонка4 колонкиС праздником! 12.14.18Визуальное искусствоЛиз БраунМэнни Фарбер и искусство термитов 07.18ТеатрХелен ШоуСеть 11.30.18Визуальное искусствоДжейми Чан и Лия ПиресКай Альтхофф11.30.18Фильм Эндрю ЧанИф Бил-стрит могла бы говорить 11.30.18Визуальное искусствоАруна Д’СузаМарта Рослер11.30.18Experimental MusicGeeta DayalDeben Bhattacharya11.23.18Visual Art: пятые ColumnReinaldo LaddagaAndy Warhol11.16.18PoetryAndrew ChanThom Gunn11.16.18FilmMelissa AndersonThe Wild Boys11.16.18NonfictionBrian DillonInsomnia11.16.18Visual ArtBrian DroitcourThe Музей современного Love11.09.18NonfictionSukhdev SandhuK-Punk11.09.18FilmMelissa AndersonIda Lupino11. 09.18Визуальное искусствоАруна Д’Суза, Джек Уиттен, 11.09.18, Театр, Хелен Шоу, Кинг-Конг, 11 февраля 18, Литература, Эрик Бэнкс, Охота на малышей, 11 февраля 18, Нехудожественная литература, Джули Филлипс, Рожденная Посмертно11.02.18TVHannah BlackThe Хорошо Place11.02.18Visual Артания SzremskiAneta Grzeszykowska10.26.18ArchitectureDaniel PennyToward бетонную Utopia10.26.18Visual Артания SzremskiHilma аф Klint10.26.18FilmLeo GoldsmithBurning10.26.18TheaterHelen ShawThe Ferryman10.19.18FilmMelissa AndersonCan Вы когда-нибудь простить меня? 10.19.18LiteratureCharity ScribnerAnniversaries10.19.18NonfictionBrian Диллон Безумный, Плохой, Опасно знать 10.19.18Визуальное искусствоБоб НикасВсе подключено 10.12.18Неформальная литератураХаниф АбдурракибТяжелый10.12.18Visual ArtEd Halter Перед проецированием 10.12.18 Фильм. С. ХамраFirst Man10.12.18Экспериментальная музыкаGeeta DayalПрекращенная музыка10.05.18FilmMelissa AndersonA Star Is Born10.05.18NonfictionТомас БеллерДуши желтого народа10.05.18Визуальное искусствоJohanna FatemanСара Лукас10.05.18Джанни8.28Визуальное искусство Брайан-УилсонНовая работа, на которой не будет работать 28.09.18 Литература Жан-Кристоф Кастелли Убийство Коммендатора 28.09.18 Театр Хелен ШоуБернхардт / Гамлет09.21.18ЛитератураДэвид Л.УлинYour Duck Is My Duck09.21.18FilmAndrea Long ChuColette09.21.18Экспериментальная музыкаГита ДаялХаруоми Хосоно .14.18ФильмМелисса АндерсонКруг Хейл этим утром, сегодня вечером09.07.18ЛитератураДжоханна ФейтманКрудо09.07.18ФильмМелисса АндерсонСочувствие дьяволу09.07.18Визуальное искусствоАруна Д’СузаКандис Брайтц09.18.07.18АрхитектураНико Исраэль Венецианская архитектурная биеннале 201809.04.18Памяти: 5-я колонна4 колонкиThe Village Voice08.31.18Праздники: 5-я колонна4 колонкиРаботники мира, объединяйтесь! 10.18Праздники: 5-й столбец4 столбцаЧтение радуги08.03.18Праздники: 5-й столбец4 столбцаПризраки прошлого и настоящего 27.07.18Праздники: 5-й столбец4 столбцаСохраните дату!13.18Праздники: 5-я колонка4 колонкиУдовольствия от перечитывания07.06.18Праздники: 5-я колонкаБоннес-каникулы! НОВЫЙ ВЫПУСК СЕНТЯБРЯ 706.29.18Визуальное искусствоДжулия Брайан-УилсонТаня Агиньига06.29.18FilmДэвид О’Девис Санд08.18Джанхэма ЛитератураБрайан ДиллонМой год отдыха и релаксации06.22.18Визуальное искусствоАруна Д’СузаКевин Бисли06.22.18TVЭд Холтер Поза06.22.18Мода Лесли Камхи Небесные тела06.15.18ФильмМелисса АндерсонОкеан 806.15.18Visual ArtJohanna FatemanJustine Kurland06.15.18Visual ArtSergio ChejfecMirtha Dermisache06.15.18TheaterHelen ShawFairview06.08.18Hip-HopAndrew ChanKanye West06.08.18NonfictionSimon ReynoldsStrange Stars06.08.18FilmNick PinkertonHereditary06.08.18Visual ArtEd HalterSeth Price06.01.18Film: пятый ColumnMelissa AndersonJane Fonda в «70s05. 25.18ЛитератураТхад ЦиолковскиКудос05.25.18ФильмМелисса АндерсонНезандристы05.25.18Хип-хопГита ДайалРаммеллзе18.18ЛитератураХанна БлэкA View of the Empire at Sunset05.18.18NonfictionBrian DillonPalma Africana05.18.18Визуальное искусствоАния Шремски74 миллиона миллионов тонн05.18.18ФильмСухдев СандхуКарл Маркс о фильмах05.11.18Неформальная реклама ФильмЭрик ХайнсЭто лето05.04.18ЛитератураДжули ФиллипсМатеринство05.04.18ФильмМишель ОранжTully05.04.18Нехудожественная литератураАния ШремскиПутешествие05.04.18Визуальное искусствоДжеймс ХаннахэмЭдриан Пайпер04.27.18FilmEd HalterEmile де Antonio04.27.18Visual ArtAruna D’SouzaOutliers04.27.18NonfictionHanif AbdurraqibBarracoon04.27.18FilmLeo GoldsmithCanyon кино 5004.20.18In MemoriamGeeta DayalCecil Taylor04.20.18LiteratureWill NoahThe пустыня и ее Seed04.20.18FilmMelissa AndersonLet Саншайн In04.20.18PopNoah ChasinDavid Bowie04.13.18NonfictionAndrew ChanOrphic Paris04.13.18Визуальное искусствоНико ИсраэльЛеон Голуб04.13.18ФильмМелисса АндерсонЗама04.13.18Нехудожественная литератураТомас БеллерДвижение воздуха04.06.18Неформальная литератураБрайан ДиллонSharp04.06.18ФильмДорин Сент-ФеликсГрейс Джонс: Кровавый свет и Бами04.06.18ТеатрХелен ШоуТри высокие женщины04.06.18Визуальное искусствоДжулия Брайан-УилсонСуть фотографии03.30.18НенфикшнБен РатлиффЭто маленькое искусство 30.18ТеатрХелен ШоуАнгелы в Америке 03.23.18Визуальное искусствоАлекс КитникКарисса Родригес03.23.18Визуальное искусствоСовон КвонКей Розен19.18ЛитератураДжессика ЛоудисКремлевский бал03.19.18Визуальное искусствоДжоханна ФейтманЗои Леонард03.19.18ФильмСухдев Сандху12 дней03.19.18ДжазГита ДайлМилфорд Грейвз: Full Mantis03.16.18.09.09.09.09NoTatics: 5th Column, Thatan Affair, L8. Визуальное искусствоЭд ХалтерПитер Худжар03.09.18ФильмМелисса АндерсонВосемь часов не делают день03.02.18ФильмМелисса АндерсонКрасный Воробей03.02.18Нехудожественная литература Брайан ДиллонРусский космизм03.02.18Visual Артания SzremskiHuguette Caland03.02.18Visual ArtAruna D’SouzaTorkwase Dyson02.23.18LiteratureMegan MilksCensus02.23.18FilmHanif AbdurraqibBlack Panther02.23.18Visual ArtJennifer KrasinskiDanh Vo02.23.18Visual Артания SzremskiNew Музей Triennial02.16.18FilmDanny KingThe 15:17 до Paris02.16.18ArchitectureNoah ChasinSOS Brutalism02. 16.18Экспериментальная музыкаГита ДайалДэвид Берман 02.16.18Визуальное искусствоRumaan Alam@On_Kawara02.09.18ФильмМелисса АндерсонSilverlake Life09.18Визуальное искусствоАлан ГилбертНаим Мохайемен02.09.18Визуальное искусствоНико ИсраэльСофи Калле02.02.18ФильмДжоханна ФейтманСкажи мне: женщины-кинематографисты,
Женские истории02.02.18ТеатрХелен ШоуОн вернул ей сердце2.02.18Любриан Диллон.2Фильм-арт-бокс ФильмМелисса АндерсонФантастическая женщина01.26.18Визуальное искусствоАруна Д’СузаЗарина 01.26.18Экспериментальная музыкаГита ДайалЭлвин Люсьер 01.26.18ТеатрДжеймс ХаннахэмМайлс для Мэри 01.19.18ЛитератураБрайан ДиллонМонах Моха01.19.18FilmMelissa Anderson60s Verité01.19.18Visual ArtMonica AmorJosé Leonilson01.19.18Visual ArtLynne TillmanStephen Shore01.12.18Visual ArtDavid DeitcherCarolee Schneemann01.12.18LiteratureAdam WilsonWhy ли я Ever01.12.18FilmTobi HaslettMemories из Underdevelopment01.12.18TheaterHelen ShawMankind01.05.18LiteratureJean-Christophe CastelliA Девушка в Exile01.05.18 Экспериментальный фильмThomas BeardIsm, Ism, Ism01.05.18FilmEd HalterThe Greatest Showman01.05.18Visual ArtEva DíazProspect.412.22.17Праздники: 5-я колонка4 колонки Увидимся в следующем году! 12.15.17ФильмМелисса АндерсонФантомная нить12.15.17ТеатрХелен ШоуКомната в Индии12.15.17Экспериментальная музыкаГита ДаялLive Wires12.15.17Визуальное искусствоЛиз Браун12.08.17Визуальное искусствоAruna D’SouzaGeta Brătescu.0812.08.17Film.17 Документальная литература: 5-я колонкаМэгги НельсонЧерный и размытый 11.23.17Праздники: 5-я колонка 4 колонкиС Днем Благодарения! 11.17.17Нехудожественная литература Блисс БройардСбой17.17Необычный читатель Эрик Бэнкс Места и вещи11.03.17Визуальное искусствоРейнальдо ЛаддагаПитер Дойг10.27.17Нехудожественная литератураБрайан ДиллонХито Стейерл10.27.17ФильмМелисса АндерсонЛеди Берд10.27.17Визуальное искусствоАния ШремскиДанило Корреале 10.27.17ЛитератураТад ЦиолковскиКороль всегда выше людей10.20.17ФильмМелисса АндерсонBPM (ударов в минуту) 10.20.17Экспериментальная музыкаGeeta DayalRoland Kaynficiler10.2010.17Visual Hardles HalterBlade Runner 204910.13.17ТеатрХелен ШоуМера для измерения 10.13.17Визуальное искусствоБарбара ПоллакИскусство и Китай после 198910.06.17ЛитератураДэвид Л. УлинтМистерия.doc10.06.17Экспериментальная музыкаСимон РейнольдсФранко Баттиато10.06.17ФильмНиколас ЭллиоттФилип Гаррель10.06.17Визуальное искусствоАруна Д’Суза Йоркский кинофестиваль09.29.17ЛитератураДжули ФиллипсМанхэттен-Бич09.22.17ФильмМелисса АндерсонБитва полов09.22.17Визуальное искусствоЭд ХолтерМайк Кухар09.22.17Визуальное искусствоАния ШремскиOmer Fast09.22.17ТеатрХелен ШоуFucking A & In the Blood09.15.17ПоэзияКристофер РичардсОбычный зверь модерна25.17NonfictionJeanine HermanLetters к Его Neighbor08.25.17DesignAndrea К. ScottEttore Sottsass08.25.17LiteratureJulie PhillipsThe Седьмая функция Language08.25.17LiteratureReinaldo LaddagaAutumn08.18.17Experimental MusicSimon ReynoldsSarah Angliss08.18.17NonfictionMegan MilksAfter Кэти Acker08.18.17Visual ArtAruna D’SouzaMystical Symbolism08.18.17LiteratureJean-Christophe КастеллиКнига беспокойства08.11.17Визуальное искусство: 5-я колонкаРэйчел ХайдуДокумент 1408.04.17ЛитератураДэвид Л. УлинЕшьте только тогда, когда вы голодны08.04.17FilmAshley ClarkDetroit08.04.17FilmEd HalterAlan Clarke08.04.17Experimental MusicGeeta DayalRaymond Scott07.28.17LiteratureEric BanksLike угасающей Shadow07.28.17Visual ArtWill HeinrichRembrandt07.28.17LiteratureLucinda RosenfeldNew People07.28.17Visual ArtAlexander ProvanThe World Is Sound07.21.17PhotographyGeorge Baker27 Contexts07.21.17TheaterHelen ShawHamlet07.21.17 Визуальное искусствоAnia SzremskiHélio Oiticica07.21.17Визуальное искусствоSarah RifkyNo to the Invasion07.14.17FilmEd HalterWar for the Planet of the Apes07.14.17Experimental MusicBen RatliffKeiji Haino07.14.17Visual ArtAruna D’SouzaTeresita Фернандеса 07.14.17NonfictionRumaan AlamDandy Lion07.07.17NonfictionTobi HaslettChester B. Himes07.07.17TheaterJames Hannaham198407.07.17Visual ArtDavid DeitcherMary Lum07.07.17Visual ArtMonica AmorLygia Pape06.30.17Holidays: пятый column4 ColumnsSummer Перерыв! 23.06.17ФильмКасси да КостаПобманенные16.17NonfictionJean-Christophe CastelliThe Песни Мы знаем, что Артания Best06.16.17Visual SzremskiAraya Rasdjarmrearnsook06.16.17PoetrySteven ZultanskiMucus в Мой шишковидной Gland06.07.17Visual ArtDavid DeitcherLouise Lawler06.07.17NonfictionBrian DillonBlind Spot06.07.17NonfictionJulie PhillipsGuidebook к относительной Strangers06.07.17Visual ArtAndrea К. ScottRachel Harrison05. 24.17МодаДэниел ПенниРей Кавакубо05.24.17Визуальное искусствоАруна Д’СузаЛинетт Ядом-Боакье05.24.17Экспериментальная музыкаГита ДайалЛу Харрисон05.24.17Нехудожественная литератураЛиз БраунЧерез стекло, мрачно05.10.17ЛитератураЭван ДжеймсКонец Эдди05.10.17ТеатрДжеймс ХаннахэмШесть степеней разделения05.10.17Неофициальная литератураТомас Беллер Испытания Уолтера Огрода05.10.17Визуальное искусствоХанна БлэкМы хотели революционный фильмХудожник ТеатрХелен ШоуРичард Максвелл04.26.17Визуальное искусствоEd HalterIan Cheng04.19.17Визуальное искусствоAruna D’SouzaДжимми Дарем04.19.17TVХилтон ЭлсФеуд: Бетт и Джоан04.19.17ЛитератураДжули ФиллипсЧто означает, когда человек падает с неба04.19.17Экспериментальная музыкаНора ХанСода Равнины04.14.17Новости: 5-я колонка4 колонкиМы переезжаем по средам04.07.17Визуальное искусствоРейнальдо ЛаддагаПол Чанбон04.07.17Визуальное искусство .07.17АрхитектураЕва ДиасАрхитектура Независимости03.31.17Нехудожественная литератураКрис КраусКто-то с молотком31.17Visual ArtKevin McGarryWhitney Двухлетний 201703.24.17FilmEd HalterBeyond Godzilla03.24.17LiteratureJeanine HermanThe Idiot03.24.17DanceGia KourlasEmily Coates03.24.17Visual ArtNico IsraelThe Arcades03.17.17Visual ArtJudith SteinInventing Downtown03.17.17Visual ArtAruna D’SouzaAllan Desouza и Алия Syed03.17.17Letters к EditorRuba KatribOn Выставка CATPC Центра Скульптуры03.10.17Визуальное искусствоЭд ХолтерЭми Силлман03.10.17ТанцыБрайан ЗайбертТанцевальная компания Мальпасо03.10.17ЛитератураДэвид Л. УлинБелые слезы03.10.17NonfictionТомас БеллерМальчики среди мужчин with All the Gifts02.24.17Экспериментальная музыкаСет Колтер УоллсЭмброуз Акинмусире, Kool AD, Mivos Quartet17.17ТанцыДжия КурласБалет Лотарингии02.17.17Нехудожественная Джули ФиллипсРоберт Лоуэлл: Поджигая реку02.10.17ПоэзияФрансис Ричард Визуальное искусствоНоа ЧасинFast Forward: Painting from the 1980s02.03.17Визуальное искусствоМайкл КоннорКори Аркангел и Олия Лялина 27.01.17Визуальное искусствоНиколас ЛиннертBefore Pictures01.27.17НонфикшнТомас БеллерВыберись из моей комнаты! 27.01.17Визуальное искусствоМоника АморФилипп Паррено 01.27.17Опера Роберт Джексон Вуданатомический театр 01.20.17Политика: 5-я колонна МузыкаГита ДайалБрайан Ино01.06.17Нехудожественная литература Эрик БэнксНикотин01.06.17ЛитератураМаксин СуоннA Word for Love01.06.17Визуальное искусствоАндреа К. СкоттДайан Симпсон01.06.17ТанцыХанна БлэкЛигия Льюис12.30.16ТеатрХелен ШоуСтранная гибель Пруденсии Харт 12.30.16ЛитератураСержио ЧейфечЭма, пленница 12.30.16Визуальное искусствоСовон КвонБрюс Науман 12.30.16Экспериментальный фильмЭд Холтер Здесь информация. Mobilise.12.23.16Праздники: 5-я колоннаПора для милых картинок с животнымиКогда мир попадает в ад в сумочке12.16.16Фильмами ТаубинЛа Ла Лэнд12.16.16ТеатрГермиона ХобиОтелло12.16.16Экспериментальная музыкаРейнальдо ЛаддагаРашад Беккер12.16.16Визуальное искусствоКевин Джеймс Тарри .9.16 Розенфельд Время поворота11.25.16ЛитератураДжули ФиллипсМунглау 11.25.16Визуальное искусствоЭд ХолтерМарк Лекей11.25.16ФильмХилтон ЭлсЛовинг11.18.16АрхитектураНоа ЧазинТрейсинг и убежище 11.18.16ЛитератураМеган МилксМемуары белого медведя 04.16ТанцыДжиа КурласЖером Бел28.16Поп, Кевин МакГарри, место за столом, 10.21.16, Нехудожественная литература, Меган Милкс, конфликт, не злоупотребление ЛитератураЭван Джеймс Ангел истории10.07.16ТеатрХелен ШоуСтолкновение10.07.16Визуальное искусствоАндреа СкоттЗои Леонард09.30.16Экспериментальная музыкаРейнальдо ЛаддагаЦентры09.30.16Неформальное искусство Джули Филлипс

Саша в Орландо | Shmoop

Sasha

В романе, который посвящен поиску правильных слов для вещей, важно, что единственный персонаж, который может давать имена, — это наш главный герой Орландо.Также важно то, что свою первую настоящую любовь он назвал Сашей (она же княгиня Маруша Станиловская Дагмар Наташа Илиана Романович) в честь белой русской лисы, которую он держал в качестве домашнего питомца — «существо мягкое, как снег, но со стальными зубами, который укусил его так жестоко, что его отец убил его »(1.35).

С самого начала нам кажется, что эти отношения закончатся слезами. Урок лисы для читателя заключается в том, что такие люди, как Саша, могут начинать с Орландо близкими, любящими отношениями, но в конце концов они его предадут.

Мы не знаем, как вы, но нам сложно любить Сашу. (И не только потому, что она бросила Орландо посреди Великого таяния, отплыла в море и оставила его в таинственной коме на семь дней.) Нет, с Сашей трудно справиться, и это то, что мы находят так тревожным. Орландо постоянно генерирует для нее метафоры — она ​​, как лиса, дыня, оливковое дерево, изумруд и так далее. Но кто такая она?

А потом — прозрение.Это все баллов, Саши, что она , как миллион прекрасных или, по крайней мере, интересных вещей, но Орландо понятия не имеет, кто она в основе. Она похожа на экран для Орландо: он может проецировать миллион соблазнительных, восхитительных вещей на ее «целое лицо» (1.26), но он совсем не может ее видеть. Он даже не может понять, племянница она или дочь российского посла. Чем больше стихов Орландо предлагает о красоте Саши, тем менее цельным становится ее персонаж:

Но Саша молчала.Когда Орландо рассказывал ей, что она лиса, оливковое дерево или зеленая вершина холма, и рассказывал ей всю историю своей семьи […], он останавливался и спрашивал ее, где ее собственный дом ? Кем был ее отец? Были ли у нее братья? Почему она была здесь одна со своим дядей? Затем, каким-то образом, хотя она отвечала достаточно охотно, между ними возникла неловкость. (1.39)

Откуда такая неловкость между ними? Что ж, мы с самого начала видели, что Орландо считает себя прежде всего писателем.Наступает отдаленная секунда — его личность как любовника. Его любовь носит в основном формальный характер: он пишет сонеты трем дамам, Клоринде, Фавилле и Евфросинии, без какого-либо искреннего интереса к ним.

И то, что Орландо чувствует к Саше, кажется более интенсивным , чем то, что он чувствует к этим другим дамам. Но эта любовь ничем не отличается; Орландо все еще тратит все свое время на разговоры о ее, но он не так хорош в разговоре с ее. И это верно с первого момента, когда он видит, как она катится по замерзшей Темзе, еще до того, как он понял, мальчик она или девочка.Она для него вся поверхность, а не субстанция: «Образы, метафоры самого крайнего и экстравагантного характера скручиваются и искажаются в сознании [Орландо]» (1.26).

Орландо изрядно напуган этой неспособностью передать Сашу языком: он все время пытается найти правильную метафору или сравнение (она как ананас , Орландо? Правда?), Которые полностью ее описывают, и он все время скучает по своему отметка. И вот здесь мы, читатели, получаем интересный взгляд на Орландо: не может ли он описать ее, потому что слов недостаточно ? Или это потому, что Орландо (по крайней мере, на этой стадии романа) недостаточно?

Орландо считает, что английского недостаточно («Он хотел другой пейзаж и другой язык.Английский был слишком откровенным, слишком откровенным, слишком сладкой речью для Саши »[1.38]), но на самом деле, вина, кажется, кроется в его собственном понимании (« Ибо во всем, что она сказала, сколь бы открытой и сладострастной она ни казалась, было что-то скрыто; во всем, что она делала, какой бы дерзкой она ни была, было что-то скрытое »[1.38]). Есть кое-что, чего он не совсем понимает в Саше. Что-то, чего он, возможно, не хочет, чтобы рассказывал о ней, потому что это разрушит его собственные иллюзии, но это непонимание также саботирует его творческую деятельность.Орландо не может перестать говорить о том, какой замечательный Саша, но чем больше он говорит, тем меньше производит впечатление.

На самом деле эта тема языка как способа затемнения взаимопонимания тематизирована в чужеродности Саши (как русского). Они с Орландо ведут разговор на французском, языке, чужом для них обоих. Этот выбор языка объединяет их как пару, хотя и отдаляет их от остальной части английского двора. Можно подумать, что этот язык будет символом близости их отношений.Но Вульф никогда не бывает так очевиден. Взгляните на ее арочный комментарий в скобках:

Но в конце концов лед под ними остыл, что ей не понравилось, поэтому, подняв его снова на ноги, она заговорила так очаровательно, так остроумно, так мудро (но, к сожалению, всегда по-французски, что, как известно, теряет свой аромат в переводе), что он забыл о замерзших водах или приближающейся ночи, или о старухе, или о чем-то еще, и попытался бы сказать ей — ныряя и плескаясь среди тысячи образов, которые стали такими же несвежими, как и женщины, которые их вдохновляли — какой она была.Снег, крем, мрамор, вишня, алебастр, золотая проволока? Ничего из этого. (1.38)

Во-первых, мы, , не слышим, чтобы Саша был остроумным и очаровательным, потому что мы читаем роман на английском языке. Так что мы намеренно исключены из слов, которые делают Сашу такой привлекательной для Орландо — ее французский язык, кажется, завораживает его, заставляя забыть «ледяную воду или приближающуюся ночь».

Во-вторых, мы получили представление о , потерянном при переводе . Возможно, мы упустили бы что-то существенное в их разговорах, если бы нам пришлось читать их на английском.Но — всегда есть угроза, что Sasha и Orlando сами потеряны при переводе. Это правда, что ни один из них не говорит на языке другого, и метафорически верно, что они просто не понимают друг друга полностью.

Нам говорят, что Саша говорит, хотя мы не видим много ее диалогов. Кажется, что то, что она говорит, является поверхностным, как и ее персонаж: Орландо волнует, когда он говорит: «Попробуй рассказать ей […], какой она была». Зачем Саше рассказывать, какая она? Разве она не должна знать из всех людей? Это говорит о том, что 1) Орландо слишком увлечен своей собственной поэзией, чтобы слушать Сашу, и 2) что разговор Саши не очень показателен.

Другими словами, язык, на котором Орландо и Саша говорят друг с другом, не связан с общением . На самом деле все наоборот: бесконечные попытки Орландо описать себе Сашу и пустой остроумие Саши совпадают с основными качествами друг друга. Учитывая, что эти двое говорят друг с другом метафорически и лгут, вполне естественно, что слишком много правды убивает их отношения.

Когда Орландо ловит Сашу с другим парнем на борту ее корабля, он приходит в ужас.Саша использует свои значительные лингвистические способности, чтобы убедить Орландо думать, что то, что он видел, неправда. Но это было, и ложь не работает. Что действительно захватывает в этом, так это то, что он делает с интерпретацией Орландо языка Саши:

Тем не менее, когда они снова спустились по борту корабля, Саша снова с любовью остановилась, положив руку на трап, и окликнула этого смуглого коричневого цвета. Широкощекий монстр — залп русских приветствий, шуток или нежностей, ни слова из которых Орландо не мог понять.Но было что-то в ее тоне (возможно, это была вина русских согласных), что напомнило Орландо сцену, произошедшую несколько ночей с тех пор, когда он наткнулся на нее, тайком грызя в углу огонек свечи, который она выбрала из пол. Правда, розового цвета; это было позолота; и это было из стола короля; но это был жир, и она его грызла. «Разве не было, — подумал он, поднося ее к льду, — неужели в ней что-то нечистое, что-то грубоватое, что-то крестьянское происхождение»? (1.43)

(Между прочим, жир — это особый вид говяжьего или ягненого жира.Итак, Орландо все еще не в курсе того, что говорит Саша, но он начинает понимать , на что она на самом деле похожа . Он не понимает полного смысла слов Саши, но понимает суть. А Орландо не нравится то, что он слышит. В ней есть «что-то низкое, что-то грубоватое, что-то крестьянское», что ему никогда раньше не приходилось, но что он не может игнорировать сейчас.

И, возможно, Саша никогда не искупится полностью: мы кратко видим ее в главе 6, все еще не верящей, но набухшей и вялой (6.60-2). Но Саша получает определенное понимание от Орландо после своего чудесного превращения в женщину:

Теперь мрак, разделяющий полы и позволяющий оставаться бесчисленным нечистотам во мраке, был удален, и если есть что-то в чем поэт говорит об истине и красоте, эта привязанность приобрела красоту то, что потеряла в лжи. Наконец, она заплакала, она знала Сашу таким, какой она есть, и в пылу этого открытия и в погоне за всеми теми сокровищами, которые теперь были обнаружены, она была так восхищена и очарована, что казалось, будто взорвалось пушечное ядро. у ее уха, когда мужской голос сказал: «Позвольте мне, мадам», мужская рука подняла ее на ноги; а пальцы человека с вытатуированным на среднем пальце трехмачтовым парусником указывали в сторону горизонта. (4.11)

Когда Орландо становится женщиной, создается впечатление, что они с отсутствующим Сашей понимают один и тот же язык. Хотя Саша все еще может говорить только по-французски и по-русски, теперь, когда они разделяют пол, их объединяет не только язык. Характер Саши позволяет Вульфу исследовать пределы подлинной близости между полами и языками. Это исследование перенесено в последующие отношения Орландо с Шел. (См. «Роли персонажей» для получения дополнительной информации о Саше и Шел.)

Ответственен ли этот белок за увеличение веса?

Поскольку ожирение становится все более серьезной проблемой во всем мире — почти утроилось за последние полвека, — ученые пытаются лучше понять это состояние на молекулярном уровне.Новое исследование, проведенное учеными Калифорнийского университета в Сан-Франциско, предполагает, что один-единственный белок может сыграть огромную роль в увеличении веса.

Как сообщалось в журнале Nature Metabolism 18 февраля 2021 года, Дэвид Руджеро из UCSF, доктор философии, и его коллеги обнаружили, что мыши, у которых активность белка eIF4E снижена генетически или фармацевтически, набирают только половину веса других животных. мышей, даже если все мыши придерживаются диеты с высоким содержанием жиров.

«Эти мыши были в основном защищены от набора веса, — сказал старший автор Руджеро, председатель семьи Хелен Диллер в отделе фундаментальных исследований рака в UCSF, — и их печень была более здоровой и не полна жировых капель.”

Белок eIF4E играет решающую роль в инициировании синтеза белка и обнаружен во всех клетках организма. Во время процесса, называемого трансляцией, нити матричной РНК (мРНК) несут инструкции по производству белка от генов к рибосомам, клеточным машинам, в которых производятся белки. В организмах от дрожжей до млекопитающих eIF4E образует ключевую часть комплекса, который связывается с кэпом на конце каждой цепи мРНК и направляет мРНК к рибосомам. Таким образом, считается, что eIF4E необходим для производства всех белков.

Из-за своей важности до недавнего времени полный набор eIF4E считался необходимым для жизни. Но в 2015 году исследовательская группа Руджеро сделала удивительное открытие, что мыши, которые были генетически модифицированы, чтобы нести только одну копию гена eIF4E — и, следовательно, только половину количества белка eIF4E, обнаруженного у нормальных мышей, — все еще могут синтезировать белки и развить как обычно.

Но команда Ruggero исследовала, могут ли быть более тонкие эффекты делеции eIF4E в определенных условиях жизни.В экспериментах, проводимых бывшим докторантом UCSF Кристал С. Конн, доктором философии, ныне доцентом Медицинской школы Перельмана Пенсильванского университета, и нынешним постдоком лаборатории Руджеро Хаоцзюном Яном, доктором философии, команда кормила как нормальных, так и мышей, модифицированных eIF4E, придерживались диеты с высоким содержанием жиров в течение пяти месяцев. Как описано в Nature Metabolism, они обнаружили, что модифицированные мыши набирали только половину веса, чем их собратья, предполагая, что активность eIF4E участвует в накоплении жира.

«Ориентация на трансляцию мРНК может стать новым способом лечения ожирения», — сказал Ян, соавтор новой статьи.

Ожирение развивается, когда человек потребляет больше энергии, чем расходует. В частности, любой избыток пищевых жиров откладывается в виде липидных капель в таких органах, как печень. По сравнению с печенью других мышей, получавших диету с высоким содержанием жиров, в печени мышей, модифицированных eIF4E, было гораздо меньше и меньше липидных капель. Обладая этими результатами, группа Руджеро более внимательно изучила, как eIF4E контролирует ожирение.

Альма Бурлингейм из UCSF, доктор философии, профессор фармацевтической химии, использовал масс-спектрометрию для профилирования белков как у нормальных, так и у модифицированных мышей. На основе этих данных исследователи обнаружили, что многие белки, присутствующие у мышей, модифицированных eIF4E, не только снижают запасы липидов в печени, но и повышают метаболизм липидов — по сути, мыши могут есть больше и сжигать больше жира.

«Если вы поместите каждый тип мыши на беговые дорожки или заставите их бежать марафон, мыши, модифицированные eIF4E, всегда будут побеждать — они смогут продолжать движение, потому что они могут сжигать липиды», — сказал Руджеро.

В 2012 году Руджеро стал соучредителем eFFECTOR Therapeutics, биофармацевтической компании, разрабатывающей противораковые препараты, предназначенные для перевода. Среди малых молекул, которые он уже разработал, есть ингибитор трансляции под названием eFT508 (томивосертиб). В настоящее время проходят клинические испытания при различных формах рака, eFT508 ингибирует действие eIF4E.

eFT508 избирательно блокирует фосфорилирование eIF4E, механизм, используемый белками для регулирования друг друга, который эффективно работает как выключатель света, чтобы включить или выключить белок.В случае eIF4E фосфорилирование побуждает клетки накапливать жир, тогда как блокирование фосфорилирования побуждает их сжигать жир в качестве топлива. В результате мыши, получавшие этот ингибитор и получавшие диету с высоким содержанием жиров, набирали гораздо меньше веса, чем мыши, получавшие контрольный препарат.

Этот недавно открытый механизм сжигания жира может быть интересным для спортсменов, которые хотят повысить свою выносливость, сказал Конн, соавтор статьи Nature Metabolism.

Ожирение является фактором риска развития рака, и новые открытия, касающиеся eIF4E, открывают интригующий новый взгляд на эту связь, сказал Руджеро.Он надеется, что исследователи более глубоко изучат роль этого фактора трансляции в ожирении, раке и взаимосвязи между ними.

Двигаясь вперед, Руджеро также стремится изучить, может ли ингибитор трансляции eFT508 предотвращать или лечить другие признаки ожирения, включая неалкогольную жировую болезнь печени или НАЖБП — тяжелую форму поражения печени от ожирения, которая может привести к раку печени.

Авторы: Руджеро, Конн и Янг присоединились к Харрисону Дж.Том, Кенджи Икеда, Хуан А. Осес-Прието, Ясуо Огури, Супна Наир, Райан М. Гилл, Шинго Каджимура и Альма Л. Бурлингейм, все из UCSF, а также Ральф Дж. ДеБерардинис и Хиеу Ву из Юго-Западного медицинского центра ЮТ. .

Финансирование: Основное финансирование исследования было предоставлено Национальными институтами здравоохранения (R01CA184624 и R35CA242986) и Американским онкологическим обществом (Премия профессора Американского онкологического общества). Полный список спонсоров можно найти в онлайн-публикации.

Раскрытие информации: ДеБерардинис является консультантом Agios, а Руджеро является акционером eFFECTOR Therapeutics, Inc., и член его научно-консультативного совета.

Миниган

— Официальная TF2 Wiki

“

Она весит сто пятьдесят килограммов и стреляет патронами за двести долларов, изготовленными по индивидуальному заказу, со скоростью десять тысяч выстрелов в минуту. Стрельба из этого оружия стоит четыреста тысяч долларов … двенадцать секунд . — Пулеметчик

”

Миниган , ласково известный как « Саша, », ^{[1] [2] [3]} — основное оружие пулеметчика по умолчанию.Это огромный пулемет в стиле Гатлинга с большим вращающимся стволом, большим белым подвесным ящиком для боеприпасов и двумя рукоятками.

Выстреливая четырьмя пулями одновременно со скоростью десять раз в секунду, Minigun может быстро разорвать противника на небольшом расстоянии. Однако на больших расстояниях повреждения быстро уменьшаются, и пули подвергаются широкому конусу огня.

Оружию требуется короткий промежуток времени для раскрутки вверх и вниз до и после выстрела; в этот период и во время стрельбы Пулеметчик не может прыгать или менять оружие, его скорость снижена примерно до 47% от его обычной скорости передвижения, и он вообще не может двигаться, приседая.Раскрутка может быть инициирована в воздухе, чтобы избежать потери скорости до приземления, что позволяет пулеметчику быстро прыгать за углы, будучи готовым к стрельбе. Штраф к урону составляет 50%, который начинается при увеличении оборотов оружия и линейно уменьшается в течение одной секунды до тех пор, пока не будет достигнут полный урон.

Игроки могут начать вращать ствол, удерживая вторичный огонь, который не будет стрелять никакими боеприпасами, пока не будет нажат первичный огонь. Это может позволить пулеметчику быстро реагировать на врагов, ожидая в одной позиции, или ненадолго сдерживать огонь, не раскручивая ружье полностью.

Миниган наносит на 15% меньше урона турели уровня 2 и на 20% меньше урона турели уровня 3.

Время повреждения и срабатывания

Повреждения и время работы
Тип выстрела		Hitscan
Тип повреждения		Пуля
Урон в дальнем или ближнем бою?		Дальний бой
Урон
Максимальный разгон	150%	13.5 / пуля
Базовый урон	100%	9 / пуля
Максимальное падение	52,8%	4,752 / пуля
В упор		50-54 / 1 боеприпасов 475-513 / сек
Средняя дальность		5-30 / 1 боеприпасов 48-285 / сек
Большой радиус действия		5-10 / 1 боеприпасов 48-95 / сек
критическое		27 / пуля
Мини-крит		12-18 / пуля
Время работы
Интервал атаки		0.105
Время разворота		0,87 с
Значения приблизительны и определены в ходе тестирования сообщества.

Демонстрация

Странный вариант

Странная информация о варианте
Странный миниган Странный миниган — Убийств: 0 Только первая статистика засчитывается для странного ранга. Доступен как странный праздничный вариант. Доступен во всех разновидностях странных боткиллеров. Доступен как вариант из австралия.

Связанные достижения

тяжелый

Heavy Industry Стрельба из миниганов на 200 000 долларов за одну жизнь. Marxman Убейте 10 врагов в воздухе из минигана.

Permanent Revolution Убейте 5 врагов, не выкручивая пистолет. Рационирование Убейте врага из дробовика, пока у вас закончились патроны для минигана.

История обновлений

Обновление от 8 октября 2007 г.

Обновление от 19 августа 2008 г. (тяжелое обновление)

• Исправлено застревание игроков в состоянии плохой анимации при смене класса при вращении минигана.

Обновление от 13 августа 2009 г. (бесклассовое обновление)

• Тяжеловесы, вращающие свои мини-пушки, будут продолжать вращаться при оглушении (независимо от того, нажата ли левая или правая кнопка мыши).

Обновление от 28 апреля 2010 г.

• Время раскрутки минигана уменьшено на 25%.
• Скорость стрельбы из минигана увеличена чуть ниже половины нормальной (с 80 до 110).

Обновление от 19 ноября 2010

• Исправлен эксплойт Heavy, который позволял ему бежать на полной скорости во время стрельбы.

Обновление от 7 января 2011 г.

• Значок убийства этим оружием был обновлен.
• [Недокументированное] Изменены анимации раскрутки и замедления у миниганов Пулеметчика.

Обновление от 3 июня 2011 г.

• Добавлены правила ответа сообщества для Minigun.

Обновление от 23 июня 2011 г.

• [Недокументированное] Добавлено странное качество.

Обновление от 15 декабря 2011 г. (Австралийское Рождество 2011)

Обновление от 19 декабря 2011

• Праздничные миниганы теперь можно дарить.

Обновление от 1 марта 2012 г.

• Улучшенная сила отдачи минигана.

Обновление от 15 августа 2012 г. (обновление «Манн против машин»)

• [Недокументированное] Добавлены серебряные и золотые варианты Botkiller.

Обновление от 9 октября 2012 г.

• Добавлены варианты Rust, Blood, Carbonado и Diamond Botkiller.

Обновление от 20 декабря 2012 г. (механическое обновление)

• Добавлены Silver и Gold Botkiller Mk.II варианты.

Обновление от 18 апреля 2013 г.

• Исправлен сбой клиента, связанный с изменением уровня при стрельбе из минигана.

Обновление от 21 ноября 2013 г. (Обновление «Два города»)

• [Недокументированное] Добавлен австралийский вариант.

Обновление от 18 июня 2014 г. (Обновление «Любовь и война»)

• Все мини-пушки теперь имеют повышенный урон и точность после начала стрельбы.Полная точность и урон достигается через 1 секунду после выстрела.

Обновление от 8 июля 2014 г.

• Миниган: раскручивание с помощью вторичной атаки теперь учитывается для уменьшения штрафа на точность в одну секунду.

Обновление от 11 февраля 2015 # 1

• Исправлена ​​невозможность переключиться с минигана при вращении вниз.

Обновление от 2 июля 2015 г. (Обновление Gun Mettle)

• Штраф к урону от минигана для турелей 2 и 3 уровней немного уменьшен.Сопротивление турели 2-го уровня изменено с 20% до 15%, а 3-го уровня изменено с 33% до 20%.
• [Недокументированное] Модель обновлена ​​до системы c_model.

Обновление от 19 августа 2015

• Обновлены материалы для минигана из австралия.

Обновление от 7 января 2016 г.

• Исправлены материалы для минигана из австралия.

Обновление от 20 октября 2017 г. (Обновление Jungle Inferno)

• 1-секундный штраф к урону и точности теперь применяется к первой секунде времени раскрутки, независимо от того, стреляет пулеметчик или нет.Ранее штраф в 1 секунду снимался только после 1 секунды стрельбы.
• Штрафы к меткости и урону теперь сбрасываются, когда пулеметчик останавливается, а не когда пулемет перестает стрелять. Это означает, что если вы будете раскручиваться дольше одной секунды и будете стрелять очередями, урон и точность останутся на уровне 100%.

Ошибки

• Иногда, когда из минигана стреляют, когда игрок умирает, эффекты стрельбы из оружия и звук по-прежнему будут отображаться / слышаться, пока игрок ожидает возрождения.Как только игрок возродится, будет казаться, что миниган стреляет вверх, затем он прекратит «стрелять», будет двигаться вверх и вниз несколько раз, а затем продолжит свое обычное состояние.
• Удержание вторичного огня и нажатие на основной огонь с одной оставшейся пулей заставит Minigun воспроизвести цикл анимации стрельбы, несмотря на то, что у него нет боеприпасов, это видно от третьего лица и других игроков.
• Иногда миниган не вращается в поле зрения клиента при увеличении оборотов. Это может произойти, если вы увеличите обороты пистолета с помощью вторичного огня сразу после насмешки.Это можно исправить, переставив рев ружья.
  • Сразу после насмешки ствол не вращается, это можно исправить, выстрелив из пистолета.
• При удерживании кнопки основного огня во время насмешки дульное пламя минигана становится невидимым

Неиспользованное содержимое

• В файлах игры есть обновленная версия штурмовой пушки (классическая). И в v_minigun , и в w_minigun можно найти все текстуры штурмовой пушки.

Общая информация

• В «Знакомстве с пулеметчиком» пулеметчик говорит, что миниган весит 150 кг. Это примерно 330,75 фунта. Настоящий портативный миниган весит около 39 килограммов.
• Спорный вопрос, как разгоняется и разгоняется миниган. На плакате с миниганом, который можно купить в магазине Valve Store, изображен спусковой крючок в дальней задней рукоятке. В других медиа-источниках вместо этого триггера часто отображается небольшая кнопка на передней ручке. Ни один из этих возможных триггеров не виден на игровых моделях.
• Пулеметчик утверждает, что выстрел из минигана в течение двенадцати секунд стоит 400000 долларов, предположительно не считая времени раскрутки. При заявленных 10 000 выстрелов в минуту стоимость каждой пули составит 200 долларов. В игре Minigun выпускает 4 выстрела каждые 0,105 секунды, или 2284 пули в минуту. Если исходить из внутриигровых ставок, стоимость каждой пули составит 875,66 долларов за штуку.
• В руководстве Xbox 360 для The Orange Box и в описании видео Meet the Heavy, Minigun упоминается как Chain Gun. ^{[4] [5]}

Галерея

• КРАСНЫЙ вариант с украшением из австралия.

• Синий австралий фестивальный вариант.

• Карбонадо Боткиллер вариант.

• Вариант Diamond Botkiller.

• Silver Botkiller вариант Mk.I.

• Gold Botkiller Mk.I вариант.

• RED Silver Botkiller Mk.II вариант.

• BLU Silver Botkiller Mk.II вариант.

• Gold Botkiller Mk.II вариант.

• Концепт-арт тяжелого оружия.

Список литературы

Товары

См. Также

9037 9037 9037 9037 9037 9037 9037 9037 9037 9037 9037 Тяжелый Оружие Вторичный Кулаки (Сковорода, Сакси, Сознательный отказник, Апоко-кулаки, Посох свободы, Летучая мышь Outta Hell, Создатель памяти, Хвост окорока, Золотая сковорода, Некро-сокрушитель, Стражник, Принни Мачете) · Смертельные перчатки бокса · Перчатки безотлагательного бега (Укус хлеба) · Дух воина · Стальные кулаки · Уведомление о выселении · Праздничный пунш Первичный Первичный Косметика Наборы персонажей Специальные насмешки Достижения Прочие

10 вещей, которые вам нужно знать о Саше

Саша Блуз был одним из самых известных персонажей в Attack On Titan. Саша из района Даупер до того, как присоединилась к Исследовательскому корпусу, имела простое происхождение. Поднявшись по служебной лестнице в 104 ^{-м учебном корпусе} , она присоединилась к квесту главного героя Эрена Яегера по уничтожению всех Титанов, вторгшихся в их мир.

СВЯЗАННЫЙ: Атака Титанов: 10 самых шокирующих смертей в серии, рейтинг

Саша может показаться очень вежливым человеком и хранителем еды, но она снова и снова доказывала, что она больше, чем просто внешность и личность.Эти вещи необходимы, чтобы знать о ней все.

10 Ее часто называют девушкой-картошкой

Иногда первое впечатление, которое вы производите, может остаться с вами в жизни, как это случилось с Сашей, когда группа впервые встретила ее. У нее навязчивый аппетит, вероятно, из-за ее борьбы дома, где ей приходилось охотиться за едой, живя в бедности.

Еда дала ей чувство спокойствия, помогая расслабиться в стрессовых ситуациях. Она часто крала еду из кладовой, обычно картошку, отсюда и прозвище «Девушка-картошка».С тех пор Сашу можно было найти с картошкой в ​​руке во время учений.

9 У Саши был кардинально другой дизайн

Саша был одним из последних персонажей, созданных создателем Хадзиме Исаямой.Её внешний вид сильно отличался до появления в обоих средах. Оказалось, что Имир и Саша были одними и теми же персонажами в манге, поэтому Исаяма отдал Саше 10 ^{-е место} в полку.

Изменив свою первоначальную внешность в манге, Исаяма также сделала Сашу брюнеткой с бугорком.Это изменение помогло Саше выделиться как персонаж в сериале, сделав ее дружелюбной и комедийной личностью. В конце концов, все получилось, поскольку она стала такой популярной.

8 Сашу назвали в честь известного комика

Яркая личность Саши в сериале часто вызывает радость, когда мы ее видим.По мере того, как они углубляются в создание Саши как персонажа, выясняется, что ее имя на самом деле происходит от комика с Запада. Исаяма рассказал, что назвал Сашу в честь актера и комика Саши Барона Коэна.

СВЯЗАННЫЙ: Атака Титанов: 10 произведений фан-арта Микасы, которые должен увидеть каждый фанат

В Голливуде Саша известен своей работой, играя выдающихся персонажей, таких как Борат, Али Джи и Бруно.Исаяма всегда считал Сашу забавным персонажем, поэтому вначале она была комедийным персонажем.

7 Роль Саши расширилась в аниме

Хотите верьте, хотите нет, но Саша никогда не должен был жить долго в манге.Однако благодаря редактору в команде Исаямы он передумал убить ее. В манге она должна была умереть в 9 томе, что должно было происходить в первых эпизодах второго сезона.

The Attack On Titan Создатель упомянул, что все его персонажи будут служить цели истории своей смертью, но этого не произошло с Сашей из-за того, насколько важной она была позже.Саша будет отсутствовать в арке «Битва титанов», но в конечном итоге его присутствие будет сильнее в аниме.

6 Имя Саши имеет более глубокий смысл

Сокращенно от «Александра», имя Саши на самом деле происходит от греческого слова «Александрос».Ее короткое имя на греческом языке переводится как «защитник человечества», что действительно имеет смысл в ее характере. Ее фамилия Блузка также имеет особое значение в сериале, поскольку происходит от немецкого имени Браусс.

Ее фамилия на самом деле означает «жить на жир земли», что она часто употребляет.На самом деле это связано с борьбой, с которой она столкнулась, и с ее верой в то, что она надеется сделать так, чтобы никому больше не пришлось морить землю голодом.

5 Саша — один из немногих, кто выжил на Титане без всякого оборудования

При столкновении с Титаном эти персонажи рискуют погибнуть, если у них нет надлежащего оружия и снаряжения.Некоторым персонажам сериала, таким как Саша, удалось каким-то образом пережить атаку Титана без ее оборудования для вертикального маневрирования.

СВЯЗАННЫЙ: Атака Титанов: 10 главных вещей, которые полностью изменили шоу

Это произошло в главе 36 манги, когда она и остальные члены Исследовательского корпуса подверглись атаке Бронированных Титанов, когда они прибыли в ее родной город.Поскольку у нее не было никакого оборудования, она в конечном итоге использовала лук и стрелы, чтобы замедлить Титана, чтобы спасти девушку. После того, как Титан схватил ее, ей удалось ускользнуть, поскольку он был залит кровью.

4 Нет ни одной еды, которая не нравится Саше

Саша любит много есть, если поставить перед ней немного еды.Кажется, она готова съесть что угодно, будь то кусок хлеба или картофель. По словам Исаямы, не существует ни одного вида еды, которая бы не нравилась Саше.

В детстве Саша с отцом часто выходили на охоту за пропитанием.Ее прожорливое поведение не удивляет, поскольку она готова есть все, что попадется ей в руки.

3 Она не убивала титана

С тех пор, как она присоединилась к Исследовательскому корпусу, Саша упорно тренировалась, чтобы быть там, где она есть, чтобы она могла осуществить свою мечту — помочь своим людям и съесть немного хорошей еды, пока она там.Однако фанаты не видели, чтобы Саша убил ни одного титана.

Она убивала только авторитетных людей. Она действительно ранила Титана, когда была в своем родном городе, но, увы, она не убила ни одного, как другие ее товарищи.

2 У Саши приемная сестра

Саша росла одиноким ребенком, ее воспитывал только отец. Когда она вернулась в свой родной город, она столкнулась с бездомной девушкой по имени Кайя, у которой возникли проблемы с Титаном.В конце концов, Саша спасла ей жизнь во время вторжения Стеновой Розы и с тех пор в долгу перед ней.

После ее спасения ее забрал отец Саши и вырастил как свою.Кая даже заявила, что хотела вырасти, как Саша, и спасти других. Она в основном смотрела на Сашу как на старшую сестру.

1 У нее акцент Кюсю

Саша родом из южной деревни в Уолл Роуз, из района, где люди говорили с акцентом кюсю.Для тех, кто не знает, Япония наполнена разными диалектами, в зависимости от региона. Японцы острова Кюсю подпадают под самую южную часть страны.

На этом диалекте говорят всего три разные группы людей: хитику, хонити и сацугу.Когда ее завербовали в Исследовательский корпус, она предпочла говорить очень формально, чтобы скрыть свое прошлое.

ДАЛЕЕ: Атака Титанов: 10 произведений фан-арта Титанов, которые должен увидеть каждый фанат

Следующий Наруто: 10 случаев, когда героям нельзя доверять

.

No related posts.